Олаф решил провести церемонию регистрации брака в крошечном помещении христианской церкви (большую ещё не успели построить). Дверь была снята, чтобы гости могли наблюдать за молодожёнами и священником, в церкви площадью не более пятнадцати квадратных метров. Олаф пожелал провести обряд бракосочетания со священником. Для этого он, как король, совместно со жрецом, Варгом, произвёл Натана, дядю Ислы, в священники.

Натан, к тому времени уже успел познакомиться и изучить основные законы христианства и некоторые традиции. Одной из таких традиций и был обряд бракосочетания. Варг отказался стать священником, а Натан принял это по зову сердца, принимая христианство, как необходимость нового времени. Само собой, Натан проводил эту церемонию впервые, и поэтому волновался. Его одели в чёрную рясу священника, грудь была украшена серебряным крестом, который привёз с собой Олаф, с целью не только покорить новые земли, но и принести в них христианство.

Свадебная церемония, на которой присутствовало не менее трёхсот человек, двинулась к церкви, где их ждал священник. В церемонии участвовали не только викинги, но и фермеры со своими семьями, прибывшие из соседних деревень и с других островов. Мужчины-шотландцы были в нарядных традиционных костюмах, женщины прибыли на свадьбу в своих самых красивых платьях. Цвета одеяний, как мужских, так и женских, носили красные, алые, зелёные, голубые, синие и пурпурные оттенки. В солнечных летних лучах одежды викингов и шотландцев блестели и пестрели красками. Викинги надели кожаные пояса с причудливыми пряжками, различные обереги, вплели в косы украшения. И вся эта пурпурно-синяя свадебная, яркая, сияющая в солнечном свете золотом и серебром, процессия, под переливающимися тонкими мелодиями волынок и песнопения, насчитывающая более трёх сотен человек, двинулась по свежей, податливой зелёной траве к месту церемонии. Путь был не близок и извилист, считалось, что чем дальше новобрачные пройдут путь, преодолевая большое расстояние, тем крепче будет их союз. Это шествие издавало пение, звуки волынок, радостные крики, все шумели, полагая, что чем громче они это будут делать, тем больше напастей они отгонят от будущей семьи.

Сотни любопытных глаз наблюдали за действиями священника. Дети с интересом поглядывали на молодожёнов и пёстрых викингов, женщины в тайне завидовали невесте и удивлялись новому обряду, а мужчины поглаживали свои густые бороды, следя за робким поведением жениха и невесты и неуверенностью нового священника.

Священник сделал шаг в сторону, и все увидели то, ради чего многие пожелали прийти в церковь. Их взору открылась небольшая статуя бога называемого Христос. Многие жители, узнавшие и проникнувшие новой верой, хотели увидеть его. Какой он? Какие черты характера отражены на его лице? Могуч, силён ли он, как воин? Сможет ли он их защитить? Но увидели они прямо-противоположное. Перед ними, свисая с креста, полуобнаженный, находился образ мученика. Его худое тело, с согнутыми от боли ногами, изнемогало на кресте. Бледное лицо выражало боль, граничащую с прощением в его больших добрых глазах. На груди виднелся кровавый порез. Деревянную скульптуру вырезал один из умельцев с острова Эйстурой, он же, по заказу викингов, вырезал на их кораблях головы драконов, установленных на носу новых лодок. Удивлённые образом нового бога, жители взирали на щуплого Христа. Женщины желали прикоснуться к образу, чтобы ощутить его силу.

Два кольца, подготовленные для церемонии, подали молодожёнам на кончике мечей. Сама церемония носила переплетённые традиции двух обрядов: Языческого и христианского. После того, как молодожёны надели кольца, Натан торжественно объявил их мужем и женой.

Варг помогал Натану в церемонии, подносил священную воду, чтобы окропить молодожёнов, одаривал собравшихся детей, подарками – это он придумал для того, что бы завоевать доверие к королю.

После завершения бракосочетания шествие направилось в деревню, к самому длинному дому – резиденции Олафа, где были накрыты столы. Все не поместились в доме, и поэтому были накрыты дополнительные столы во дворе.

Перед тем, как приступить к пиршеству, Олаф взял Ислу на руки и внёс её в дом. Он пронёс невесту, нежно прижимая её к груди, до места пиршества – в изголовье стола. При этом люди внимательно следили за его шагами. Считалось, что если жених упадёт или споткнётся, то жизнь супругов так же будет колебаться. Когда жених и невеста сели на свои места, два длинных стола (по обе стороны) были заполнены викингами и шотландцами. В этот день люди не делали отличий между рангами, богатством, национальностью, вероисповеданием, они все были равны и веселы.

Прежде чем гости приступили к пиршеству, необходимо было выполнить ещё один обряд. На пороге появился мальчик, торжественно держащий в руках меч. Мальчик направился между столов к жениху и невесте. Он держал перед собой меч и, дойдя до стола, где сидел Олаф, вручил его жениху. Олаф встал, взял меч с рук мальчика, дал ему со стола сладкое угощение и поднял меч над собой. Раздались восторженные крики людей.

Столы ломились от угощения, пили хмельные напитки, которые текли по пышным усам, намокая густые бороды мужчин. Какая-то женщина, прислуживающая на пиршестве, внесла на большом круглом блюде пирог и поставила блюдо на стол, где сидели люди Олафа. Вскоре, вслед за первым блюдом, появилось и второе – такой же пирог появился и на других столах. Испробовав пироги, начиненные мягким мясом божественного вкуса, кто-то из воинов Олафа спросил: «Что это за мясо внутри пирога?» Но его голос утонул в многочисленных голосах пирующих. Лишь, Оливия, сидящая рядом с Олафом, знала, что это было за мясо, внутри душистого пирога. Мясо чёрной рыбы, приготовленной так искусно Оливией, находилось лишь в пироге, приготовленном для людей Олафа, на других столах были пироги с мясом обычных рыб, вкусных и безобидных.

За дверью раздались песнопения, послышались стонущие, причудливые мелодии волынок и гости, наполнившие свои желудки едой, кинулись танцевать. Олафа окружили друзья, поздравляя его. Он отошёл от стола. Кто-то пригласил его выйти во двор, где он увидел бурное веселие людей.

В разгар пиршества, когда день подходил к вечеру, окрашенному багряным цветом, на фоне темнеющего горизонта, гости обнаружили, что пропала невеста. Друзья мужа, Роалд и Хакон, знали об этой шутливой традиции, когда воруют невесту. Более того, они были предупреждены об этом, но только не знали, когда это произойдёт. Разыскивая невесту среди пирующих людей, просмотрев все столы, соседние дома, они решили сократить путь поиска, зная на кого, была поручена эта традиция. Олаф был в легком волнении, переходящим в тревожное беспокойство.

– Найдите их, и вы найдёте Ислу, – сказал он. – Мне это не нравится. Эта шутка затянулась.

– Мы договаривались с ними, что невеста будет в одном из соседних домов, – ответил Роалд.

– И где же тот дом? – спросил Олаф чуть раздражённый.

– В одном из них. Но…

– Но там никого нет, – ответил Хакон.

Олаф заволновался всерьёз. Перед его глазами танцевали, пели, пили, веселились сотни неугомонных людей, всем было хорошо, но на сердце Олаф чувствовал беду. Она прокралась в его грудь незаметно, покрывая густой тенью тревоги его мысли. Всё веселье снялось в миг, сердце беспокойно забилось, и Олаф почувствовал опасность.

– Мы даже выкуп подготовили, – оправдывался Хакон.

– Кому вы поручили выкрасть невесту? – спросил Олаф.

– Хавру и Йохану, а так же Свеину и Ригу, – сказал Роалд.

– Свеин и Риг – это люди Сурта, – заметил Олаф в тревоге.

– Да, и что?

– Узнайте у него, где они.

– Ясно, будет сделано.

Когда нашли Свеина и Рига, то выяснилось, что они ещё не приступали к этой традиции. Похитить невесту они планировали в более поздний час. Они клялись, покачиваясь от хмеля, перед Олафом, что не похищали Ислу. Вскоре разыскали Хавра и Йохана, которые тоже не похищали невесту. После двух дознаний, Олаф пришёл в ярость и велел своим людям искать пропавшую невесту.

На берегу залива, где стояли три корабля, небольшая группа викингов во главе с Олафом встретила дежурного, который им рассказал, как видел собственными глазами, что Исла и Натан садились в небольшую лодку. Олаф знал, что Натан покинул пиршество, но куда он отправился, не знал. Эта новость его сильно огорчила.

– Не ведёт ли мой священник Игру за моей спиной? – произнес Олаф.

Он велел всем сесть на два корабля. Судна отправились в погоню.

– Куда он мог отплыть? – спросил Хакон.

– Сейчас поздно для путешествий, – ответил Роалд. – Вероятно, он мог обойти остров и высадиться с другой стороны.

– Но зачем? – спросил Олаф. – Ради этой дурацкой традиции?

– Нагоним, узнаем, – сказал Хакон, – Возьмём один корабль, остальным продолжать поиски.

Пока Олаф и его люди преследовали лодку Натана, отчалившую в неизвестном направлении, Оливия выкрала сына Ислы, и передала завернутого в плед младенца Варгу.

Уже было темно, последний румянец заката таял в горизонте, уступая место растущей тьме. Подруга Ислы, Айлин, совершенно случайно оказалась у одного дома на окраине деревни. Она намеревалась переночевать в соседнем селении, где жили её родственники из клана Маккензи. Дойдя до незнакомой хижины, она остановилась, её внимание привлёк странный разговор между двумя мужчинами, скрытыми в сумерках. Они говорили, понизив голос, словно чего-то опасаясь. Она знала о том, что похитили невесту, но считала, как и многие фермеры, что это розыгрыш – традиция, и невеста вскоре найдётся. Путь был не близким, и она заранее отправилась в соседнее селение, чтобы успеть дойти до наступления сумерек. Она не успевала.

Остановившись у низкой ограды, Айлин внимательно прислушалась к голосам. В одном она смогла узнать голос жреца. Он ей никогда не нравился, от Варга она чувствовала скрытую угрозу. Она доверяла только Оливии, которая внесла в её дом новую веру. Христианство наполнило её душу новым ощущением тепла, в котором были надежды на силу и доброту нового бога, Христа. В шепчущих голосах она почувствовала какую-то угрозу, словно она застала двух воришек. Она затаила дыхание, и превратилась вся вслух.