Tonya Muir - Под прицелом …

Чувствую, как меня охватывает желание, и надеюсь, что это не слишком отражается на моем лице.

– Наша с Эриком жизнь тебя никак не касается. У нас – чудесные отношения, так что иди прочь из моей спальни, – усмехаюсь ей в ответ.

Харпер отклоняется назад со своей коронной ухмылкой, а затем поднимает бокал вина к губам.

– Я так и думала. Правда причиняет боль, не так ли, Келс?

Боже, как же я ненавижу эту женщину!

Харпер улыбается в ответ на мое молчание и гладит пальцем ободок бокала.

– Не бойся, Келс. Я никому не расскажу твой секрет.

К счастью, в этот момент возвращается Эрик, который, судя по всему, услышал последние слова.

– Что за секрет? – дружелюбно спрашивает он, усаживаясь рядом. – Александер передает привет.

Вглядываюсь вглубь зала, откуда тучный Александер плотоядно пожирает меня глазами, и слабо улыбаюсь ему в ответ, слегка взмахнув рукой. Он подмигивает мне, затем оборачивается к своей компании, и я облегченно вздыхаю – сейчас я в состоянии работать только над одной проблемой.

– Секрет о том, что Келс – лесби, а ваши отношения – сплошное притворство, – охотно отвечает Харпер.

Как бы мне хотелось, чтобы он не задавал этого вопроса!

Эрик колеблется немного дольше, чем нужно, вопросительно глядя на меня. Я не могу винить его, он пытается понять, что я уже рассказала этой женщине. Не находя подтверждения в моих глазах, он оборачивается к Харпер и слегка улыбается:

– Я понимаю, почему Вам бы этого хотелось, мисс Кингсли. Многие мечтают заполучить Келси. Но вот чего я не могу понять – отчего некоторые люди делают такие поспешные неверные заключения? – он привлекает меня за плечи. – Могу вас уверить, что Келси абсолютно гетеросексуальна, – Эрик вызывающе поднимает бровь, – у меня даже есть царапины на спине, свидетельствующие об этом.

Ну, хорошо. Возможно, это уже слишком, но в глубине души я удовлетворена. Харпер временно выведена из строя, но, кажется, еще не до конца поверила ему. Она великодушно меняет тему беседы, когда Вероника … Спарки … а, не важно, как там ее зовут, возвращается из туалета.

Выскальзывая еще раз из кабинки, чтобы пропустить свою подружку, она проводит своей большой смуглой рукой по телу девушки жестом собственницы.

– Ну, как тут туалет, в этом шикарном заведении?

У Спарки загораются глаза:

– Там играет музыка, и специальная женщина выдает полотенца. Я нанесла немного духов, которые стояли возле раковины, – она протягивает руку Харпер. Та, склонившись к ее запястью, слегка покусывает его. Спарки краснеет, а ее глаза темнеют от желания.

Ох, эта сценка снова заводит меня!

– Хороший выбор вин, – комментирует Эрик, стараясь вернуть беседу в привычное русло. Слава Богу, это срабатывает.

Вскоре приносят заказ, и мы приступаем к трапезе, почти не общаясь между собой. Кажется, Харпер забыла обо мне, уделяя внимание только поддразниванию подружки. Я почти задыхаюсь от жара, который доносится с той стороны стола.

Игнорируя мою молчаливую просьбу и хмурые взгляды, Эрик заказывает десерт, затягивая этот ужин сверх необходимого. Я, конечно же, отказываюсь. Я – не такая бездонная бочка, как он, и все, что я ем, тут же отражается у меня на бедрах. Спарки и Харпер больше похожи по своей конституции на Эрика и тоже заказывают сладкое на десерт. Я же довольствуюсь чашечкой чая.

Наконец, мы ожидаем счет. Извинившись, я выхожу в туалет. Знакомая Спарки протягивает мне полотенце. Вытираю руки, а затем иду к выходу по небольшому темному коридору. Он не виден из зала ресторана и представляет собой хорошее укрытие.

Неожиданно меня прижимают спиной к деревянной панели. Перед глазами – темные лацканы пиджака от Армани. Медленно скольжу взглядом вверх – смуглая шея, полные губы и горящие сапфиры глаз.

Харпер с силой вдавливает меня в стену, я чувствую ее горячее и крепкое тело над собой. Она втискивает свое бедро между моими настолько высоко, насколько позволяет длина моего платья. Затем справляется с этой преградой, придвигаясь еще ближе. О, Боже!

От нее исходит запах вина, и я задаюсь вопросом – не выпила ли она лишнего. Также я лениво раздумываю, стоит ли ее остановить, если она предпримет что-либо дальше (если уже не предприняла). Ощущения от ее тела просто невероятны! Блестящие глаза завораживают. Это как раз тот случай, когда я жалею о своем выборе образа жизни.

Медленное движение бедром, и по моей спине идет дрожь. Остатками мозгов понимаю, что нужно принять решение – позволить ей зайти дальше или оттолкнуть. Я осознаю, что кроме дикого желания, у меня нет причин разрешить ей проникнуть в мой столь бережно хранимый секрет. И рассудок побеждает, впрочем, как всегда.

– Отстань от меня, – цежу сквозь стиснутые зубы и отталкиваю от себя. – Ты слишком много выпила, Харпер.

– Нормально, – возражает она с улыбкой, но, слава Богу, отступает.

Еще пару секунд – и решимости не хватило бы. У меня слишком долго не было интимных отношений. Без тепла ее тела становится холодно, я непроизвольно вздрагиваю. И это заставляет ее улыбнуться пошире.

Не торопясь, она проводит рукой по моему телу – поясница, грудь и, наконец, вдоль подбородка и по щеке.

– Когда-нибудь, Келс, обещаю, что не оставлю тебя без внимания, – подмигнув, Харпер исчезает в женском туалете.

Дрожу и чувствую себя беспомощной, опираясь о стену, как о единственную опору. Затем отталкиваюсь и привожу в порядок платье. Все, что я могу сделать, – это забрать Эрика, не утруждаясь объяснениями со Спарки. Мы идем к моему авто, терпеливо ожидающему нас возле обочины через полквартала от ресторана.

– Что случилось? – озадаченно спрашивает Эрик.

Но я не желаю вдаваться в подробности даже со своим лучшим другом. Не уверена, что я вообще смогу говорить об этом.

– Я даже не заплатил, Келс. Мы сбежали, и оставили ее с чеком.

– Вот и хорошо, – я действительно думаю, что она этого заслужила. Самоуверенная напыщенная стерва! И как я только умудрилась попасть в эту переделку?

Эрик открывает передо мной дверцу со стороны пассажирского места и усаживается на место водителя.

– Келси, ты же знаешь, что я люблю тебя, – начинает он по дороге к дому, и я знаю, что за этим последует «но», – но, – он не обманывает моих ожиданий, – ты совершенно меняешься, когда она рядом. Что в ней такого, что ты так реагируешь? Да, она – хамка и ведет себя бесстыдно, но ты же выше этого, милая. Почему тебя это так задевает?

Передергиваю плечами и лишь глубже вжимаюсь в свое сиденье.

– Ты не хочешь об этом говорить?

Я качаю головой. Он улавливает это движение и согласно кивает:

– Хорошо. Но если захочешь, я всегда рядом.

Протягиваю руку и глажу его колено. Я это знаю. Просто я пока не в состоянии разобраться, чего же хочу на самом деле – сорвать с нее всю одежду или же убить.

Сижу за рабочим столом и пытаюсь забыть прошлый вечер. Ужин был не так уж плох, даже более того, было прикольно наблюдать, как дергалась Келси. Но меня больше заботит то, что случилось в самом конце.

Перекладываю стопку с кассетами с одного края стола на другой и снова вспоминаю. Когда я наслаждалась прелестями Виктории (я все-таки могу вспомнить ее имя, если сильно напрягусь), произошло кое-что непредвиденное. Прямо в самый разгар события, которое могло бы остаться самым захватывающим в жизни моей подружки на одну ночь, я увидела перед собой лицо Келси Стентон и так и не смогла выбросить это видение из головы. Меня хватило только на то, чтобы удержаться и не выкрикнуть ее имя в тот момент.

А все из-за того, что Келси приказала мне убираться из «ее спальни». Не «нашей спальни», а «ее»! Келс, говори только за себя. Посмеиваясь про себя по этому поводу, направляюсь к шкафу с файлами, чтобы привести их в порядок. Через огромное окно наблюдаю, как Келс величественно заходит в здание. Бог ты мой, как же она хороша! Зачем только ведет себя как заноза в заднице?

Сегодня она одета по-простому – слаксы, сшитые на заказ, и очень красивая шелковая голубая блузка. Хм, в этом должно быть холодно, когда идешь по холлу. Снова усмехаюсь, качая головой, – здорово все-таки, когда у тебя отличное зрение, – и опять ныряю в шкаф с файлами.

Стук в дверь. Без приглашения заходит Франклин Сондерс, наш генеральный директор.

– Доброе утро, Харпер.

– Доброе утро, Большой босс. Чем могу помочь? – Сондерс по рангу выше Чамберса, тот –всего лишь директор новостных программ. Он старше и толще – по этому признаку их можно отличить друг от друга.

– Харпер, – начинает он, усаживаясь на диван напротив моего стола. – У тебя есть опыт работы скрытой камерой?

Вообще-то существует много разных остроумных вариантов ответа на этот вопрос, но я выбираю официальный, все-таки он имеет в виду работу. Закрываю шкаф и облокачиваюсь на него спиной, скрестив руки:

– Да, я умею работать незаметно. У Вас есть какие-то предложения на этот счет?

– Сегодня утром я получил информацию от одного своего человечка. В одной из местных элитных школ, ну, ты знаешь, для белых детей, вскоре готовится серьезная сделка с наркотиками.

Услышав это явно расистское высказывание, недобро прищуриваюсь:

– Знаете, по той же причине мои родители уехали из Луизианы.

Он приходит в замешательство.

– Что? – затем понимающе улыбается, будто мы являемся членами одного клуба для избранных. – А, чтобы быть в окружении людей получше.

– Совершенно верно, – соглашаюсь с ним, но совсем по другой причине. – Д-р Кинг^{1} был хорошим другом моих родителей до того, как его убили. К тому же, в детстве я считала мисс Паркс^{2} своей любимой приемной бабушкой.