– Что, она слепа? – удивился Флетт.

– Всю свою недолгую жизнь, с самого рождения.

– А ее брат?

– Его природа не ущемила в зрении, она оградила в рассудке. Его соплеменники говорили, что он был дурноват, не в себе, и был некрасив. «Слабость его ума была нарисована на его лице» – так гласит поверье, которое я слышал от деда и отца, а они от своих предков.

– Так, я кажется начал кое-что понимать. Ведьма прокляла за что-то свой род, и в частности, своих племянников, в следствии чего жители островов вот уже тысячу лет слепо чтят традиции мужества, жестоко и бездушно убивая черных дельфинов, окрасивших воду бухты в багровый цвет. В свою очередь, когда ведьма прокляла людей, мальчик десяти лет, которого все жители считали сумасшедшим или дурноватым, создает ключ – противоядие от проклятия ведьмы. Но ваш род вот уже десять веков не может разгадать этот ключ.

– Не совсем так, – сказал пастор. – Когда ведьма прокляла людей и мой род, род Олафа, то сообщила моему дальнему предку, как можно снять проклятие. Ведьма умерла, ее убил Олаф, пытаясь спасти свою возлюбленную.

– А этот стих, вы ведь сказали, что его написал мальчик по имени Оливер.

– Дело в том, что это портрет и стих были написаны Оливером до проклятия ведьмы, до появления Олафа на Фарерских островах. Это не просто ключ к разгадке, это предсказание, сделанное Оливером, которого все считали сумасшедшим, больным.

– Предсказание? – загадочно спросил журналист.

– Да, предсказание, которое должно сбыться.

Глава 24

Это был один из тех, когда солнце ласково обогревало землю, проникая золотистыми лучами в тесные ущелья, наполняя фьорды лучезарным светом, пробуждая пение морских птиц. Пышные луга, поросшие травой, склоны гор наполняли морской прохладный бриз запахом растений, принимающих солнечные ванны.

В это дивное утро казалось, что жители всех деревень, расположенных на Фарерских островах, объединились в одну шумную, пеструю массу веселья.

На острове Вагар – один из восемнадцати Фарерских островов, проходил праздник, устроенный вождем шотландского клана по имени Логан Маккензи. Клан Маккензи был один из крупных кланов, проживающих на островах вот уже несколько сотен лет. Жители островов поговаривали, что именно клан Маккензи должен объединить все кланы на островах. Раз в год каждый клан приглашал к себе в деревню жителей других кланов для того, чтобы посостязаться на фестивале в силе и умении, а также продемонстрировать качество и художественный уровень выставок, танцев, пения. Шотландцы гордились этими праздниками и теми навыками, которые приобрели и владели умельцы и силачи клана. Клан Маккензи был один из самых старинных и самый крупных по численности клан. Родовые общины, то есть кланы, жили деревнями, они дружили, сообща охотились, обменивались продуктами и бытовыми изделиями, которые сами изготовляли, сообща решали житейские проблемы. Центральным звеном в клане был выбранный вождь, он управлял общиной.

Жители общин, прибывшие на лодках на остров Вагар, где проживал клан Маккензи, названный так в честь его вождя, приветствовали Логана. Он стоял на небольшом возвышении, сделанного из камней для торжественного случая. На горное плато собирались толпы людей. Мимо Логана проходили шествия общин. Он приветствовал вождей, прибывших на фестиваль. За Логаном, ниже возвышения, стояли силачи, его воины, которые подзадоривали вновь прибывших язвительными остротами. Им отвечали с не меньшей иронией.

– Эй, Гордон, смотри не надорви спину, когда будешь метать овцу! – крикнул кто-то из толпы прибывших.

– Моя спина троих таких как ты выдержит! – таков был смелый ответ одного из людей Маккензи.

– Смотри, не нагибайся слишком низко, а то твой зад распугает гостей.

– Кто это такой смелый, Натан? – спросил Логан своего брата.

Натан присмотрелся, глядя в толпу.

– Они все на одно лицо, – ответил Натан. – Это кто-то из клана Ленноксов или Файферов.

– Ты не уверен? – ответил Логан.

– На соревнованиях увидим, чьи остроты были. Каждый год одно и то же, – ответил Натан.

Люди толпами шли мимо Логана и собирались в неугомонную массу на широком плато, где люди разных деревень и кланов пели, танцевали, демонстрировали различные поделки для украшения. Перед началом фестиваля проходило шумная и красочная ярмарка.

Место было подобрано идеально, удобно для метания овцы, открывающее живописный пейзаж: с севера величественно поднималась гора, обрамленная еще белой шапкой прошлогоднего снега, на востоке сияла лазурью чудесное озеро, дающее начало водопаду, спускающемуся вдоль деревни, расположенной на скалистом склоне, до самого океана; на западе в долине, поднимающийся из воды, виднелся пик горы, расположенный на острове Митчинес; на юге блестела на солнце, переливаясь красно-желтыми оттенками, срезанная вертикально, скала, называемая, «Скальными Воротами». Спустя несколько часов, когда солнце поднялось выше, а ярмарка чуть поутихла, мужчины стали разогреваться для участия в ежегодном состязании – метание овцы. Это соревнование далекие предки шотландцев, видимо, перенесли с собой на Фарерские острова, когда впервые поселились здесь. Раньше силачи метали ногу коровы, состязаясь, кто дальше ее метнет, теперь, за отсутствием коровы, шотландцы стали метать овцу. Это состязание придумал один из предков Маккензи, Логан очень гордился этим. Овцу до начала соревнования убивали, выливали кровь, затем зашивали. Так овца стала средством метания. Силач брал овцу за задние ноги, раскручивался на ноге и метал овцу под углом вверх.

Перед тем, как перейти к состязанию, нужно описать одежду островитян. На мужчинах была надета малый килт – мужской, с крупными складками сзади, юбка до колен, сшитая из шерстяной клетчатой ткани – тартана, который изготовляли женщины из овечьей шерсти. Поверх полотняной рубашки на одно плечо мужчины набрасывали тартановую накидку – плед. На ноги они надевали гетры до колен и башмаки с металлическими пряжками. На некоторых мужчинах, не принимающих участия в состязаниях, на голове был берет с пером. Споррана – отделанный мехом кожаный кошель, висящий на ремне килта, можно было увидеть лишь на немногих. Дело в том, что здесь на островах, не было нужды носить деньги, потому что товары обменивались на товары. Но некоторые жители в день традиции, все же носили спорраны, демонстрируя жителям, что они относятся к богатым кланам.

Женщины были одеты в платья разных расцветок. На них было нижнее платье, длиною до щиколотки, далее было верхнее платье до колена, изготовленное из шерсти овцы, поверх платья был одет передник, затем пояс украшал талию, накидка с мехом, которую застегивали в области шеи, головные уборы носили лишь замужние женщины, обувь шилась из грубой кожи, нередко шею огибали бусы.

Перед началом состязаний играла волынка – духовой язычковый инструмент. Он представляет собой мешок, сделанный из шкуры овцы, снятый с животного целиком, зашитый наглухо и снабженный сверху трубкой для наполнения меха воздухом, с прикрепленными снизу тремя игральными язычковыми трубками – для создания неповторимого многоголосия. После волынщика на арену вышли силачи – метали овцы. Они разделились по группам – в каждой были сильнейшие представители своего клана. Впрочем, мужчины могли и не разделяться на группы. Их отличие – принадлежность к тому или иному клану было заметно по необычному рисунку пересекающихся линий узора на килтах и накидках, надетых на них.

Мужчины, участвующие в соревнованиях, снимали с себя плед и рубашку. Теперь их принадлежность к клану можно было различить лишь по полосатым узорам мужской юбки. Первыми метать начали хозяева фестиваля – участники из клана Маккензи. Зрители расположились полукругом, спиной к солнцу. Овцы летели одна за другой, их помечали, чтобы узнать, кто метал. Участники чередовались из каждого клана, когда первые силачи закончили метать, определялся победитель, тот, кто дальше всех метнул овцу. Вслед за первыми номерами групп стали метать вторые. Среди них также определяли победителя, затем метали третьи номера и так далее. В финал вошли победители во всех этапах. Перед началом финала вновь раздалось многоголосое пение волынки. На этот раз на сцену вышли шесть волынщиков, они состязались в игре на традиционном инструменте. Зрители – несколько сот людей из шести кланов, присутствующих на фестивале, одобрительно или негативно высказывали свое мнение об игре волынщиков. После игры продолжались состязания. В финальную часть соревнования вошли пять участников. Первое место занял клан Файфов, на втором месте был клан Маккензи. Несмотря на проигрыш хозяев фестиваля, его участники добродушно, с улыбками проигравших, но не побежденных, приветствовали победителей и участников. По завершению состязания, здесь же, на плато накрыли несколько длинных столов, где сели пировать несколько сот людей. Во главе стола сидел Логан Маккензи, по праву руку расположился его брат Натан и его сестра Оливия, которая были жрицей. Оливия руководила древними языческими религиозными шествиями, проходившими на островах. По левую руку Логана, сидели вожди шести кланов.

Перед тем, как приступить к трапезе, люди пели таинственную песню, слова которой брали начало с древних времен. Слова песни были о минувших днях, о дружбе. Люди произносили слова и прислушивались к силе звучания переплетающихся голосов, которые пробуждали в них ощущение духовного родства.

– Где мои дети? – спросил Логан Натана, когда песня кончилась и гости приступили к трапезе. Натан привстал и оглядел столы.

– Не видать, может они за дальним столом, – предположил Натан.

– Я найду их, – сказала Оливия и вышли из-за стола.

Логан, как и другие вожди, любил изрядно выпить. Вожди произносили тосты, посвященные хорошим урожаям и рыбным уловам.

Вскоре к Логану подбежали его дети – молодая девушка и мальчик.

– Спасибо Оливия, – сказал Логан. – Сколько раз вам говорить, что ваше место за моим столом, рядом со мной, – сказал он, глядя на детей.