Это прозвучало как настоятельное предложение, и майору ничего не оставалось, как подать Алисон руку и с обреченным видом перейти в следующий зал. Довольное выражение лица его партнерши действовало на Дилана так раздражающе, что какое-то время он танцевал молча, но позже все-таки счел нужным произнести:

– Вероятно, скоро вас можно будет поздравить – вы добились цели?

– Какой цели, сэр? – Даже он не мог сегодня испортить настроение Алисон.

– Выгодно выдать замуж дочерей, разумеется. Или у вас есть и другие цели? – Сарказм майора не выходил за рамки приличий, но видно было, что он охотно преступил бы их, если б мог.

– Но одна моя дочь еще не замужем, и, насколько я знаю, не имеет таких намерений. К тому же не помню, чтоб мы с вами обсуждали смысл моей жизни, майор. Конечно, только этими, безусловно, важными планами она не ограничивается. Например, я могу возмечтать и сама выйти замуж за какого-нибудь вдового герцога.

Джентльмен не был расположен шутить и ответил весьма резко:

– Эти ваши планы навряд ли касаются моего подопечного, поэтому не занимают меня. Что касается благополучия Джеймса, я сделал все, что мог, чтобы уберечь его, но потерпел поражение. Если он еще не попросил руки вашей дочери, он сделает это в самое ближайшее время.

– В самом деле? Что ж, я охотно приму в свою семью такого сына, как мистер Уайтинг. – Ее улыбка стала еще более радостной, майор же дернул плечом, нетерпеливо ожидая окончания танца.

– Как лорд Дримстоун, хотите вы сказать. Осмелюсь заметить, между этими двумя именами – большая разница.

– Если вы подразумеваете состояние Дримстоунов, то напомню вам, что еще почти два года вы будете являться опекуном Джеймса. Судя по всему, карманных расходов, которые вы ему выделяете, навряд ли хватит на содержание семьи, так что от этого брака моя дочь ничего не выигрывает, – благодушное настроение Алисон мало-помалу начало таять.

– Зато через два года она обретет состояние, о котором вы в вашем положении не могли и мечтать, – отпарировал майор. – К тому же я не допущу, чтобы Джеймс жил на средства жены, если таковые вообще существуют!

– Ваше предубеждение против моей семьи уже перестало удивлять меня, сэр. Прошу вас, оставьте коварство и скупость на мою долю и поверьте, что Дженни – самое нежное и бескорыстное существо на свете. А мое положение вдовы священника, я полагаю, не может бросить на мою дочь тень стыда.

Музыка смолкла, и миссис Браун, слегка присев, отвернулась от майора с намерением встречаться с ним только по мере необходимости. К сожалению, если Джеймс и впрямь решится просить руки мисс Браун, необходимость таковая будет возникать какое-то время довольно часто, но ради Дженни Алисон готова была стерпеть и кое-кого похуже, вроде миссис Бродвик.

Однако мистер Дилан не собирался оставлять за этой женщиной последнее слово и догнал ее у выхода из залы:

– Я не хотел очернить память вашего супруга, мадам. В части происхождения мисс Браун не вызывает никаких нареканий, но часто поступки людей оставляют пятна и на самых невинных из их родственников.

– И какие мои поступки кажутся вам страшным клеймом на репутации моей дочери? – Алисон старалась говорить тише, так как чувствовала спиной заинтересованные взгляды сидящих на диване миссис Хорсмен и миссис Пич.

– Если вы хотите, чтобы это было произнесено вслух, – извольте. Вы обманом женили мистера Рэдволла на вашей младшей дочери, хотя его желала для себя старшая! А теперь всячески поощряете молодого лорда к браку с ней, возможно, даже против ее воли!

– Обманом? – Наша героиня едва удержалась от того, чтобы спросить джентльмена, в своем ли он уме. – И в чем, по-вашему, заключался этот обман?

– Мадам, эта семья достаточно давно знакома с вами, чтобы питать иллюзии относительно ваших финансовых возможностей, но вы скрыли от юноши наследственное заболевание, которым страдают женщины в вашей семье! И теперь будущий граф рискует остаться без здоровых наследников!

– Заболевание? Кто сказал вам эту чушь? – Изумление Алисон невозможно было подделать, и даже майор понял это.

– Неважно, главное, что мне об этом известно, – ответил он на полтона ниже.

– Полагаю, сэр, что вас намеренно ввели в заблуждение. И даже нетрудно догадаться, кто именно и зачем. – Миссис Браун про себя записала еще одно очко на ее счет к графине Теодоре.

– Вы всерьез полагаете это возможным? – усмехнулся Дилан, скрывая некоторую растерянность.

– Вы считаете меня лживой, так не отказывайте в этом таланте и другим леди! Впрочем, если вам угодно оставаться в ослеплении – сделайте милость. А теперь прошу меня простить, я предпочла бы выйти в сад. – Алисон хотелось схватить стоявшую около двери вазу и запустить ею в майора, а другую – в сторону дивана с сидящими на нем шпионками ее светлости Теодоры.

– Позвольте предложить вам руку, сударыня. Я не готов закончить наш разговор на этой ноте. Если есть что-то, в чем я не прав, я всегда готов это признать, ибо ни один военный не добьется победы, если не научится отступать.

Миссис Браун не было никакого дела до военной науки, но она уже сообразила, что лучше прояснить все сейчас, чем позволить майору пойти с вопросами в попечительский совет. Вместе они вышли в сад, где прохладную ночь ранней осени озаряли разноцветные фонари, как это бывало всегда на празднике у лорда Дримстоуна.

– Итак, вы хотите сказать, что я ошибся относительно проблем вашего семейства, – снова начал Дилан.

– Я хочу сказать, что вы охотно поверили тому, что вам рассказали, не подумав о том простом факте, что, как вы сами сказали, мы уже более восьми лет проживаем в Риверкрофте и тесно общаемся с соседями. И то, что известно графине Теодоре, неминуемо должно было стать достоянием всего общества!

Майор был вынужден признаться себе, что не подумал об этом простом факте – мать наверняка предупредила бы Марка еще до свадьбы. Проницательность миссис Браун, сразу назвавшей имя его осведомительницы, была ему неприятна вдвойне. Мало того что он оказался обманут, так это, судя по всему, очевидно с первого взгляда. Ее светлость поставила его в неловкое положение, а эта женщина еще усугубила ситуацию, своей насмешливой логикой заставив почувствовать себя глупцом.

– Вероятно, вы правы. У меня не было оснований не верить… – задумчиво произнес майор.

– И у вас была тысяча оснований не верить мне, – улыбнулась миссис Браун. – А по поводу женитьбы Марка и моей дочери – Полли не знала о том, что Дженни питала к нему детскую привязанность, а я, в свою очередь, не была посвящена в их внезапно завязавшийся роман. Вы можете получить подтверждение моим словам у старшей графини.

Мистер Дилан был более благороден, чем это можно было подумать по его словам, и немедленно заверил миссис Браун, что не нуждается ни в каких подтверждениях.

– И напрасно, сэр. Если бы вы обратились к ее светлости Розамонд Рэдволл сразу же, это прискорбное недоразумение было бы раскрыто немедленно. Поэтому советую вам все же поговорить с ней, тем более что она принимает в сэре Джеймсе большое участие, а мои слова вы вряд ли примете на веру.

Эта последняя шпилька заставила майора принести извинения, но он дал понять, что его отношение к возможной женитьбе мистера Уайтинга на мисс Браун не изменилось. После чего оба собеседника разошлись каждый в свою сторону. Майор поднялся к себе, чтобы все обдумать, а Алисон нашла случай отвлечь свою подругу от карточного стола и кратко пересказала ей содержание очередной интриги ее невестки.

30

Розамонд испытала желание немедленно придушить эту змею, а заодно уж и мисс Марч с сестрой, но миссис Браун удержала ее, убедив, что лучше будет подождать и посмотреть, как будет вести себя Джеймс. Она была уверена, что майор сообщит юноше об ошибочности своих высказываний о семье его возлюбленной, но все-таки продолжит отговаривать его от женитьбы.

– И вы будете дожидаться, когда ему это удастся? Моя дорогая, на этот раз мы с вами не должны допустить ни одной ошибки – парень действительно нравится нашей голубушке Дженни, это заметно каждому, кто даст себе труд присмотреться. И он, похоже, находит ее привлекательной, но больно уж застенчив. Надо бы его как-то подтолкнуть, пока эта бесстыжая мисс Марч не потащила его под венец!

– Я от всего сердца благодарна вам за заботу о нас, однако я дала себе слово встрять в это дело, только если майор будет представлять угрозу для душевного состояния Дженни. Но ему, к счастью, достало такта не тревожить девочку. А в остальном – пусть все идет так, как предрасположено судьбой. Я пыталась помочь ей согласно своему разумению, но сейчас ситуация, как мне кажется, такая хрупкая, что любое вмешательство может все испортить. Если их чувство подлинно – рано или поздно они оба прозреют и обретут друг друга, а если для кого-то это лишь иллюзия – второй не должен пострадать от давления третьих лиц.

– Я не соглашусь с вами, наша задача, дорогая Алисон, как старших наставников, не только оберегать, но и направлять молодежь на пути к счастью. Что бы вы ни говорили, нам лучше знать, что им полезней, – почтенная леди не собиралась менять своих убеждений. – Но это ваша дочь, и вам решать, как поспособствовать ее устройству.

Объекты этой дискуссии танцевали, не обращая внимания ни на что вокруг, все их ощущения сводились сейчас к восприятию музыки и сияющих глаз партнера. Мы проявим деликатность и не будем рассказывать читателю об объяснении, случившемся между ними накануне в жалком классе приходской школы, которое в тот момент казалось им парящим в небесах замком Фата-Морганы. Так много переживаний выпало на их долю за время нашего повествования, слишком долго о них говорили, на них смотрели, над ними насмехались, что они заслужили возможность хотя бы к концу нашей и их истории немного побыть вдвоем, в стороне от пристального взора нашего читателя. Достаточно будет сказать, что они обрели опору друг в друге, и на следующий день после праздника Джеймс намеревался явиться в дом миссис Браун, чтобы попросить у нее руки Дженни.