— Я не могу остановить ее. Она уже вполне взрослая, и у меня нет возможности повлиять на нее. Но если вы ее обидите, капитан, то будете иметь дело со мной.

Лорд Хартвуд был известен как грозный дуэлянт, но Трев и сам неплохой стрелок, и не страх заставил его возмутиться:

— Надеюсь, вы не думаете, что в сложившихся обстоятельствах я воспользуюсь ею?

— Разве вы не увлечены этой девушкой? — спросил лорд Хартвуд, вскинув бровь.

— Да, увлечен ею, было бы ошибкой поддаваться этому чувству.

— Сомневаюсь, что у вас большой выбор, — заметил лорд Хартвуд. — Я не верю, что на ее решение повлияли обещанные пятьдесят фунтов — во всяком случае, не только они. А уж если женщина решает заполучить кого-то из нас, мы, мужчины, мало что может сказать в этом вопросе. — Он обменялся многозначительным взглядом с женой. Ее губы были по-прежнему сурово сжаты, хотя в глазах искрилось веселье.

— Я не знаю, что произошло между вами, — продолжал лорд Хартвуд, — но не представляю, чтобы такая смышленая девушка, как Темперанс, вверила себя вам, если бы не доверяла.

Трев вздохнул. У него не хватило бы духу описать то, что он дал Темперанс. Он и без того уже достаточно оконфузился.

Тут заговорила леди Хартвуд:

— Капитан, ваша мать консультировалась со мной по поводу вашего гороскопа. Надеюсь, я не выдам никакой тайны, если скажу, что вы, как и Темперанс, родились, когда Солнце находилось в Скорпионе.

— Это так, — признался он. — Хотя вы и так могли бы об этом догадаться. Вы достаточно видели, чтобы понять, что я воплощаю в себе главный недостаток своего знака.

— Вы имеете в виду сладострастную натуру? — отозвалась леди Хартвуд тоном строгой учительницы. — Но лишь невежды приписывают этот недостаток одним Скорпионам. Ни один знак не лишен доли вожделения, хотя все вожделеют разного.

Она помолчала, наблюдая, как он отреагирует на сказанное. Затем с профессорским видом, не соответствующим ее обаянию, объяснила:

— Скорпион — водный знак. Такие люди живут эмоциями, поэтому их страсти больше эмоциональные, чем плотские. Скорпионы используют физические побуждения, чтобы пробудить в своих партнерах самые глубокие чувства. И упиваются силой разбуженных ими чувств — и не только положительных.

Капитан Тревельян кивнул. Она была права. Улыбнувшись, леди Хартвуд добавила:

— Как вы понимаете, такой накал страстей может приводить в замешательство тех, кто не обладает скорпионьей натурой. Но поскольку Темперанс тоже родилась под знаком Скорпиона, вы должны хорошо поладить. У вас одинаковые вкусы. Моя тетя Селестина всегда советовала Скорпионам искать себе пару среди представителей своего знака.

— Вы хотите сказать, что позволите Темперанс уйти со мной? — Трев даже не пытался скрыть своего удивления.

— Как верно подметил мой муж, не думаю, что кто-то из нас может ее остановить. Но даже если мы сделаем это, она найдет себе кого-нибудь другого, неподходящего, просто назло нам. Мне бы хотелось помочь ей, но моего совета она не послушает. Она слишком своевольна. Впрочем, такой она и должна быть, учитывая влияние Водолея. Поэтому мне остается лишь надеяться, что она сделала правильный выбор, когда вверила свою судьбу вам. Вы старше ее, служба в армии научила вас дисциплине, которая и ей бы не помешала. Мне кажется, вы достаточно сильны, чтобы противостоять ей и помочь выявить в себе самое лучшее.

Трев прервал ее:

— Я не могу притвориться, что мой интерес к ней такой бескорыстный, как вы думаете.

— Я бы и не поверила вам, если бы вы это сказали. Путь Скорпиона к мудрости должен включать опыт разного рода, который нам, женщинам, не полагается обсуждать с мужчинами. Но гороскоп Темперанс позволяет мне предположить, что это именно та встреча, которая заставит ее проявить лучшие стороны своей натуры. Что касается вас, то я верю, что вы человек благородный и поступите благородно.

Лорд Хартвуд тихо добавил:

— Иначе…

Трев вышел на улицу со смешанными чувствами. Ему предстояло взять под свое покровительство любовницу, которую он отправился заполучить всего час назад с куда большим энтузиазмом. И опять он пал жертвой заблуждения, что будет ее спасителем. И опять она одурачила его. Она жила не в борделе, и выходит, он «спас» ее от шанса на новую, лучшую жизнь в приюте ее светлости.

То, во что она его втянула, игрой в кошки-мышки уже не назовешь. Уж скорее в тигра и крысу, причем он в который раз в роли крысы. И это еще не самое худшее. Разрази его гром, если он понимает, какие обязательства взял на себя в беседе с лордом Хартвудом и его супругой. Но он определенно обязал себя к чему-то! О бегстве не может быть и речи, каким бы оно ни было соблазнительным.

Через минуту в переулке, позади дома лорда Хартвуда, появилась Темперанс. На ней была теплая накидка, под которой виднелось светлое платье — не то толстое траурное, в котором она была в их первую встречу. Волосы она спрятала под изящный дамский капор. Черная шляпа с пером исчезла. В руках она держала маленький саквояж.

— Ты оставила свои вещи у леди Хартвуд?

— У меня нет других вещей.

Он был потрясен. Неужели она и вправду собиралась уйти в никуда, оставив тепло и уют приюта леди Хартвуд, с одним саквояжем?

Только теперь он понял, какую тяжелую ношу взвалил на себя. Но когда от холодного ветра ее бледные щеки раскраснелись, а глаза заискрились, он почувствовал, что с радостью готов нести эту ответственность, чего бы ему это ни стоило. Как сказал лорд Хартвуд, она желает его, и он счастлив дать ей желаемое.

Но уже в следующую минуту к нему вернулась его привычная осторожность. Нужно спуститься с небес на землю. Девушка, которую он спас, не желала быть с ним, как бы пылко ее тело ни откликалось на его прикосновения. Девушка, которую он встретил на маскараде, пришла, чтобы забрать свой медальон, единственную вещь, которая осталась у нее в память об умершем возлюбленном. Он был настолько дорог ей, что она готова поцеловать постылого незнакомца, чтобы вернуть портрет.

Ее приглашение встретиться в борделе было уловкой. Еще прошлой ночью она вовсе не собиралась отдаваться ему, а лишь поманила его, чтобы он принес ей медальон. Однако, получив его, просто швырнула на стол леди Хартвуд с выражением лица, похожим на презрение. И предложила себя в качестве любовницы.

Будь осторожен, говорил его внутренний голос. Что-то здесь не так.

Что же случилось? Почему она так легко рассталась с медальоном? Не было ли это очередной уловкой? Он поневоле задавал себе вопрос, может быть, она послана для того, чтобы втянуть его в какой-то заговор? Такая мысль вполне естественна для человека, который много лет провел на службе у сэра Чарлза.

Но еще раз все обдумав, он отбросил подобную идею. Девушка никак не могла предвидеть, что он сорвет с нее медальон, когда она будет убегать от него. Она не могла знать, что он пошлет записку мальчишке-подметальщику, чтобы назначить еще одну встречу. Поэтому маловероятно, чтобы она хотела втянуть его в какие-то интриги.

Ее поведению должно быть более простое объяснение. Но какое? Пока он не придумал ничего, но понимал, что что-то должно быть, и лучше выяснить это сразу, прежде чем их отношения зайдут далеко.

Несмотря на свой первоначальный план отвезти ее в снятую комнату над кофейней «Феникс», он сомневался. Хотя кровь и приливала к паху при мысли, что может произойти, если он приведет ее в эту маленькую безликую комнатку. Когда похоть входит в дверь, благоразумие вылетает в окно. Он не должен оставаться наедине с ней, пока как следует не разберется, во что же она пытается его втянуть. Ему вновь придется отложить момент наслаждения.

Впрочем, нужно признаться, что ему доставляли какое-то извращенное удовольствие попытки вычислить, что у нее на уме. Говоря по правде, ее изворотливость и изобретательность во многом и привлекали его, потому что участие в этих искусных играх позволяло ему задействовать свою силу и хитрость. Но прежде чем они пойдут дальше, он должен убедиться, что она действительно просто играет с ним в игру, и ничего больше.

Здесь, в Лондоне, он новичок, а Фэншо почти ничего не рассказал ему о задании, на которое посылает его. Так что нужно быть начеку. Сначала они поговорят по душам. Прежде чем удовлетворить свое желание, он должен узнать всю правду.

* * *

Темперанс ожидала, что капитан отвезет ее куда-нибудь, где сможет овладеть ею. Ведь он пытался сделать это с тех самых пор, когда она оказалась в его власти в том безлюдном переулке. Она даже хотела этого. Как только это случится, она перестанет реагировать на него так остро. Он утратит власть, которую имеет над ней сейчас, и она наконец успокоится. Но пока она далека от спокойствия. Она видит, как он возбуждается, встречаясь с ней, и от этого у нее подводит мышцы живота.

Нет больше никаких причин бороться с чувственным желанием, которое он пробуждает в ней. Нет причин не дразнить его и не использовать те приемы, которым она научилась, чтобы заставить мужчин потерять голову. И вновь она поддалась одному из тех роковых порывов, против которых предостерегала ее леди Хартвуд. Но жалеть уже поздно, нужно извлечь из этого как можно больше пользы. Она удовлетворит капитана, избавится от своего влечения к нему, а когда оно пройдет, сядет на корабль и уплывет в Америку.

Ее план должен увенчаться успехом. Отдаваясь Рэндаллу, она удовлетворила свое девическое желание, которое испытывала к нему. Но снедала ли ее такая же страсть к Рэндаллу, когда она ждала его в ту ночь за отцовской конюшней? Она плохо помнила, но сомневалась в этом. Она была наивной девственницей, которая не в состоянии отделить ощущения, пробуждаемые им в ее теле, от фантазии, что он герой, рискующий жизнью в борьбе против тирании. Ей хотелось стать такой же смелой, как он.