— Я хочу сверху, — выдохнула я, ласково целуя его шею, ухо. Муж не стал перечить. Он вообще всегда, ну, почти всегда, потакал мне.

Уперлась ладонями в его грудь, заставляя лежать неподвижно. Мелькнула мысль привязать его к кровати, но передумала. Вновь начала целовать его, спускаясь ниже. От его хриплых стонов, шепота, ласковых прикосновений, сходила с ума. Когда терпеть уже не могла, впилась в его губы поцелуем, и осторожно опустилась, позволяя мужу скользнуть внутрь. Протяжный стон ласкал слух, заставляя сердце замирать.

— Солнышко, — услышала его хриплый голос, — Мы кое-что забыли.

Я продолжала двигаться, не позволяя мужу отстраниться, отчаянно желая, чтобы он хоть в этот раз забыл о презервативах.

Вот только мой неугомонный брутальный Сургут все никак не унимался. Когда поняла, что развязка близка, почувствовала, что муж сдерживается. Нет, ну какого лешего, а? Так и хотелось закричать на него. Стукнуть по голове, или по более важным местам. Сдержалась. Замерла на миг, и решила быть более упрямой чем Емеля. Продолжила двигаться на нем, медленно, заставляя мужа протяжно и глухо стонать. Знала, как ему нравится. Чувствовала, что сил сдерживаться у него почти нет.

— Злата! — услышала его требовательный то ли сто, то ли крик, — Солнышко, не надо!

А я была непреклонной.

Наклонившись к его уху, проговорила:

— Я хочу почувствовать, — шептала я, чувствуя как его ладони до боли сжимаю мою попку, и то ли прижимаю меня еще сильнее к себе, то ли пытаются оттолкнуть.

— Нет, — простонал он. А я не останавливалась, более настойчиво двигаясь на нем, понимая, что с каждым моим движением, он все стремительнее приближается к развязке. Не оставляя шансов любимому, ну и обеспечивая себе после окончания любовных забав знатную взбучку. Драться он, конечно, не станет, но пару слов 'ласковых' выдаст в мой адрес. Но было плевать.

Открыв глаза, увидела, как Емельян, крепко зажмурившись, откинул голову на подушку. На лице сосредоточенное выражение, но точно знала, еще мгновение, одно последнее движение и муж не выдержит, сдастся, уступит моим желаниям. Что и произошло.

— Плутовка, — выдохнул он, и дернулся мне навстречу, сжимая мои бедра, вонзаясь еще глубже. Чувствовала, как его плоть пульсирует глубоко во мне, и прежде чем окунулась с головой в мир нашей с мужем страсти, открыла глаза. Любимый смотрел на меня горящим взглядом.

— Ведьма, — шепнул он, а я обессилено упала на его грудь, продолжая ощущать, как немного подрагивает его плоть, слыша, как колотится сердце любимого под моей щекой, и понимая, что он мой самый любимый человек на всей планете, самый родной и самый близкий. Он часть меня. Неотъемлемая часть.

— Что это было только что? — все еще немного хриплым голосом проговорил муж. Его руки поглаживали меня по спине. Почувствовала поцелуй в макушку. Улыбнулась. Сердиться на меня он не умеет. Проверено.

— Просто захотелось, — лениво проговорила я, чуть повернув голову, и поцеловала его в грудь.

— Захотелось ей, — вздохнул муж. Полежав несколько минут в постели, Сургут, аккуратно уложив меня на подушку, встал. По его лицу поняла, что бури не миновать. Ошиблась. Емеля просто оделся и вышел из спальни. Спрятав лицо в подушку, застонала, пару раз постучала по ней кулаком, позволяя гневу излиться в оказавшийся под рукой предмет. Вздохнула. Встала с кровати, оделась. Пошла искать мужа. В квартире его не было. Ну, и куда его понесло?

Ответ явился спустя десять минут. Услышала, как входная дверь открылась. Ждала Сургута, сидя за кухонным столом. Кухня после ремонта в квартире была моей самой любимой комнатой. Самой уютной что ли. Было видно, что все здесь сделано для меня, с любовью, и по последнему слову техники. Здесь я морально отдыхала от всего.

На пороге появился Емеля. Положил передо мной на стол маленькую квадратную бумажную коробочку, и поставил стакан воды. Мысленно застонала. Если первую часть боя за появление потомства в нашей семье я выиграла, то победа во второй части была под вопросом.

— Выпей, — коротко сказал он, — Я звонил врачу. Это безопасно для тебя.

Брезгливо посмотрела на препарат.

— Не буду! — проговорила я, и отшвырнула таблетки дальше от себя. Емеля встал около окна спиной ко мне. Напряженная фигура мужа говорила мне, что мысли в голове любимого бродят совсем не радостные.

— Золотце, — как-то обреченно выдохнул он, замолчал, и не оборачиваясь, продолжил, — Больше всего на свете мне хочется маленького карапуза. А лучше дочку, чтобы на тебя была похожа, маленький рыжий ангелок, — хрипло говорил Сургут, а у меня перед глазами появилась пелена слез.

— Но твой лечащий врач говорит, что пока рано, — говорил Емеля, — Через год или два можно будет, но не сейчас. Так что, выпей, пожалуйста, — уже попросил он, — Пока не поздно.

— Не буду! — упрямо заявила я. Сургут обернулся ко мне. В его глазах увидела решимость и страх.

— Злата, — твердо проговорил он, осекся, провел по лицу ладонями, — Золотце, так нужно. Я не хочу рисковать больше, понимаешь?

— Понимаю, — твердо проговорила я, — Но пить я ничего не буду! Если я забеременею, то буду рожать! Я хочу этого ребенка.

— А я хочу видеть здоровую жену рядом, а не надгробную доску на кладбище! — закричал Емеля. От его крика, казалось, окна зазвенели. Вздрогнула. Таким я его не видела еще ни разу.

— Все хорошо будет, — постаралась успокоить я мужа, — Я с гинекологом говорила. Все в порядке будет, правда.

— Нет! — упрямо выкрикнул Емеля, и посмотрел на таблетки, все еще лежавшие на столе, — Пей!

Прищурилась, глядя на любимое лицо.

— Если не стану, ты меня заставишь? — прошипела я, словно змея. От своего голоса стало самой противно, но за вероятную беременность я решила стоять до конца. Я хочу этого ребенка, а на остальное мне в настоящий момент было плевать. Пусть эгоистично, но я просто мечтала о крохотной жизни внутри меня, понимая, что ребенок нам необходим.

— Заставлю, — прищурившись, проговорил Сургут. Спрятав руки в карманы джинсов, смотрел на меня. А я устала с ним спорить. Схватив таблетки, выбросила их в мусорное ведро, и стремительно направилась в спальню. Подойдя к шкафу, вынула сумку и наспех побросала в нее одежду. Уезжать надолго из дома я не хотела. Максимум на сутки, а дальше муж успокоится, и я вернусь, поговорю с ним, постараюсь убедить, и все будет хорошо, как и прежде.

— Злата, как ты не поймешь? — услышала его отчаянный голос за спиной, — Я не переживу этого еще раз!

Застыла. Секунду боялась повернуться к нему лицом. Боялась увидеть всепоглощающий страх в его глазах. Боялась уступить ему. Зажмурилась. Выдохнула. Повернулась к мужу.

— Почему ты так настроен? — спокойно проговорила я, — Все хорошо будет. Я чувствую себя отлично. У меня анализы даже лучше, чем до больницы.

— Если врачи говорят, что риск есть, я против беременности! — хрипло проговорил муж. По его глазам видела, что решение это он принял с трудом. Знала, что ребенка он хочет. Но боится. Боится за меня.

— Риска нет! — твердо проговорила я.

— Есть! — не унимался любимый, — Я не хочу переживать это заново!

— Да что ты заладил 'я не могу', 'я не хочу'! — не выдержала я и перешла на крик, — Как ты не поймешь, что это шанс для нас? Шанс для тебя, забыть все, понимаешь? Когда ты увидишь малыша, когда подержишь его на руках, твое дурацкое чувство вины исчезнет. Тебе легче станет!

— Не такой ценой! — отрезал муж. Устала спорить. Схватив сумку, прошла мимо мужа. Не говоря ему ни слова, вышла из квартиры. Если я забеременела, то рожать я буду, и плевать на тех врачей, которые против. А муж…. Мы обязательно помиримся, и он простит меня, просто нужно немного времени, чтобы он привык к мысли. Ну, и не помешает встреча с моим гинекологом.

Оказавшись на улице, поймала такси и направилась к сестре. Несмотря на недавнюю ссору с мужем, настроение было отличным. У Агафьи мы устроили чаепитие, я рассказала ей о последних событиях, о ссоре с мужем. И поняла, что скучаю по нему, и беспокоюсь за него. Расстались всего час назад, а нервничаю страшно.

— Может быть, мне нужно было послушаться его? — потеряно прошептала я.

— Злата, — вздохнула сестра, — Пусть все будет, как есть. Если ты чувствуешь, что все хорошо, не слушай ты этих врачей. Что твой гинеколог говорит?

— Говорит, рожать можно, — вздохнула я, — Будет наблюдать меня всю беременность и роды.

— Вот и хорошо, — улыбнулась сестра, — А мы генералу дадим задание, пусть еще врачей найдет, профессоров каких-нибудь. Чтобы уже наверняка. Идет?

Согласно кивнула. Посмотрела на свой телефон, лежавший на столе около моей чашки с травяным чаем. Улыбнулась.

— Напишу ему, чтобы немножко успокоился, — решила я.

Быстренько написала сообщение со словами любви. Извиняться я не думала, потому, как вины за собой не чувствовала. Просто написала три заветных слова. Отложив телефон, вздохнула. Услышала за дверью кухни звук, сигнализирующий о входящем сообщении.

— Либо совпадение, — задумчиво проговорила я, глядя на сестру, — Либо муж уже тут.

Дверь осторожно открылась. На пороге увидела хмурого Сургута, прям как тогда, в нашу первую встречу. Хмурый и брутальный, но такой родной и любимый. Муж вынул телефон из кармана. Почитал сообщение. Агафья, кряхтя, сползла со стула.

— Пойду к Велику, гляну, чего он там делает, — прокомментировала сестра свой уход из кухни. Я промолчала. Смотрела на мужа и ждала его слов.

Сургут все также стоял на пороге кухни и смотрел на меня. Вздохнул.

— Мириться пришел, — сухо обронил он. Постаралась скрыть смех. Встала со стула, налила ему чаю в кружку, и подошла к столу. Муж уже занял мое место, и, как только я оказалась рядом с ним, осторожно обнял и усадил меня к себе на колени. Почувствовала, как сильные руки обнимают меня. Услышала шумный вздох мужа.