Журналистка согласно кивнула, словно каждый день боролась с девятым валом, а затем продолжила.

- Расскажите нам немного о жизни на яхте. В каких условиях вам предстоит провести больше года?

- В сказочных, - чуть ли не хором ответили шкипер и сидевший рядом с ним черноволосый мужчина.

- Я читала, что современные яхты оборудованы по последнему слову техники, - дамочка приняла ответ команды за чистую монету.

Шкипер с черноволосым переглянулись, и слово взял последний.

- Новее не бывает! – протянул он басовито. – Однообразная еда. Влажные салфетки вместо душа. Двухъярусные сетчатые койки, больше похожие на гамаки.

- Коек, - вмешался один из спортсменов, - кстати, тоже немного: шесть штук на всех одиннадцать членов экипажа.

Рука, державшая микрофон не дрогнула, но глаза женщины расширились.

- Спать предстоит по очереди, - черноволосый вздохнул. - Одни отдыхают, другие на вахте. Четыре часа сна – счастье. Когда нужно менять паруса или делать поворот – общий подъем. Так что весело, и никакой бессонницы.

Журналистка покачала головой и, пока разговор полностью не перешел в сферу бытовых проблем, вновь обратилась к шкиперу.

- Андрей Юрьевич, а как вы отнеслись к решению спонсоров о замене второго вахтенного капитана?

Оператор крупным планом показал Сафронова. Тот, уверенный в себе и спокойный, сидел по правую руку от шкипера и только что не зевал.

- Олег – первоклассный спортсмен, - ответил шкипер. – Получить в команду специалиста его уровня – большая удача для команды.

- Но ведь он не прошел полного подготовительного курса.

- Впереди у нас еще две недели тренировок. Хотя… - Андрей Юрьевич усмехнулся. – Сомневаюсь, что Олег узнает что-то новое для себя.

- А как вы сами думаете? - женщина обратилась к Сафронову. - Готовы к гонке?

- Полностью.

- До этого вы дважды отказывались от подобных предложений, - акула пера напирала. - Что изменилось?

- Я, - улыбаясь, ответил Олег.

- И все же?

- Это будет интересная регата. У нас отличная команда и новая лодка. Что еще нужно яхтсмену?

Он вновь ушел от ответа, и на этот раз у журналистки хватило ума оставить второго вахтенного капитана в покое.

Дальше Аля смотреть не могла. Витя и не думал попросить переключить канал. Хмурился, барабанил пальцами по мягкому подлокотнику, но продолжал слушать. А она не могла. Меньше дня прошло с тех пор, как стояла на мокрой палубе с Олегом и разговаривала о мечтах, правилах и кругосветной гонке.

Сейчас, в теплой машине Строганова, казалось, что это случилось в прошлой жизни. В жизни, в которой не было ни одной пустой минуты. Был Олег, была она... Они. Давно, но каждый миг беседы помнился, как будто кто-то снял все на видео и теперь прокручивал запись. Аля много бы отдала, чтобы запись вновь стала реальностью. Стоять рядом с любимым на ветру. Кутаться в полы его куртки и чувствовать, как от счастья замирает сердце.

***

День назад.

Частный яхт-клуб на окраине Санкт-Петербурга. Палуба яхты.

- Видишь эту яхту? - Олег указал вправо, на старый парусник. - Ей не нужно ни топливо, ни бригада техников, способных обслужить двигатель и сложное навигационное оборудование. Ей не нужна связь со спутниками или особый док. Ей вообще почти ничего не нужно. Ветер, звезды и вода - все. Развитие кораблестроения остановилось после того, как мы научились строить такие яхты. Она идеальна. Идеально и все, что с ней связано.

Олег усмехнулся и еще ближе прижал Сашу к себе. Никогда и ни с кем он не вел подобных бесед - моряки понимали без слов, а зеваки ничего кроме брызг и парусов не замечали.

- И ты считаешь, что жизнь на ней единственно правильная? – спросила Александра.

- Выбор есть всегда.

- Выбор?

- Кто-то строит карьеру. Крутится как белка в колесе, пытаясь найти собственный путь. Кто-то сдается, течет по течению. Подстраивается, изучает правила, надеется на законы, мораль, привычки... Черт! Таких, наверное, львиная доля. Винтики.

- А ты?

- Я тоже винтик, - Олег усмехнулся. - Только винтик не в человеческой схеме, а вот... - кивнул в сторону залива. - У стихии.

Словно подтверждая его слова, ветер качнул яхту. Александра вздрогнула и, чтобы не упасть, ухватилась за сильные мужские руки.

- Ох!

- Я держу тебя, родная. Все хорошо.

Сафронов устоял. Он словно и не ощущал качки. Холодный ветер, соленые брызги, скрип такелажа – все было для него привычно. Аля спиной ощущала, как ровно и спокойно дышит ее капитан. Грудь поднималась и опускалась. Щеку возле уха обдувало теплым дыханием, от чего сладкий озноб каждый раз волной спускался по телу.

- Не знаю, Олег... – она поежилась. - Умом я тебя понимаю, но... Стихия строже, беспощаднее.

- Да. Все так. У нее свои правила.

- Суровые.

- Простые. Научившись жить по ним, очень сложно... Возвращаться к обычным. К человеческим.

Аля обернулась.

- Тебе сложно?..

Ответа не было. Ее собеседник смотрел серьезно глаза в глаза и молчал.

- Но миллиарды как-то живут, - голос девушки дрогнул.

Подумав немного, Олег нежно поцеловал ее в лоб.

- В Индии есть один поселок. Он находится высоко в горах. Там почти каждый день идет дождь. Даже по питерским меркам это очень дождливо, - хмыкнул рассказчик. – И вот много поколений подряд в поселке живет одна необычная община. Отшельники. Они не принимают случайных гостей и ревностно охраняют свою территорию. Каждый день и ночь несколько постовых следят за тем, чтобы ни хищники, ни чужаки не приблизились к их поселку. Мужчины и женщины, худощавые, неотличимые один от другого. С блестящей, будто обмазанной маслом, желтой кожей и покорным, бесстрастным выражением лица. Они стоят под дождем без права покинуть свое место или хотя бы присесть. Стоят и смотрят. Вся их жизнь – такое стояние. А вокруг непролазные леса, густые кроны деревьев, заслоняющие людей от солнца и звезд.

Олег на минуту прервал рассказ. Втянул полной грудью холодный воздух и, пока Саша не замерзла, спрятал ее к себе под куртку.

- Неужели такая жизнь им нравится? – поглощенная историей Аля не сопротивлялась.

- Нравится ли?.. Моряк, который рассказал мне о поселке, говорил, что иногда самые молодые и неопытные уходят… В большой мир. Не всем нравится стоять под дождем.

- И у них получается начать все заново?

Олег вздохнул.

- Нет. Спустя какое-то время большая часть возвращается. Иногда приходят не одни, с чужаками. Те остаются, соглашаются с правилами. И стоят.

- Не понимаю.

- Совсем?

- Они… - Аля задумалась. – Не могут начать жизнь в большом мире по его правилам?

Кивок.

- А чужаки?

- А чужаки – больше не могут.

***

Вопреки всем надеждам Виктора странности в этот день все прибавлялись и прибавлялись. Даже его собственная квартира подверглась изменениям. Удобный мягкий диван, что стоял раньше возле окна, переместился к стене. Раритетный журнальный столик больше не красовался посреди комнаты в компании удобных кресел. Он исчез вместе с мягкими миниатюрными пуфами, которые, хоть и оживляли интерьер, но вечно путались под ногами. Гостиная казалась пустой как после новоселья.

Удивленный хозяин озирался по сторонам, а двое его провожатых, не тратя время попусту, двинулись на кухню с пакетами из магазина. Огромный нескладный водитель что-то ворчал о диване. «Тяжелый», «спина болит» - донеслось до Виктора. Аля в ответ на причитания звонко смеялась и гладила собеседника по плечу. От этой картины в голове Строганова все стало на свои места – о нем позаботились. Как маленького обезопасили от столкновения с острыми углами и от препятствий. Первой эмоцией на подобную опеку была злость. Виктор даже раскрыл рот, чтобы высказать свое мнение, но слабость сделала свое дело, и вместо пламенной речи он опустился на горе-диван. Дольше злиться не вышло. Шелест пакетов и женский смех всколыхнули что-то внутри. Вместо злости неожиданно пришел покой.

Закрыв глаза, хозяин квартиры откинулся на мягкую спинку. Из кухни донеслось журчание воды. Хлопнула дверца холодильника. Вспыхнул огонь на плите. Постепенно, минута за минутой жизнь наполнялась самыми простыми и чудесными звуками. Операция и больница оставались в прошлом. Пережил. Смог. На веки навалилась тяжесть. Мышцы лица свело от зевка.

Когда спустя пять минут в гостиную вернулась Александра, Виктор Николаевич Строганов сладко спал. Глубокие складки на лбу разгладились. Губы больше не напоминали тонкую линию, и даже привычная за последнее время бледность исчезла с лица. Во сне он казался моложе, красивее. Аля невольно залюбовалась. Ее атлант больше не держал землю. Он был слабый, но живой. Настоящий…

- Отдыхай, - еле слышно прошептала девушка и медленно опустилась на пол подле его.

Наконец расслабилась и она. Впервые за этот день не нужно было спешить и забываться. Она все сделала правильно. Справилась. Мысли побежали вскачь, подальше. Недавнее яркое воспоминание о другом мужчине заставило обнять себя за ноги.

Сидя на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, она вновь переживала горькие мгновения прошлого дня.

***

День назад.

Частный яхт-клуб на окраине Санкт-Петербурга. Палуба яхты.

Олег честно сказал о своих планах. «Я созрел», «мне это нужно», «шанс» - он рассказывал о кругосветке, а у Александры ноги подкашивались. Не верилось. Больше года без него. Без объятий, без поцелуев, без улыбки. Глаза щипало, и не от ветра. Грязно-серое небо над головой, темная гладь воды душили безнадежностью.