- Ты готова? – спрашивает он тоном старшего брата.

Киваю головой. У меня пересохло во рту. Я не смогу петь. Вообще. Боже. Что мне делать?

Он вручает мне стакан с водой.

- Держи. В свое время мне он очень пригодился.

Одним движением выпиваю воду.

- Спасибо.

Хорошо. Я хотя бы могу разговаривать снова.

Роби смеется над моим состоянием.

- Не волнуйся, Харпер. Все будет хорошо. Она сходит с ума по тебе. Я знаю это.

Я киваю, не в силах что-то сказать. Надо беречь голос для этой песни. И зачем я только согласилась на это?

Надо дышать.

Вдох. Выдох.

- Пора, - он слегка подталкивает меня к гостиной, где меня ожидает мое будущее. – Кольцо при тебе?

У меня останавливается сердце.

Хлопаю рукой по бедру – оно должно быть в кармане моих джинсов. На месте.

- Да, - говорю сквозь стиснутые зубы. – Идем.

Мы заходим в гостиную, где уже сидят в ожидании нас все остальные члены нашей семьи, человек двадцать, и это не считая пока Келс. Отмечаю про себя, что папа усадил ее возле фортепиано. Спасибо тебе, папа. Прислоняюсь к арке и предоставляю Роби возможность играть роль конферансье.

- Вот и снова пришло время, - начинает он, улыбаясь мальчикам, которые в курсе, о чем речь. – Время для новой семейной арии. – Все в комнате смеются, и некоторые открыто оборачиваются, чтобы посмотреть на Келс. – В продолжении нашей традиции сегодня выступает самый младший из нас. Поэтому буду краток – я вызываю Харпер!

Мальчики начинают гикать и кричать. Жерар выкрикивает:

- Спой нам что-нибудь из мюзикла, Харпер Ли.

Дети вне себя от восторга. Некоторые из них уже достаточно взрослые, чтобы припомнить, как делали предложение Люк и Роби. Потише, дети. Я вас задушу, если вы испортите мой сюрприз.

Смотрю на Келс. Она в полном недоумении и озирается по сторонам, пытаясь понять, что это за шутка, о которой она не знает. Скоро, детка. Очень скоро ты все узнаешь.

- И что это будет на этот раз, Харпер? – спрашивает папа, возвращая меня в реальность.

- Думаю, я могу спеть кое-что из мюзикла «Энни, возьми свое ружье».

После этих слов мальчики имеют полное право топать, кричать и свистеть. Если не знать их получше, можно было бы подумать, что здесь собралась большая толпа неформалов.

Прочищаю горло, подхожу и беру стакан из рук Келс.

- Можно? – допиваю остаток ее холодного чая. – Спасибо.

Рене играет вступление и смотрит на меня в ожидании.

Сейчас или никогда, Харпер. Ты была рождена для этого мгновения.


У меня было так много девушек.

Еще больше свиста и гиканья. Ладно, признаю, это правда. Единственная причина, по которой мальчики давным-давно решили оставить эту песню мне.


И много веселья.

Пожимаю плечами. Это тоже правда. С ними было весело. Но это было все не то, и вообще никакого сравнения с тем, что у нас теперь с Келс.


Много девушек, чтобы избежать знакомства с одной.

Боже, клянусь, что Ирвин Берлин знал обо мне, когда писал это.


Но это случилось.

Неужели это правда? Так, Харпер, сконцентрируйся сейчас на Келс. Это ее вечер.


Моя оборона пала

Она разрушила мою крепость

И я не знаю, где я нахожусь

Я дралась как лев

Но в конце схватки стала слаба как ягненок.

Улыбаюсь и пожимаю плечами, глядя на всю нашу семью. Замечаю Кристиана на коленях у папы. Подхожу к нему, беру на руки и пою, обращаясь к нему, как будто рассказываю какой-то секрет.


Моя оборона пала

Она заполучила меня

И я не могу теперь сбежать

Я могу лишь говорить со своим ослабевшим сердцем

Но оно уже не слушает меня

Теперь я как беззубый тигр без когтей.

Кристиан, благослови Бог его маленькое сердечко, на этой строфе рычит, подражая тигру. Это вызывает взрыв хохота всех сидящих в комнате, и на долю секунды смешит и меня.


Как мишка, танцующий под шарманку.

Малыш имитирует медвежонка.


Как рыцарь без доспехов.

Эта строфа его озадачивает.


Как Самсон, лишившийся своих волос.

Эта тоже. Передаю его на руки Роби. Дело близится к большому финалу.


Моя оборона пала.

Подхожу к Келс.


И мне лучше сдаться.

Потому что эту битву нельзя выиграть.

Становлюсь на колени перед ней. Она широко раскрывает глаза. Наверное, она только начинает догадываться.


Но должна признать, что мне это нравится.

Поэтому ничего не поделать.

Протягиваю руку в карман джинсов. Ага, кольцо на месте. И мне даже удается достать его, не выронив из рук. Держу его так, чтобы Келс могла видеть. Ее лицо зеленеет. О, детка, пожалуйста, только не сейчас!


Да, признаюсь, что мне нравится

Быть такой слабой – огромное наслаждение.

Фортепиано замолкает, вся семья с радостными возгласами собирается вокруг нас, но я почти ничего не замечаю. Мое внимание полностью сосредоточено на Келс – я замечаю, как мягко падает свет от люстры на ее волосы, заставляя их светиться, какие у нее светло-зеленые глаза, как будто первые травинки весной, как мягко опускаются ее ресницы на покрытые пушком щеки. Она такая красивая и вся просто светится.

От шока ее рот слегка приоткрывается.

Ну давай же, Харпер.

- Я люблю тебя, Келси, и хочу прожить остаток своей жизни, делая тебя счастливой. Ты согласна оказать мне эту самую высокую честь?

Затем я жду.

Кто бы мог подумать, что секунды могут ощущаться как целая вечность?

Почему она плачет? О, Господи, я сделала что-то не так. Чувствую, как моя душа уходит в пятки.

Я уже готова снова спрятать кольцо в карман, как Келс шепчет в ответ:

- Да.

Кажется, она только что приняла мое предложение.

- Да? – переспрашиваю я, желая увериться окончательно.

Келси подхватывается со своего места и решительно произносит:

- Да!

Вся комната взрывается смехом.

Кроме Келс и меня. Я слишком занята, целуя ее.

Каким-то чудом мне удается удержать в руках кольцо. Когда мы наконец разрываем поцелуй, чтобы вдохнуть воздух, я беру ее левую руку и осторожно надеваю кольцо на ее палец, удивляясь тому, как отлично оно подходит.

Так же, как и она мне.


Да, признаюсь, что мне это нравится

Так что ничего не поделать.

Быть такой слабой – огромное наслаждение.


* * *

Кольцо просто удивительно – это вторая самая чудесная вещь из всего, что я видела в жизни. Восторг и гордость в глазах моей партнерши – первая. После того, как нас закончили обнимать мама и все члены семьи, Харпер вывела меня через заднюю дверь на прогулку.

Мы медленно идем по саду рука в руке. Ночной воздух наполнен сильным ароматом распускающихся цветов. Все это – запахи, витающие в воздухе, тепло ее тела, прижимающегося ко мне, и события этого вечера – кружат голову.

- Что ты чувствуешь? – тихо спрашивает Харпер.

- Даже не знаю, как выразить словами, - меня саму это удивляет, потому что я зарабатываю на жизнь словесными образами, в которых облекаю происходящие события. – Я так много всего чувствую сейчас. И даже не знаю, какая эмоция доминирует, - останавливаюсь и оборачиваюсь к ней, притягивая к себе. – Если честно, я вообще такого не ожидала. Я знаю, что так принято, особенно в вашей семье. Я просто никогда не думала, что выйду замуж.

Она коротко смеется и кивает.

- Ну, да, для меня это тоже в первый раз, уверяю тебя.

- Одно я знаю наверняка, - мои руки проскальзывают вокруг ее талии, и я плотно прижимаюсь к ней. Даже не знаю, чей запах мне нравится больше – ее или цветов. О, черт, знаю – конечно же, Харпер.

- Что, детка?

- Что сейчас я самая счастливая женщина в мире, и что я очень сильно люблю тебя.

В ответ она склоняется и очень нежно целует меня в губы. Это один из самых нежных поцелуев, которыми мы когда-либо обменивались – он идеален для этого очень романтического момента. Она подносит руку к моей щеке, и я впитываю ее тепло.

- К твоему сведению, ты только вторая самая счастливая женщина. Ты сделала меня самой счастливой, моя любовь. Ты дала мне все, чего я хотела в жизни и о чем даже не надеялась мечтать, - она проводит большим пальцем по моей щеке и дарит мне еще один поцелуй. – Спасибо тебе за то, что любишь меня.

- Мы сделали одинаковый подарок друг другу, Харпер, потому что я ощущаю то же самое. Бог знает, сколько лет я была в поисках. И затем я нашла тебя.

- Я рада, что мы не разминулись.

Я коротко смеюсь, вспоминая первые несколько месяцев после нашей встречи с ней. Беру ее за руку, и наша прогулка продолжается.

- Нет, с самого начала мы довольно долго маячили друг у друга перед глазами. Наверное, во вселенском сценарии жизни было предусмотрено свести вместе двух самых упрямых людей. Кто бы еще мог справиться с нами?