Наконец они встали, сердечно простились, и Рашид, подняв указательный палец, дал сигнал к отправлению. Едва Майя опустилась в седло, перед ней оказалась лошадь одного из мужчин, защищая от нежелательных взглядов. Подняв на прощанье руку, Рашид быстрой рысью пустился прочь из Аз-Зары.

Едва город исчез позади, Майя направила лошадь вперед, к Рашиду.

– Зачем вы заплатили султану? – полюбопытствовала она.

– Чтобы он пропустил нас. Дорожная пошлина – без этого здесь никак.

– А кто эти заключенные? – Майя с содроганием вспомнила об одичавших пленниках в кандалах. Араб скользнул по ней взглядом.

– Заложники султана.

Во рту у Майи появился холодный металлический привкус.

– Значит, я должна благодарить вас, что меня тоже не заковали! – она хотела сказать это насмешливо, но со смущением поняла, что фраза прозвучала почти льстиво.

Рашид обернулся и окинул ее удивленным взглядом, его брови сдвинулись к переносице.

– Для султана Лодара это лишь развлечение. Он берет в плен путешественников с пустым кошельком или просто тех, кто ему не понравился. Рафиг или ирд, долг служить своему султану, здесь ни при чем, – он скупо кивнул, – я обращаюсь с вами, как велит честь.

Лошадь Рашида легким галопом помчалась вперед и вновь перешла на рысь уже вдалеке. Майя озадаченно смотрела на прямую спину воина, что казалась такой холодной. К щекам ее прихлынула краска, она подумала, как ей хотелось бы, чтобы ее благополучие заботило Рашида ради нее же самой, а не из-за того, что она была ценным залогом на переговорах султана Ижара и полковника Коглана, и не из-за строгого кодекса чести племени…

Майя вдруг с ужасом осознала, насколько ее жизнь зависит от Рашида, и поймала себя на том, что в глубине души продумывает дополнительные способы заслужить расположение араба: подружиться, кокетничать, изображать покорность.

Ей снова вспомнилась Ангелина. Ведь она тоже постоянно пыталась добиться благосклонности мужчин не только ради тщеславия, а прежде всего надеясь завоевать того, кто мог оказаться хорошей партией и обеспечить ей будущее. Волей случая Майя оказалась на линии огня между Ижаром и правительством Адена, Ангелина же была заключена в тиски общества, и обе боролись за жизнь, как могли. Майю переполнила нежность к кокетливой, самовлюбленной младшей сестренке, она улыбнулась и поторопила лошадь, словно могла приблизить скорую встречу с сестрой. Даже если сперва дорога вела ее в глубь Аравии.


Вскоре после Аз-Зары на вершине плоского песчаного холма показалось следующее поселение. Оно было больше Аз-Зары, однако беднее: всего несколько каменных домов, две убогие мечети и целое поле хижин из ветвей. По другую сторону холма, на обширной равнине среди недавно засеянных полей, они сделали привал у источника, окруженного стенами из белого камня, их украшал удивительно роскошный для этой глуши орнамент. Майя черпала воду, когда глухие вибрации заставили ее поднять голову. К ним галопом подбежала серая в яблоках лошадь, прямо на ходу на землю спрыгнул мужчина в красном тюрбане и приветственно поднял руку. Аль-Шахины, нагружавшие лошадей вновь наполненными бурдюками с водой, ответили на приветствие радостными возгласами.

Рашид размашистым шагом поспешил к другу. Громко смеясь, они пожали друг другу руки, сердечно обнялись и обменялись поцелуями. Сразу завязалась оживленная беседа, неизвестный всадник протянул Рашиду ладонь, с ухмылкой кивнул и махнул рукой.

Майя догадалась, что это Али, человек Рашида, которого она укусила, когда ее похищали у Башни молчания, и подавила злорадную улыбку. Али все время старательно кивал и показывал назад, в сторону Аз-Зары, наконец изобразил жест сожаления, словно пытаясь сказать «не моя вина». Рашид побежал к своей лошади, вернулся с маленьким кожаным мешочком и вдавил его в руку Али. Затем последовало не менее теплое прощание, Али бойко забрался на лошадь и исчез в том направлении, откуда появился.

– Все в порядке? – спросила Майя, когда к ним снова присоединился Рашид.

– О да, – кивнув, отозвался он довольным голосом. Взяв лошадь под уздцы, араб замешкался, что-то обдумывая, и потом продолжил: – Переодетый Али и другие мои люди наблюдают за дорогой на юг. Два английских солдата выдвинулись в Ижар.

Майя закусила губу, наблюдая, как Рашид садится на лошадь.

– И где они теперь? – спросила она, закрыв ладонью глаза от солнца и глядя на него снизу вверх.

Он засмеялся:

– Не скажу! Мало ли что еще вы придумаете, пытаясь затянуть путешествие!

Но мысль, что солдаты гарнизона в пути и, возможно, даже наступают им на пятки, не давала Майе покоя. Когда она снова оказалась в седле, то сразу направила лошадь к Рашиду и поехала рядом с ним.

– Их пропустит султан Лодара?

Рашид пожал плечами:

– Об этом им придется позаботиться самостоятельно.

– Вы не могли бы замолвить за них словечко перед султаном? – пылко упрашивала Майя. – Ведь в ваших же интересах, чтобы они как можно скорее…

Рашид круто повернул свою рыжую лошадь, резко преградив дорогу лошади Майи, испуганно отскочившей назад, и Майя, потеряв равновесие, схватилась за седло. Видимо, он рассердился, но заговорил спокойно:

– Если бы я сказал султану, что со мной едете вы, и объяснил почему, он не пропустил бы ни одного из нас и попытался бы получить как можно больше денег и у Ижара, и у Адена, – он резко дернул головой. – Ялла, за сегодня я еще хочу пройти перевал Талх!

Ускорив темп, они достигли красноватых гранитных скал, промытое в них русло почти пересохшей реки казалось ржавым. На горном массиве теснились каменные домишки, такие крошечные, словно в них жили гномы. Тропа набирала высоту среди изрезанных ущельями гор и накатанных осыпей. Словно птичьи гнезда, наверху притаились оборонительные посты, следя бойницами из-за грубых стен. Они поднимались все выше и приближались к крутым скалам, что угрожающе возвышались впереди и казались неприступными. После жа́ра низин прохладный ветер приятно трепал одежду. На маленьком плоскогорье внимание Майи привлекло движение Рашида и тонкое щелканье за спиной. Рашид привел винтовку в боевое положение и снял с предохранителя, остальные последовали его примеру. Майя наблюдала, как они внимательно обозревают окрестность.

– Что такое? – испуганно прошептала она, придвинувшись ближе к Рашиду.

– Эта область пролегает между территориями двух племен, – объяснил он, не поворачиваясь. – Нейтральная зона. Они тут воюют. Если придется, то и из-за спин путешественников.

Около полудня они сделали небольшую остановку. Не слишком расслабляющий привал: пока люди и животные пили воду, а Салим раздавал заранее приготовленный хлеб, пропитанный кунжутным маслом, минимум двое несли вахту, вскинув винтовки. Когда группа двинулась дальше, Майя с облегчением вздохнула. Она уже сидела в седле, когда Рашид направил к ней лошадь и покопался в поклаже, прикрепленной ремнем к сиденью ее лошали сзади.

– Вам пригодится.

Он протянул ей накидку из шерсти, окрашенную в индиго. На вырезе она завязывалась веревкой.

– Шукран, – поблагодарила Майя, – спасибо.

Он лишь кивнул и тоже накинул эту одежду, напоминавшую палатку.

Ветер стал резче и холоднее, а последние признаки человеческих поселений остались далеко позади. Стены гор впереди словно сдвигались, не пропуская их дальше, но Рашид упорно ехал вперед и вперед. Облака спрятали солнце и растянулись над скалами, их плоские тени ложились на заполненные дождевой водой выемки в земле. Майя пригнулась, когда словно ниоткуда возникла серо-коричневая птица, пролетела прямо над ней и исчезла в неизвестном направлении, удивительно напоминая хорошо знакомых ей английских голубей.

На следующем повороте она изумленно втянула воздух и рывком остановила лошадь. Испуганный кролик пронесся зигзагом и исчез под кустом: среди бесформенной листвы торчали многочисленные побеги, увенчанные ярко-красными зонтиками. На длинных ветвях красовались шелковые оранжевые соцветия, филигранные листья чередовались с шипами. Густые кустарники алоэ почти в полдерева высотой тянулись из расселин, их похожие на виноград соцветия над мясистой остроконечной листвой были густо усеяны блестящими упругими бутонами, желтыми и огненно-красными. Расцветая, они напоминали изящные колокольчики. Майя никогда не видела такой своеобразной, дикой красоты и никак не ожидала встретить в суровом краю нечто столь ослепительное. Зрелище растрогало ее до слез, и она, очарованная, позабыла обо всем вокруг. Даже не заметила, как Рашид поднял руку, остановив всю группу, и долго смотрел на Майю в терпеливом ожидании, пока по глазам не понял, что она вдоволь налюбовалась богатством красок, и дал знак продолжать путь.

Подъем оказался нелегким. Не столько для лошадей, похоже, вполне привычных к таким дорогам, сколько для Майи – ей было жутковато, от шатких камней под копытами захватывало дух. Она начала нервно дергать уздечку, чтобы избежать мест, которые казались ей опасными или ненадежными. Рашид услышал неравномерный стук копыт ее лошади, обернулся, подождал, пока она достигнет его высоты, поставил винтовку на предохранитель и повесил на плечо. Кивнув, он мягко, но твердо взял у нее уздечку и повел обеих лошадей дальше, продолжая подъем, вскоре уходящий направо, в темное глубокое ущелье, укрытое мягкой вуалью облаков.

Майя посмотрела назад. Вдалеке до самого моря простиралась необъятная равнина, залитая солнцем, перед ней вырастали холмы и горы, через которые они прошли, и в стороне чернел конус с обрезанным концом, похожий на потухший вулкан. Потом они погрузились в сумрак перевала Талх, безжизненного и пустого, – лошади и их всадники напоминали собой игрушечные фигурки у огромных, бесконечных каменных стен. Они могли идти несколько месяцев, дней или часов – ощутимой разницы не возникало. И Рашид уверенно вел под уздцы лошадь Майи.

Внезапно бездна выплюнула их наружу, на плоскогорье. Впереди виднелась равнина, похожая на сухое серо-коричневое море с мягкими волнами. Над ним рассыпались лоснящиеся голые скалы с розоватыми, кроваво-красными и охряными вкраплениями, вперемежку с узловатыми, согнувшимися от возраста и непогоды деревьями.