– Физику и астрономию, – ответил Стив, заранее поняв вопрос. – Вам Бетти рассказывала о рисунках мальчика?

– Тех, что он рисует у нас в классе? – спросила, будто не поняла вопроса.

– Нет, те, что он изобразил на берегу водоема, там, в лесу, – пояснил Стив.

– Ясно. А вы уверены, что это были рисунки? – спросила строже Голди. – Понимаете, его фантазия богата…

– Я уверен, что это были не просто дырки в земле, – сказал Стив, поглаживая руки. – Понимаете?

– Вы взволнованы, – ответила она, – и это я не только понимаю и вижу.

– Скажите, Алан рисовал что-то подобное у вас в пансионате?

– Ну, не уверена, – Голди бросила быстрый взгляд на Бетти. – Пожалуй, нет, не рисовал. Вы ведь имеете в виду звезды, созвездия?

– Мои слова подтвердит и лесничий, который помогал искать мальчика. Все верно, это были не просто дырочки в земле. Это была звездная карта, какую можно увидеть в нашей широте в это время, в летнее время, – пояснил Стив.

– Допустим, хотя я не исключаю и случайности…

– Рисунок повторялся не один раз. Мы его встречали и у других водоемов.

– Ну, хорошо, – сдалась Голди, глядя на упрямство и убежденность молодого человека, – эти, как вы выразились «просто дырочки в земле», он мог заметить в небе, ночью, когда был там.

– Мог, – задумавшись, ответил Стив. – Но… там было и еще кое-что.

– Что? Еще какие-нибудь дырочки? – с иронией спросила Голди.

– Верно, Алан изобразил в одном из созвездий две лишних звезды. Почему?

– Фантазия, не более. Мы учим его этому, чтобы мальчик развивался. Последнее время Алан стал фантазировать, придумывать, понимаете, – Голди посмотрела в его глаза, но не увидела согласие. Он что-то искал для себя, выявлял, склеивал, состыковывал обрывки, пытаясь, как и она, понять. Его ум был ищущий и пытлив, и это понравилось Голди, и она отступила, стала более сговорчивей и внимательней к его словам.

– Ну, хорошо, – сказала Голди, – рассказывайте, что вы обнаружили в библиотеке, вы ведь оттуда пришли к нам, – она посмотрела на улыбающуюся Бетти.

– Совершенно верно, – ответил тем же невозмутимым голосом, не взирая на резкость Голди, Стив. – В старинных астрономических записях, скорее ставшие легендой, чем научным измерением или наблюдением, идет речь об этих двух звездах. В книге, чей возраст свыше трехсот лет, говорится, что тысячу лет назад, приблизительно в начале девятого века нашей эры произошло необычное явление в небе: внезапно исчезли, потухли две звезды.

– Ну и что? – сказала Голди, – это всего лишь легенда, записанная какими-нибудь монахами или отшельниками. Это может оказаться вымыслом.

– Да, но там сказано также точное расположение: «у самой большой звезды», то есть Полярной звезды, без отклонения, понимаете. И время, время года, оно тоже совпадает, – сказал Стив. – Лето, второй месяц лета, как сейчас.

– Вы хотите сказать, что в девятом веке, рядом с Полярной звездой располагались еще две яркие…

– Нет, я не сказал, что они были яркими. Они просто были, а теперь их нет. Они погасли в том же девятом веке, понимаете.

– Я пока ничего не понимаю, – ответила утомленная энергией Стива, Голди. – Ну и что с того, пусть себе светили, а затем исчезли.

– Как, вы ничего не поняли? – удивился Стив.

– Он имеет в виду, – догадалась Бетти, – что Алан знал об этом. Знал, что когда-то эти звезды светили и находились у Полярной звезды.

– Совершенно верно! Эти три звезды, очевидно, указывали мореплавателям расположение севера, служили компасом. Моряки благодарили их за свой свет и молились на них, отдавая свое почтение их свету.

– Постойте, а откуда же тогда Алан узнал о них? – спросила Голди, не понимая, что происходит.

Бетти пожала плечами.

– Вряд ли об этом мальчик-аутист мог прочитать или увидеть по новостям, – сказал Стив. – Книга, которую я держал в руках написана на древнем скандинавском языке.

– А вы его откуда знаете? – спросила Голди.

– У меня был неплохой перевод одного ученого, который посещал нашу библиотеку. Если бы не его работа, по которой он защищал докторскую, я бы и не знал содержимое этой старинной книги. Он полагал, что книгу написал монах из Европы, и текст его книги в основном состоял из записей легенд, скандинавских легенд, мифов, былей и сказаний.

– Ну, хорошо, – сдалась Голди. – В любом случае, мы не можем это проверить: правда это или вымысел. А что касается рисунков мальчика, то последнее время он и меня стал удивлять пробудившейся фантазией. Помните, Бетти, какие-то топоры, пики, какое-то безумие. Он насмотрелся всего этого по телевизору, хотя мы за этим следим. Мы не разрешаем Алану смотреть телевизионные передачи вместе с остальными детьми, и все же… видимо, просмотрели, – она с укором посмотрела на Бетти, та скривила губками, показывая, что она здесь ни причем.

– Я бы не пришел к вам, если бы не одно обстоятельство, – сказал Стив перед небольшой паузой. – Дело в том, что два дня назад ученые с обсерватории Норвегии зафиксировали на небе, в районе Полярной звезды, две так называемые мнимые звезды.

– Что это значит? – спросила Бетти.

– Эти звезды сделали несколько вспышек и вновь погасли. К сожалению, у астрономов нет доказательств, так как их приборы, могущие зафиксировать вспышки или свет звезд, молчали, не работали. С других обсерваторий не было замечено это явление. Им не поверили, хотя они хорошие ученые и готовы поклясться, что видели их призрачный свет. Мигание мнимых звезд, как их назвали, всего несколько секунд они наблюдали их бледный свет рядом с Полярной звездой. Потом, спустя минуту, они вновь повторили свой сигнал и погасли. Теперь ученые непрерывно ведут наблюдение, горя желанием зафиксировать эти свечения на приборах. Они хотят, чтобы весь мир и ученый свет поверили им.

– Позвольте вмешаться, – сказала Бетти, вспоминая что-то, – несколько дней назад Алан зашел в гостиную, где сидела я, несколько воспитателей и группа детей. Один из воспитателей рассказывал детям сюжет какого-то фильма, в жанре фэнтези. Так вот, там речь шла о далеких звездах и жителях на них. Люди покидали землю и их души переселялись в сказочный мир природы, царствующий на этих звездах.

– Ну вот, видите, Стив, – заметила Голди, – как все обернулось. Это всего лишь фантазия. Мы, в нашем пансионате, учим воспринимать наш мир, и Алан, по-видимому, усвоил, невольно, несколько таких уроков, не более.

– Вы так считаете? – оправдываясь, спросил Стив.

– Уверена, теперь, когда все выяснилось, убеждена.

– А астрономы?

– Наверняка и этому найдется научное объяснение, – продолжила Голди.

Алан играл сам с собой в своей комнате, он расставлял игрушки в пирамиду: большие предметы внизу, в основании, маленькие – наверху. Голди и Бетти спокойно наблюдали за действием мальчика.

– И все-таки он счастлив, счастлив по-своему, в своем мире, – сказала Бетти.

– Не знаю, может ты и права, – ответила Голди. – Есть ли вообще счастье в наших ощущениях? Может, они также иллюзорны, как и наши фантазии. Они тешат нас, порой отвлекают, уводят, заманивают в мир ожиданий, ожиданий чего-то приятного, раскрывая в нас веру в лучшее, – мечтательно ответила Голди.

– Но ведь счастье есть, пусть и мимолетно, но оно ощутимо. Каждый человек, даже такой, как Алан, хоть раз в жизни его чувствовал.

– Это иллюзия сказки, чувство того, что мы порой сами себе рисуем в наших мыслях. Мы хотим, чтобы это так было.

Алан взял свой альбом и стал его перелистывать, рассматривая свои рисунки.

– Когда счастья нет, то есть мы его не ощущаем, то мы за ним гоняемся ищем, жаждем неустанно, чувствуя неудовлетворенность, – продолжила Голди. – Когда же нам кажется, что оно есть, повернулось к нам лицом и одаривает нас теплом и сказочным светом, делая нас счастливыми, то наши чувства притупляются и мы его не замечаем. Счастье, если оно и существует, то лишь мгновение оно ласкает нас, а затем исчезает, подобно лучу света. Может он прав?

– Кто?

– Этот физик, Стив, когда говорил о звездах, – сказала Голди. – Звезда светит, и мы ее видим, но существует ли она на самом деле или давно уже погасла? Тайна прячется за потоком света, летящего от источника, не зная о том, что его давно уже нет.

Алан отложил в сторону альбом и улегся на постели, свернувшись калачиком, как плод внутри женщины.

Бетти подняла с пола альбом и открыла его, показывая рисунки Голди. На одном из рисунков, по-видимому, сделанных мальчиком недавно, они увидели берег, море и одинокий остроконечный высокий мыс. На самом конце мыса, над волнами моря был изображен какой-то неясный темный силуэт.

– Кто это? – спросила Голди.

– Да, не понятно, – ответила Бетти, проводя пальцем по темному, расплывчатому пятну.

– Кого он хотел изобразить?

– Может, своего отца. Мальчик переживает разлуку с единственным, хоть и холодным для него, родным человеком, – предположила Бетти.

Неожиданно, словно услышав разговор двух женщин, мальчик тихо произнес сквозь сон:

– Звезды сердце… за…

– Что, что, Алан, – подсела к нему на кровать Бетти, и ласково, тихо, чтобы не потревожить его сон, сказала, – что ты сказал?

– Зажгут сердце… – были слова мальчика, после чего он тихо засопел, погрузившись в глубокий спокойный сон.

– Нервничает, – сказала Голди. – Ему не спокойно. И все же, что-то его тревожит, не дает покоя.

Глава 21

Флетт шел по улице, ведущей в бухту. Это был молодой мужчина лет тридцати с небольшим, опрятный, высокий. По заданию одной из газет Копенгагена, где он работал внештатным журналистом, его направили на Фарерские острова, где он должен был увидеть одну из местных традиций, берущей начало сотни лет назад. Собственно говоря, Флетт мог написать статью, не выходя из редакции, но он лично пожелал посетить Фарерские острова, чтобы воочию понаблюдать за, так называемой, «традицией мужества», ежегодно проводимой юношами островов. Флетт знал, что ему нужно быть на острове утром, та как обычно юноши, участвовавшие в старинном обряде, готовятся с самого утра. В город он прибыл поздним вечером, а утром, когда солнце еще не запустило свои лучи на улицы, вышел из гостиницы и уже к восьми утра, не спеша, подходил к бухте, где должна была начаться подготовка к празднику.