Во второй половине дня появились Лилиан, Бен и Калев с еще одной повозкой корма — и новыми рабочими. Проверенная методика Лили заговаривать со всяким, кто мог бы пригодиться, помогла им заполучить опытного животновода. Этот человек приехал по каким-то семейным делам с Северного острова — «Несчастная любовь!» — уточнила Лилиан, мелодраматично взмахнув ресницами, — и решил пока заняться торговлей кормами. Но слово за слово, и выяснилось, что он предпочел бы снова работать с овцами. Лилиан тут же потянула его за собой.


Вечером настроение в Киворд-Стейшн было подавленным. Днем все были заняты работой, и это отвлекало от тревожных мыслей. Но буря уже неистовствовала над Кентерберийской равниной, и все прекрасно представляли, что творится в горах.

— У нас обычно были с собой хотя бы крытые повозки, — негромко произнесла Гвинейра, глядя в окно. — Если они…

— Брезент унесет с такой же легкостью, как и палатку, — в такую-то погоду, — заметила Илейн и подумала: «И если там, наверху, действительно бушует ураган, он унесет и повозку». Однако говорить об этом вслух не стала.

Некоторую надежду принесла Марама. Она пришла в Киворд-Стейшн вместе с мужем, который наконец снова вышел на работу. На протяжении предыдущих дней он не отваживался открыто восстать против Тонги. Изначально он не принадлежал к племени и обладал небольшой мана, но зато был опытным пастухом и стригалем. Марама не сомневалась в том, что скоро для него найдется работа.

— Может быть, уже завтра они придут с первыми отарами, — заявила она. — И половина овец оягнится дома в первую же ночь.

От переживаний Гвинейры и Илейн по поводу людей в горах она отмахнулась.

— Если бы с моими сыновьями что-то случилось, я бы почувствовала!

Марама верила в это так же непоколебимо, как и много лет назад, когда никто не знал, куда подевалась Кура.

Тим снова нахмурился, когда Илейн рассказала ему о предположениях Марамы.

— А ты знала, что я жив, когда меня засыпало в руднике? — спросил он.

Илейн честно покачала головой.

— Нет, но я всегда знала, что у Лилиан все в порядке!

Тим закатил глаза.

— Любимая, предположения, основанные на отчетах частных детективов, не считаются!


Лилиан пыталась отвлечь Гвинейру игрой с Галахадом, но малыш устал и капризничал. Наконец она уложила ребенка спать и молча присоединилась к родителям.

Единственные, кто в этот вечер разговаривал, хоть и приглушенно, были Бен и Калев Биллеры. Калев, наверное, был на седьмом небе от счастья, поскольку обычно общался с единомышленниками лишь письменно, а теперь можно было напрямую поговорить с сыном. Бен пространно вещал о понятии мана и его соответствии сходным понятиям в других областях Полинезии. Калев связывал это с величиной идолов — в итоге получилась оживленная дискуссия насчет того, каким количеством мана обладали различные боги и полубоги.

— Было бы очень полезно уже сейчас просмотреть записи мисс Шарлотты, — заметил Калев и в очередной раз принялся превозносить заслуги молодой женщины.

Полная тревоги и беспокойства, Гвинейра обрадовалась, что может хоть чем-то заняться.

— Мой сын все подготовил. Если хотите, я принесу записи.

Калев не хотел утруждать ее, но Бен смотрел на него так, словно его лишили десерта.

— Меня не затруднит.

Гвинейра поднялась по лестнице, изо всех сил стараясь не обращать внимания на свой артрит. Обычно она не входила в комнату сына без разрешения, но видела блокноты Шарлотты у него на столе. Что ж, если все ее опасения оправдаются, ей скоро придется перебирать здесь вещи. Войдя в комнату, она сделала глубокий вдох — этим же воздухом дышал и сын. У пожилой женщины вдруг закружилась голова.

Она присела на кровать Джека и вжалась головой в его подушку. Ее сын. Она не поняла его. Она ничего не поняла. В душе она считала его трусом. А теперь он, возможно, никогда не вернется.

Наконец она взяла себя в руки и потянулась к блокнотам. Один из них лежал рядом со стопкой других. Гвинейра подняла его — и не сумела удержать посыпавшиеся из него листы. Рисунки полетели на пол.

Гвинейра вздохнула, включила свет и стала собирать их. Когда ей усмехнулся череп, она испугалась.

Прошлую ночь Гвинейра провела в Галлиполи.

Этой ночью она совершила путешествие на «Мэри Лу» и «Ниобе».


На следующий день буря улеглась, но по-прежнему было очень холодно. Илейн и Лилиан продрогли, пока кормили овец и лошадей. Роли с Беном, а также новые помощники носили воду. А затем на ферму хлынул поток мокрых и замерзших овец. Пришли Хори и Картер. Они привели первые отары без особых потерь и даже успели до бури попасть в сторожку.

— Мы думали, что ветер ее снесет! — рассказывал Картер. — Нужно послать кого-нибудь, чтобы починить сторожку. Крыша кое-где обвалилась. И сегодня утром мы сразу ушли. У вас нет известий от мистера Джека и мисс Глории? Мы видели световые ракеты.

— И вы не поехали обратно, чтобы поискать их, когда улеглась буря? — строго поинтересовалась Илейн.

Хори покачал головой.

— Мисс Лейни, если там, наверху, кто-то жив, он справится и без нас. А если в живых никого… мы спасли хотя бы этих овец.

Как и почти все маори, он был практичен.

— Световые ракеты, — сказала Илейн мужу. Тим был в сарае для стригалей, наблюдал за работами по утеплению. — Они звали на помощь, а мы даже не видели этого.

— И какой был бы прок, если бы мы увидели? Странно вообще, что они на это полагались. Джек должен знать, что туда от цивилизации два дня пути верхом. Если бы они стреляли после бури, это было бы логично. Тогда можно было бы предположить, что есть выжившие, которым нужна помощь. Но стрелять световой ракетой посреди бури? Не очень взвешенное решение. — Тимоти Ламберт научился сохранять спокойствие даже в трудных ситуациях. Будучи горным инженером, он обеспечивал безопасность в шахте. Однако Илейн рассердилась на него за то, что он усомнился в Джековой рассудительности.

— Боже мой, в такой ситуации необязательно постоянно думать логически! Нужно собрать поисковый отряд…

— Для начала позаботься об овцах, — велел ей Тим. — И не ругай парней. Они поступили совершенно правильно. — Тим снова повернулся к рабочим: — Как там бабушка?

Прошлой ночью Гвинейра — спустя час после того, как поднялась наверх, — снова пришла в салон. Казалось, пожилая женщина была бледнее смерти. Она молча вручила Биллерам блокноты, а сама сразу же отправилась к себе и до сих пор не спускалась.

— Кири отнесла ей завтрак. Она не хочет никого видеть, она ничего не ела, хотя чай выпила. Чуть позже я позабочусь о ней.

Илейн вышла из сарая и занялась распределением вновь прибывших овец по сараям для стрижки и коровьим стойлам. Некоторые из них оказались овцематками и вот-вот должны были оягниться, с другими были крохотные ягнята. Новый помощник, Джейми, которого привезла Лили, занялся животными. Он попросил поставить жаровни с углями, чтобы обеспечить дополнительное тепло для наиболее замерзших животных. Оказалось, что мужчина отлично справляется с родами и, кроме того, сразу поладил с собаками.

После этого Илейн отправила Хори и Картера спать. Мужчины совершенно обессилели.

Еще позже она отчиталась перед бабушкой. Гвинейра, которая наконец-то спустилась в салон, сидела у камина и играла с Галахадом. Выражение лица у нее было отсутствующее. Казалось, она постарела на много лет.

— Ребята привели две тысячи овец, из них восемьсот овцематок. Ягнята, родившиеся вчера ночью, почти все погибли. В такую бурю они не могли выжить. Но многие ягнятся сегодня, и Джейми творит настоящие чудеса…

— Кто такой Джейми? — отстраненно поинтересовалась Гвинейра.

— Новый пастух, которого привезла Лили. Ах да, еще пришли четверо или даже пятеро маори. Тим отчитал их за историю с Тонгой. Сказал, что еще одна подобная выходка — и они больше не получат работу… — продолжала Илейн.

Гвинейре вдруг показалось, что она окончательно утрачивает контроль над фермой. И это ощущение не было неприятным.

13

Глория не ответила на поцелуй Джека, но сопротивляться не стала. Прежде чем она опустила глаза, в ее взгляде мелькнули удивление и озадаченность.

Перед палаткой лежал тонкий слой снега. Несмотря на то что они поставили ее подальше от входа в пещеру, ветер принес снег и было настолько холодно, что он не таял. В долине перед скалами тоже лежал снег, но пруд не замерз. На его поверхности отражалось сизое небо. Некоторые овцы пили из него; грязно-серые, они стояли на испачканном пометом снегу. Впрочем, судя по всему, большая часть животных выжила, а в соседней палатке блеяли ягнята. Снаружи доносилась ругань. Вирему и Паора поймали одну из овцематок и пытались подоить отчаянно сопротивляющееся и обезумевшее животное для осиротевших ягнят. Другие мужчины занимались разведением костра, Рихари притащил от пруда воду.

— Сейчас будет горячий чай, шефиня! Как дела, мистер Джек?

Джек надеялся, что сегодня сможет держаться в седле, но после вчерашней скачки об этом нельзя было даже думать. У него снова поднялась температура, и когда он вместе с Вирему пошел к костру, почувствовал головокружение. Устало присев на корточки у огня, Джек пытался продумать план на грядущий день.

— Ну, что скажете? Поедем вниз и уведем животных в безопасное место или попытаемся найти остальных овец?

— Вы не можете ехать верхом, мистер Джек! — встревоженно произнес Уиллингс. — Вы же еще вчера висели на лошади, как пустой бурдюк. И тогда от этого зависела ваша жизнь. Вам нужно обязательно остаться здесь, пока не станет лучше.