Эдвард засмеялся и бросил венок в воду. Затем растянулся на траве и, лениво опершись на руку, с восхищением уставился на профиль Джейн.

– Про нас не скажешь, что мы относимся друг к другу с лебединой верностью, – с вызовом заметила она. – На вашем горизонте есть другая звезда, милорд, и она затмила меня.

Эдварда эта колкость нисколько не смутила, он лишь с удивлением поднял бровь и улыбнулся, чем привел ее в ярость.

– Ты говоришь об Изабелле? Я не ошибся?

– Понимайте, как вам угодно.

Эдвард задумался. Он знал о неприязни между Джейн и Изабеллой.

– Ты, кажется, не очень жалуешь мою кузину?

– Не очень. Она делает все возможное, чтобы уязвить меня. Видимо, еще не потеряла надежды отвоевать вас.

Он довольно улыбнулся.

– Да ты никак ревнуешь, Джейн? Допускаю, что Изабелла бывает чересчур кокетлива, но навряд ли она станет сражаться за меня.

– Вовсе я не ревную! – возмутилась Джейн. – Но когда я стану вашей женой, то не позволю ни Изабелле, ни кому-либо еще бросать на вас влюбленные взгляды и ставить меня в дурацкое положение.

– Можешь быть спокойна. Изабелла – моя двоюродная сестра, и, кроме родственных чувств, нас ничего не связывает.

– Но она вас привлекает.

– Нет. Как женщина не привлекает и никогда не привлекала.

– Выходит, мне это померещилось?

– Ты придаешь слишком большое значение пустякам. Изабелла выглядит весьма эффектно – этого не отнимешь, но меня она не прельщает. В жены я выбрал тебя, а не ее. – Его взгляд был прикован к ее соблазнительному рту. – Ты затмила всех.

– Благодарю вас. – Столь близкое присутствие Эдварда волновало ее, наполняя душу ожиданием неизведанных радостей.

Неудивительно, что женщины льнут к нему, думала она, особенно такие, как Изабелла.

Краска залила щеки Джейн, а Эдвард тихонько засмеялся.

– Джейн, дорогая, неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь обольстить тебя? Я говорю тебе, что ты – самая красивая женщина на свете, а в ответ слышу всего лишь «благодарю вас»…

Джейн нахмурилась.

– Пожалуйста, не шутите так, Эдвард.

– Я никогда не шучу серьезными вещами, – уже без улыбки ответил он.

– Я… просто не привыкла к тому, чтобы меня обольщали, – смущаясь от его выразительного взгляда, сказала она.

– Рад слышать, но этому легко научиться.

Эдвард подумал, что под прикрытием длинных, стелющихся по земле ветвей ивы так легко превратить ее из невинной целомудренной девушки в страстную женщину. Их взгляды встретились, и Джейн вновь испытала то же самое странное чувство, как после его первого поцелуя в Боудене. Он улыбался, а темные глаза возбужденно блестели. Она в смятении отвернулась.

– Что значит «девушка-лебедь»? – вдруг спросила она. – Я про это никогда не слыхала.

– Тогда я тебе расскажу. Об этом сложено много легенд, но одну я помню с детства – я узнал ее от няньки-ирландки. Юноша из волшебного царства увидел во сне прекрасную девушку и влюбился в нее. Он долго ее искал и наконец нашел – среди подруг, таких же юных, как она. Но девушка оказалась заколдованной – один год жила в человечьем облике, другой – в лебедином, и покорить ее сердце можно было только тогда, когда она превращалась в лебедя. На следующее лето юноша вернулся, увидел стаю лебедей и позвал девушку по имени. Как только она к нему приблизилась, он тоже превратился в лебедя, и они улетели вместе. С тех пор поживают счастливо.

Джейн смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.

– Вот тебе одна из легенд о девушке-лебеде – можешь над ней посмеяться, если хочешь. Моя нянька знала очень много таких нелепиц.

– Я вовсе не собираюсь смеяться, так как верю в эту чудесную сказку.

– Есть и другая сказка о девушке, умевшей по желанию изменять свою внешность на лебединую. У нее для этого имелась особая накидка из перьев. В этой сказке юноша влюбляется в нее и прячет накидку, потому что хочет, чтобы девушка осталась с ним навсегда. Они поженились и счастливо зажили вместе. Но однажды она нашла накидку и горько заплакала по утерянной воле. Не в силах противиться зову судьбы, она вновь превращается в лебедя и улетает к своей стае, оставив мужа с разбитым сердцем.

Джейн взглянула на Эдварда из-под опущенных ресниц.

– Как грустно! Мне больше нравится первая сказка. – Ее глаза вдруг кокетливо блеснули. – Вы удивляете меня, Эдвард. Оказывается, вы прекрасный рассказчик. Нашим будущим детям не понадобятся книжки – вы им их замените. Когда мы поженимся? – спросила она. Трогательные истории напомнили ей о собственном положении, хотя ее жених отнюдь не питал к ней столь глубоких чувств.

– Почему ты вдруг спросила? – Эдвард сел и пригладил растрепавшиеся волосы. – Тебе не терпится?

– Вот еще! – резко ответила она. – Просто я должна сообщить об этом Марии. Ведь уйдет недели три на всяческие формальности.

– Обычно так и бывает, но я не могу ждать три недели. Я забыл тебе сказать, что получил особое разрешение и мы поженимся в следующий четверг.

Джейн побледнела, а смущение сменилось гневом.

– В четверг? Через неделю? – Она в ужасе уставилась на него. – Эдвард, вам следовало предупредить меня. Но почему так скоро? Если вы торопитесь вернуться в армию, то почему нельзя отложить свадьбу до вашего возвращения в Дейтон? Может быть, вы боитесь, что я улечу, как та девушка-лебедь из сказки?

– Тогда мне придется понадежнее спрятать твою накидку из перьев, – шутливо заметил он.

Джейн покраснела от возмущения.

– В отличие от сказочных героев, мы с вами не подвержены любовному недугу. Скажите, Эдвард, почему вы так пренебрежительно ко мне относитесь и не обсуждаете со мной наше будущее?

Эдвард в упор посмотрел на нее – его взгляд говорил о том, что он не потерпит непослушания.

– Не обсуждаю, потому что долг призывает меня в Виндзор, где остатки моего полка влились в Новую армию. Почти сразу же после свадьбы я уеду.

– Мне следует этому только порадоваться, – резким тоном заметила Джейн.

– Радоваться следует тому, что до отъезда я успею приобщить тебя к брачным восторгам, – с многозначительной улыбкой промолвил Эдвард. Он и вправду надеялся возродить Джейн к новой жизни, добиться ответных ласк и тем самым укротить ее бунтарский дух и вывести из подавленного состояния. Увлечь ее в глубины страсти, показать, какую радость доставляет любовное слияние, и… уехать со спокойной душой, в уверенности, что она станет с нетерпением ждать его возвращения.

Но, услыхав такое, Джейн рассердилась еще пуще и, откинув голову, смерила его воинственным взглядом.

– Меня? Сомневаюсь, что вас заботят мои восторги, а вот своих удовольствий вы упускать не привыкли.

Джейн интуитивно почувствовала, что ей лучше уйти, и быстро встала, но Эдвард схватил ее за ногу и потянул вниз. Она упала на траву, а он навис над ней, закрывая собой свет. Джейн ощущала полную беспомощность – она видела только его угрожающую физиономию с горящими глазами. Ей стало страшно.

– Твои восторги очень даже меня заботят, любимая, – сказал он, не отрывая глаз от ее дрожащих губ, – и я постараюсь, чтобы удовольствие было взаимным. Ужас охватил Джейн.

– Пожалуйста, Эдвард, отпустите меня. Вы ведь не воспользуетесь своей силой?

– А почему бы нет? – хрипло пробормотал он, так как аромат ее тела разжигал в нем страсть. Она ощущала его дыхание на своем лице.

Он сжал руки Джейн у нее над головой и пристально смотрел ей в глаза, а затем наклонился и поцелуем заставил девушку разомкнуть губы. Поцелуй был медленным и долгим. Она попыталась сопротивляться, но… ее слабая плоть уступила натиску, и она ответила ему поцелуем.

Чувственное наслаждение, нахлынувшее на Джейн, исторгло из нее стон, Она ощущала мускулистое тело Эдварда и млела от сладостной истомы. Ничего похожего она никогда прежде не испытывала и даже не представляла себе, что такое бывает.

Эдвард приподнял голову, заглянул ей в глаза и опять впился в ее губы поцелуем, который на этот раз был не нежным, а требовательным и жестким.

Желание переполнило Джейн. Она понимала, что ведет себя бесстыдно, но закрыла глаза и прижалась к нему, выгнув длинную белую шею. Он припал губами к теплой и нежной ложбинке, затем его губы переместились к выступающим из кружевного выреза платья мягким выпуклостям груди. Страх у Джейн пропал, а с ним и воля к сопротивлению: Казалось, время остановило свой бег и кругом больше ничего не существовало, кроме упоительных поцелуев. Она погрузилась в море блаженства, где все ее любовные грезы превращались в реальность.

Когда Эдвард отстранился от нее, она была разочарована и с трудом открыла глаза. Он ласково поцеловал ее и сказал:

– А ты, оказывается, распутница, Джейн, не умеешь приструнить собственное желание. Ты заявляешь, что неопытна в любви, но твое тело само знает, как ему поступать.

Его слова быстро привели Джейн в чувство, и дна рассердилась не только на него, но и на себя.

– Ты должна Меня простить, – продолжал он, поднимаясь на ноги. – Твои чары околдовали меня, но я вынужден остановиться, пока окончательно не потерял голову. Осталась всего неделя до того, как ты станешь моей женой.

Гнев и стыд за проявленную слабость обрушились на Джейн. Она с трудом встала, отмахнувшись от протянутой руки Эдварда. Щеки у нее горели, она вся дрожала, а он с усмешкой смотрел на нее, прекрасно понимая, что она переживает.

– Как вы смеете? – в ярости крикнула она. – Я не какая-нибудь шлюха, с которой можно позабавиться, – хотя, возможно, вы привыкли приставать и к приличным женщинам. Вы… отвратительны, и если бы я была мужчиной, то вызвала бы вас на дуэль либо просто отхлестала бы.

Красивые губы Эдварда изогнулись в улыбке.

– А я-то думал, что ты хочешь заняться со мной любовью.