Игорь Середенко - Под сенью звезд

Исла и Оливер зашли в ущелье, называемое «Ущельем эльфов». Здесь они остановились, чтобы перекусить. После того, как Исла и Оливер расправились с остатками пирога, они двинулись в обратный путь. Но вскоре, на одном из островов, Исле стало не по себе. Ее голова закружилась, в глазах потемнело, и она чуть не свалилась с крутого обрыва.

– Тебе плохо? – спросил Оливер. Мальчик присел на камень рядом с сестрой и взял ее крепко за руку.

– Что-то голова закружилась, – ответила девушка.

Вскоре ее состояние улучшилось, она встала, и они побрели дальше. На берегу их ждал Бойд, в воде покачивалась лодка.

Отец был рассержен, когда его дети вернулись.

– Это неудивительно, что у тебя болит голова, – сказал в гневе Логан. – Я ведь говорил вам не ходить по острову.

– Но я давно не была у Айлин, – защищалась девушка.

– А, эта толстуха, мало того, что она покинула свой клан, она еще и тебя заманила.

– Ну что ты, она добра к нам. Вот, этот плед она мне подарила.

– Вас видели далеко от деревни.

– Мы немного прошлись и только, – оправдывалась Исла.

– И только? Там опасно, ты или Оливер могли упасть со скалы. Где вы еще были? – он посмотрел в синие, правдивые глаза Ислы.

– В Ущелье Эльфов, – тихо ответила девушка.

– Я же запретил так далеко заходить, – несмотря на его грозность и громогласный голос, отец очень любил своих детей, потому и нервничал.

Мать Ислы молчала, она лишь держала намоченный платок на лбу дочери, и сочувственно поглядывала в сторону грозного мужа, расхаживавшего по комнате.

Про святилище, где Исла была одна, она решила не говорить, вспомнив слова Оливии.

– Добро к людям и преданная вера в дружбу – вот твои боги, – сказал Логан.

– Что же тут плохого? – спросила Исла, держась одной рукой за голову.

– Добро и вера должны оберегаться подозрением и эгоизмом, иначе…

– Логан, чему ты ее учишь? – вмешалась мать.

– Холли, не вмешивайся, твое сострадание и чрезмерная любовь привели к тому, что дочь стала слишком доверчива, а ее брат… – он бросил взгляд на сына, возившегося с полотном, на котором рисовал. – Вовсе стал объектом для сплетен.

– А ты не бери в голову, – ответила Холли. – Доброта еще никогда не портила. Ну посмотри на Оливера…

Логан сузил брови и взглянул на сына.

– Разве он может причинить людям зло? – спросила Холли.

– Я боюсь, чтобы ему не сделали больно, – ответил муж.

Холли сняла повязку со лба и глаз.

– Ну, как теперь, Исла? – спросила мать.

– Еще болят, – ответила дочь. Она водила ладонью перед глазами, сфокусировав взгляд на пальцах.

– Как теперь, четко видишь? – спросила Холли.

– Нет, все расплывчато, – с грустью сказала девушка.

– Это пройдет, – сказал Логан. – Говорил же тебе, не ходить далеко.

– А мы и не ходили, – ответила Исла.

– А ущелье Эльфов?! Это плохое место, говорят, туда даже Оливия побаивается ходить, – сказал Логан. – Теперь жди беды.

Холли обняла дочь за плечи.

– Все пройдет, вот увидишь.

– Вы на скале, где живет колония птиц, тоже были? – спросил Логан.

– Да, отец, – тихо ответила дочь.

– Я так и знал, – сердито прорычал Логан. – Они напали на вас.

– Нет, нет, мы ушли от них. Они даже не успели атаковать.

– Они стаей нападают и сильно бьют клювом по голове, я знаю, – сказал он жене. – Сам бывал там когда-то. Видать одна из них, и ударила тебя, от этого голова кружится, а теперь и зрение ухудшилось. Пойду и перебью всех птиц.

– Нет, нет, это не они, – защищалась Исла. Она не хотела, чтобы из-за нее погибли птицы.

– Тогда из-за чего?

Исла лишь пожимала плечами и прижималась к матери.

– Надо позвать Оливию, – предложила Холли, – она знает врачевание, ей помогают боги.

На следующий день позвали Оливию, и она, зная кто, хочет ее видеть, не замедлила с визитом.

Оливия появилась утром. Тяжелые серые тучи громоздились над островом Вагар, укрывая вершины гор. Серый туман – частый житель Фарерских островов, разлился на склонах, опустился в ущелья и клубнями облепил скалы.

Старая ведьма явилась в деревню Сорвалур, где жило семейство вождя клана Маккензи. Над домом Логана висел флаг с изображением овцы на синем фоне, окаймленном красной широкой линией по периметру флага. Это был флаг жителей островов. Жители обеих деревень: Сорвалура и Мидвалура собрались у каменной ограды дома Логана и с интересом глазели на прибытие жрицы. Среди жителей она была известна как прорицательница и врачевательница. После того, как она потеряла, двадцать лет назад, мужа, она стала выполнять роль жрицы. До этого, эта честь была возложена на ее мужа.

На Оливии был синий плащ, завязанный спереди ремешками и украшенный разноцветными камушками до самого низа. Шею жрицы украшали бусы, а голову прикрывала черная шапка из овечьей шерсти. Шапку украшал черный кошачий мех. В руке Оливия держала посох с набалдашником из желтой потемневшей меди. На поясе висел кошель, где хранились зелья. На ногах жрицы виднелись башмачки из телячьей кожи. Ее руки были прикрыты перчатками из кошачьей шерсти.

Жрица, несмотря на то, что семья Логанов, за исключением Ислы, выстроилась во дворе, перед домом, сразу не вошла в дом. Она застыла перед дверью, плавно переводя таинственный взглядом на дом. К столпившейся куче жителей она стояла спиной. В руках Холли была миска с кашей на козьем молоке и небольшой сосуд с вареными сердцами домашних животных: куры, гуси, овцы. Специально для жрицы был приготовлен стол с едой. По требованию Оливии Логан воздвиг во дворе небольшую каменную платформу, и укрыл камни дерном, чтобы жрица могла производить ритуал на удобной поверхности.

Оливия надпила молока из рук Холли и без посторонней помощи взобралась на платформу. Семья Логана стала в круг, центром которого была платформа.

Оливия согнулась, закрыла глаза, затрясла посохом и запела. Люди, стоявшие за оградой, с уважением и страхом глядели на ведьму. Неожиданно, ведьма закричала, объявив:

– Злые духи отступили!

После этих слов она проворно, несмотря на ее возраст, спустилась с платформы и вошла в дом. Одна, остальные участники ритуала ожидали снаружи.

В комнате, в свете домашнего очага и двух ламп, внутри которых горел жир, Оливия увидела кровать, на которой лежало тело девушки. Оливия подошла к кровати, положила Исле на лоб руку, провела ею по всему юному телу, а затем, поставив отвар на огонь, стала петь, расхаживая по комнате, как запертый зверь. Исла вся ушла в кровать, из-под одеяла выглядывали два синих глаза, направленных на огонь.

Песнопения кончились, старуха налила теплый отвар в кружку и поднесла его к устам девушки.

– Пей, – приказала Оливия.

Исла чуть приподняла очаровательную девичью головку и пригубила к чашке. Сделала несколько глотков и вновь опустила голову. Оливия вышла из дома, где ее в томлении и беспокойстве ожидала семья Логана.

– Я прогнала злых духов, теперь ей станет лучше, – сказала Оливия. – В нее вселился злой дух.

– Она говорит, что стала плохо видеть, – сказала, очень волнуясь, Холли.

– Это сильный дух, я еще приду к вам на обратном пути. Если он не покинет Ислу, мне придется отправиться в жертвенный лес.

Семья Логана проводила Оливию до околицы, где ведьма направилась к другому дому. Толпа жителей двинулась за жрицей. Каждый фермер желал пригласить Оливию к себе, чтобы та совершила у него в доме обряд и дала пророчество на урожай. Так Оливия, ковыляя с посохом от фермы к ферме, посетила несколько десятков домов в обеих деревнях. Произнося заклинания и песнопения, отвечая на вопросы фермеров, ведьма входила в транс, сообщала будущее, помогала избавиться от злых духов.

Во второй половине дня толпа жителей, возглавляемая жрицей и Логаном, отправились в большое святилище, расположенное у склона горы.

Казалось, туман услышал людей и отступил, оголив святилище. Начал накрапывать дождь. Жертвенник был огорожен чередой камней. Поверх жертвенника лежало незамкнутое кольцо. Жрица вошла в кольцо, держа в руках чашу. По периметру жертвенника стояли деревянные боги – обработанные бревна с изображением лиц богов.

Несколько овец были умерщвлены, их кровь собрали в чашу, и жрица разбрызгала кровь по святилищу как внутри, так и снаружи. Оливия брызгала кровью и на людей. Рядом со святилищем люди варили мясо овец в котлах. Жрица освещала мясо и напитки. После этого люди пили и ели. Торжественно поднимали налитые вином рога, и пили из них. Люди по очереди говорили тосты за урожай и улов. Кто-то вспоминал умерших. Логан выпил за скорое выздоровление дочери.

Святилище и пирующих в нем людей начало затягивать туманом, усилился дождь и подул свежий морской ветер. Косые струи дождя били в лица фермеров. Вскоре потух огонь и люди, уставшие, мокрые, но преисполненные традицией жертвоприношения, стали расходиться.

Услышав первые раскаты грома, Исла спряталась под овечье одеяло. Холли сидела у огня, и готовили отвар, который Оливия велела давать дочери каждый вечер, пока ей не станет лучше. Исла видела светлое пятно очага и темный силуэт матери. Зрение не улучшилось после прихода Оливии. Но Исла глубоко верила силе добрых духов и в могущество жрицы. Она знала, что тётя ее не оставит в беде и сумеет защитить. Глубоко в душе она проклинала свою беспечность, подтолкнувшую ее в ущелье Эльфов. Больше она никогда не пойдет туда, думала Исла. Но больше всего ее мучила мысль, что она необдуманно потащила с собой в ущелье и младшего брата. Ведь он тоже мог пострадать. И это чудо, что он не заболел.

Прошло два дня и здоровье Ислы начало восстанавливаться. Ее зрение полностью восстановилось, а головные боли, так мучившие девушку, прошли. Логан в награду жрице отправил десять овец и мешочек драгоценных каменьев.

Спустя неделю девушка могла приступить к домашним работам. Она сидела у водопада, пробегающего по камням сквозь деревню, и ополаскивала белье, прикасаясь руками к прохладной воде. Исла вспомнила предсказание Оливии. Даже находясь в кровати, во время болезни, она думала о суженном, которого должна была встретить у святилища на востоке острова Эйстурой. Исла сладостно мечтала и грустила. Она знала, что теперь ее отец не отпустит на другие острова. Но пророчество! Оно ведь должно сбыться. Она верила в это. Не проходило и дня, чтобы Логан не принимал у себя очередного претендента на сердце его дочери. Молодые люди островов видели Ислу и тут же влюблялись в нее. Многие специально посещали остров Вагар, чтобы посмотреть на красивый цветок, распустившийся в семье Маккензи. Но, несмотря на отчаянные и, порой, дерзкие попытки женихов, юное создание очаровательной красоты вежливо отказывало претендентам. Дело в том, что Исла верила в пророчество жрицы. И теперь, когда Оливия прогнала злых духов и помогла восстановить ей здоровье, девушка трепетно и с замиранием в сердце верила тёте, во всём. Верила в ее силу, связь с духами, в способность к предсказанию. И, чтобы не навлечь гнев богов, Исла отказывала всем женихам. Конечно, это не понравилось отцу. Он не понимал, почему его дочь столь избирательна. А Исла боялась рассказать ему о своем визите к Оливии. Между отцом и дочерью, как гроза во время бури, прошел разговор о ее поведении. Девушка молчала, она не знала, что ответить отцу. Наконец, он рассвирепел, и, чтобы унять свой гнев, вышел из дома, оставив Ислу в раздумьях. Девушка, со слезами на глазах, подсела к брату, трудившемуся у очага с какой-то деревяшкой. Оливер что-то вырезал. Мальчик то оглядывал маленький брусок, помещающийся в его ладони, со взглядом знатока, то водил по нему небольшим ножиком, снимая тонкую стружку, проделывая выемку в дереве.