Ох, мама, если бы ты только знала правду!


* * *

Понедельник, 8.00. Я сижу в офисе в качестве старшего продюсера передачи «Взгляд». Это уже не первый ознакомительный визит на телестудию, который мы совершили перед Карнавалом, а настоящий рабочий день. И что же я вижу на своем столе? Записку от босса, на которой четко и недвусмысленно, как раз в его духе, написано следующее – «зайдите ко мне, как только придете на рабочее место».

В 8.03 я стучу в его дверь.

- Кингсли, присаживайся, - указывает он на стул перед своим столом, не прекращая разговор по телефону и что-то выстукивая по клавиатуре. В таком же отрывистом тоне он наверняка ведет не только рабочие совещания, но и личные разговоры. Усаживаясь, я отмечаю про себя, что мой стул значительно ниже, чем его. Очень смешно. Мне нравится этот парень.

Пока у меня есть небольшая передышка, оглядываю его офис. Вокруг навалено множество газетных вырезок, папок и видеокассет. У этого человека ум похож на стальной капкан, а офис может вызывать зависть у целого поколения новичков в медиабизнесе. Отдав последние краткие распоряжения, он вешает трубку.

- Ладно, Кингсли. Давай кое-что обсудим между собой. Насколько я знаю, ты здесь по двум причинам. Первая – тебе повезло, что кто-то из идиотов-директоров впечатлился, увидев по тв, как ты рисковала своей жизнью, что мог сделать только человек с суицидальными склонностями величиной с Тихий океан.

Думаю, это самое длинное предложение, которое он произнес за всю свою жизнь.

Затем он продолжает:

- Этот идиотский поступок позволил тебе уйти из мира желтых новостей и придать себе налет респектабельности благодаря переходу в KNBC. Если конечно можно назвать респектабельной работу на филиал NBC.

Я скрываю улыбку. Кажется, у босса есть чувство юмора. Небольшое, правда, но есть.

- И вторая – твоя любовница сейчас боится выходить на улицу без тебя, хотя некоторое время назад в Лос-Анджелесе она очень успешно обходилась без тебя.

- Я бы не советовала… - делаю попытку возразить, но он опережает меня.

- Поэтому имей в виду, Кингсли – этот репортаж будет проверкой – для тебя и твоей девушки. А мы посмотрим, сможете ли вы обе справиться с такой задачей. Или же мы просто выбросили на ветер три миллиона долларов за вас обеих.

- Вы не выбросили, - возражаю я.

Он машет рукой:

- Вот и посмотрим. Этот случай намного сложнее. Парня обвинили в изнасиловании и убийстве девушки. Его должны казнить в этом году. И конечно же он заявляет, что невиновен. С того момента, как мы снова ввели смертную казнь, девяносто девять человек были объявлены невиновными перед приведением приговора к исполнению. Я хочу знать, не будет ли он сотым? Или же он просто больной ублюдок, как тот, который держал в заложниках твою девушку.

Келс больше чем просто моя девушка, приятель. Она прекрасный репортер и она сделает отличный сюжет, в этом уж можешь быть уверен.

- Ну что, вы сможете сделать такой репортаж, который бы объективно представил этот случай? Она сможет? В противном случае я назначу вас обеих на освещение президентской кампании. В частности – кандидата от республиканской партии. А после этого буду отправлять вас на каждое дерьмовое задание в течение года и сделаю все возможное, чтобы ваши контракты не были продлены.

Все четко расставлено по своим местам.

- А, да, и продолжайте заниматься репортажем по культам. Может быть интересным с точки зрения контркультуры.

После этих слов он оборачивается к своему компьютеру и продолжает что-то быстро печатать. Это явный знак, что разговор окончен. Я чувствую себя как в пятом классе, когда сестра Игнациус вызвала меня в свой кабинет и сообщила, что я должна быть достойной своих братьев, которые учились здесь ранее. Она дала понять, что считает меня полной тупицей. Позже я доказала, как она была не права, когда закончила с лучшими оценками в своем классе. И на этот раз я докажу, что Ленгстон ошибается на мой счет. Я лучшая из всех тех, кто когда-либо входил в его кабинет. И он узнает это.

А теперь мне надо будет сообщить эту новость Келс. И как мне только это сделать?


* * *

Пока я медленно бреду в свой офис, Келс легкой походкой скользит по холлу. В буквальном смысле. У нее на руках куча пиджаков, готовых в любой момент выскользнуть из рук.

Я смотрю на нее в изумлении, затем перехватываю пару пиджаков, чтобы они не упали на пол. Она с благодарностью улыбается, явно ожидая, что я понесу их вместо нее. Это должно означать, что у нас постоянные отношения.

Но вместо этого я приподнимаю ее подбородок, которым она придерживает одежду, кладу почти выпавшие пиджаки наверх, и снова опускаю ее голову. Заметив, что мы одни в холле, легонько целую ее в носик.

- Когда ты перестанешь изображать из себя работницу из квартала бутиков, загляни ко мне. Нам надо поговорить.

- Ладно, - тихо отвечает она. – А я думала, что изображаю из себя члена общества анонимных шопоголиков, - в ее глазах изумление. Шоппинг всегда приводил мою девочку в приподнятое состояние. Мне стоит запечатлеть этот взгляд в своей памяти. Боюсь, что в последний раз.

Жизнь иногда бывает чертовски несправедливой.

Захожу в свой офис и сажусь за стол. Смотрю на мониторы, пытаясь понять, что сейчас показывают в утренних новостях, но мне это не удается. Мысленно вспоминаю основные моменты, связанные с моими профессиональными достижениями:

- мне двадцать пять;

- меня номинировали на премию «Пибоди», самую престижную награду в медийном бизнесе;

- у меня подписан контракт на огромную сумму на должность старшего продюсера в самой высокорейтинговой передаче, которая только может быть на ТВ;

- очень быстрый карьерный старт;

- исполнительный продюсер, который готов вышвырнуть меня, если я не справлюсь;

- кошмарный репортаж, который будет испытанием для моей любимой и для меня;

- если мы не сделаем его, можем попрощаться с дальнейшей карьерой;

- мне надо сообщить ей эту новость;

- и как прикажете это сделать?!

Открывается дверь и появляется слегка взъерошенная Келс, выводя меня из раздумий.

- Эй, солнышко, что случилось?

- Только что вернулась со встречи с боссом. Мы получили наше первое большое задание.

- Правда? Это здорово! – ее глаза блестят от возбуждения. Она чуть не скачет от радости по офису и наконец усаживается на краешек моего стола. – И какой репортаж мы будем готовить на этот раз?

- Ну, сейчас у нас в работе будет два репортажа. Про первый ты знаешь. Он одобрил нашу идею про культы как индикаторы настроений в нашем обществе.

Боже, какая же я трусливая!

- Прекрасно! Я прямо сейчас начну входить в курс дела. Хочу провести исследования по культу ведьм и альтернативным религиям.

- Звучит неплохо, - ладно, Кингсли, соберись с духом и действуй. Пора доказать, что ты стоишь те семьсот пятьдесят тысяч долларов, которые тебе причитаются согласно контракту. – А я поеду в Огайо, чтобы собрать материал для второго сюжета.

- Когда мы уезжаем? – тут же спрашивает она.

- Не мы, а я, любимая. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась здесь и продолжила свои исследования. А я постараюсь узнать побольше по второму сюжету, посмотреть, что там есть интересного, - мои глаза устремлены на ручку, которой я вожу по столу, всеми силами стараясь не смотреть на нее.

- Так, Таблоид, - ее рука опускается на мое плечо. – Что там за второй репортаж, и почему ты так расстроена из-за него?

Глубоко вздохнув, я начинаю разглядывать текстуру моего стола. Черт. Я труслива как заяц. А ну-ка выше нос, Кингсли. Поднимаю голову и смотрю на нее.

- Этот сюжет не понравится ни одной из нас, солнышко, но мы не можем его избежать. Ленгстон очень четко дал мне это понять. Мы его сделаем и сделаем хорошо, или же можем попрощаться с нашей карьерой. Без вариантов.

- Харпер, мы ему покажем, на что способны. А теперь расскажи мне вкратце, о чем речь.

Я нежно беру ее руку в свою, поглаживая большим пальцем по тыльной стороне.

- Там идет речь о применении смертной казни в США, о постоянных дебатах на эту тему, причем не с точки зрения этики, а справедливости такого наказания. Ленгстон хочет узнать, не является ли парень из Огайо еще одним невиновным, которому вынесли такой приговор.

- Мне кажется, все они считают себя невиновными.

- Ты права. Мало кто признает свою вину в содеянном.

В глазах Келс появляется намек на догадку, в чем состоит преступление героя нашего расследования:

- А что он натворил?

- Он изнасиловал и убил молодую женщину. Также подозревают, что он повинен в изнасиловании нескольких других женщин, хотя против него не были выдвинуты дополнительные обвинения. Суд присяжных признал его виновным, несмотря на отсутствие доказательств того, что он был в доме жертвы в день убийства и что есть несколько свидетелей, которые подтвердили его алиби. Возможно, что его подставили. Или же просто арестовали по первому подозрению из-за некомпетентных действий полиции.

Келс бледнеет у меня на глазах. Ее руки начинают дрожать. Она смотрит на меня и шепотом произносит только одно слово:

- Нет.

Я выпускаю ее руку только чтобы закрыть дверь в офис. Возвращаюсь обратно и крепко обнимаю ее:

- Любимая, боюсь, что у нас нет другого выхода.

- Я не могу, Харпер. Я не буду! Это уже слишком! – она отстраняется от меня и смотрит со злостью мне в глаза. – Скажи ему «нет», - в ее глазах появляются слезы. Она сердито смахивает их рукой, но они все так же блестят в уголках ее глаз.

Я плохо переношу ее слезы, и она знает это. Каждый раз, когда она плакала раньше, я шла на попятную. Но не на этот раз. На кону стоит вся моя карьера, и я не могу пустить ее по ветру как горстку пепла.