— Дурак! — возмущенно бросает Саша, но больше не сердится.

Взяв меня за руку, она тащит меня в туалет. Мы оказываемся в маленькой кабинке. Девушка закрывает дверь на щеколду и, обняв меня за шею, страстно целует в губы. Она убеждена, что каждый раз, когда мы встречаемся, у нас должен быть секс, и по-другому — никак, даже если она устала или у нее болит голова. Или у меня нет настроения. Не понимаю такого фанатизма. Есть предположение, что она начиталась женских журналов и теперь слепо следует советам из глянца. Поэтому очень обижается, если мне не хочется близости с ней.

Улавливаю знакомый, но едва заметный запах, исходящий от ее волос. Мягко отстраняюсь от нее.

— Опять взялась за старое? Сегодня же не пятница, — с укором произношу я, и Саша хмурится. — Ты обещала мне, что это будет не чаще, чем раз в неделю.

— Не будь занудой! — сердится она. — У меня сейчас такие тяжелые дни! Вся это кутерьма с гостями, платьем, приглашениями… Ты ведь знаешь, что мой отец хочет сделать все по высшему разряду. Все это выбивает меня из колеи. Мне нужно расслабиться. А это самый безопасный способ.

— Мы можем уехать на выходные, снять номер в отеле. Отключить телефоны и забить на мир, — напоминаю ей я. — Ты выспишься и отдохнешь.

— А потом, когда вернусь, все обрушится меня с новой силой, — раздраженно отвечает Саша. — И выбьет из колеи в первый же день. Нет уж, спасибо!

— Но ты же давала мне слово, — не сдаюсь я, глядя ей в глаза. Подводка вокруг ее глаз несколько растеклась и выглядит неаккуратно. Светлые волосы выбились из «хвоста», завязанного на макушке. Есть во всем этом что-то клоунское.

— Ну не будь ты таким занудой! — морщится она. — Ты же не дряхлый старик! Я хочу жить и хоть как-то радоваться этой дерьмовой жизни! А ты все портишь. Знаешь ведь, как мне сейчас нужна поддержка.

— Которую ты постоянно отвергаешь, — замечаю я. И думаю, что это как-то нелепо — стоять и препираться в кабинке туалета. Обычно такая перепалка приводит к ссоре, после которой мы неделю можем не разговаривать. А у меня сейчас нет ни малейшего желания с ней ругаться.

— Все, хватит меня мучить! — капризно произносит Саша и расстегивает ремень на моих брюках. — У меня мало времени… Видел, сколько в зале клиентов? Давай не будем тратить его на ерунду.


Невозможно спать, когда знаешь, что женщина, которую ты любишь, спит в комнате рядом. Долго ворочаюсь, не могу найти себе места. Что Тамара ответит завтра? По тому, как она отвечает на мои поцелуи, ответ должен быть положительным. Но что, если она решит, что ей этого не надо? Как мне быть тогда? Черт, как сложно!

Натягиваю джинсы и спускаюсь вниз. Наливаю себе воды и кладу туда ложку меда. Говорят, это успокаивает. Достаю сигарету и закуриваю. До утра еще три часа. Как пережить их? Чем себя занять?

— У тебя ранний завтрак? — заглядывая на кухню, спрашивает отец.

— Типа того. А ты чего не спишь?

— Да мне пришла в голову интересная идея, хочу записать, пока не забыл, — водружая на нос очки, говорит отец. — Как прошла экскурсия с Тамарой?

— Отлично. Она не пыталась меня убить.

— Ты слишком откровенно смотришь на нее.

— Тебе показалось.

— Это заметил не только я, но и Виктор. Он даже спросил меня, нет ли у вас отношений.

— Что за бред!

— Слушай, я понимаю, что Тамара молодая и красивая женщина, перед ней сложно устоять, но ты уж постарайся. Она не девочка на одну ночь, которой можно воспользоваться ради разнообразия. Тем более, ты помолвлен.

— Мы взрослые люди и можем сами решить, надо нам спать вместе или нет, — раздражаюсь я.

— Я прошу тебя воздержаться от этого. Ради уважения к этому дому и Тамаре, — мягко произносит отец, но его слова бесят меня еще сильнее. — Не порти то хорошее, что есть сейчас. Не делай из нее объект вожделения.

— Все это настолько дико, что я не хочу слушать! — беря стакан с водой и идя к лестнице, говорю я. — Спокойной ночи, отец!


Когда я заглядываю утром в комнату Тамары, она спит. Стою на пороге и любуюсь ею, спящей, расслабленной и такой красивой. У меня не хватает смелости разбудить ее. Мне, конечно, досадно, что мы не можем поговорить и я не услышу от нее обещанного ответа, но будить ее рука не поднимается. Посылаю ей воздушный поцелуй и, прикрыв дверь, спускаюсь в кухню.

Там меня встречает Даша, всем своим видом показывая, как она недовольна моим присутствием здесь. Надо будет ей как-нибудь намекнуть, что она ведет себя, как старуха. Это убивает всякое желание общаться с ней.

— Ты что-то зачастил сюда, — строго замечает она. — Это нехорошо. Что твоя невеста подумает? До свадьбы всего ничего, а ты не уделяешь ей внимания. Сбежит ведь от тебя.

— Ну, значит, найду новую, — раздраженно говорю я. Даша громко ойкает, театрально прижимает руки к щекам. Осталось только заголосить, и весь набор для драмы использован.

— Ты понимаешь, как выгоден для тебя этот брак? — тараторит она. — Павел для тебя все что угодно сделает, раз ты с его дочкой!

— Но я не на Павле женюсь. Да и у самого руки и голова есть, достигну все, чего мне хочется, сам, — напоминаю я. Даша всегда и во всем ищет выгоду. Если друзья — лишь те, у кого есть деньги и статус. Если новый парень, то такой, чтобы был перспективным, и плевать, что она ничего к нему не чувствует. Главное, чтобы было счастливое будущее. Правда, почему-то эти кандидаты надолго рядом с ней не задерживаются и идут вперед без нее.

— Женишься на Саше, а жить будешь со всей семьей, — деловито произносит Даша. — Павел любит свою дочку, а ты — залог ее счастья. И пока ты будешь в его глазах орлом, поддержит любое твое начинание.

— Я в этом не нуждаюсь.

— Да не ври себе! Каждый человек хочет для себя счастья!

— Отстань от меня! — требую я, отламывая кусок хлеба. Поливаю его острым соусом и отправляю в рот. — Займись своей личной жизнью. Или курсы для одиноких подружек организуй, раз мудрость девать некуда.

— Дурак ты! — в сердцах бросает Даша. — Я же добра тебе желаю! Чтобы твоя жизнь была богатой и успешной!

— Она будет такой, если я всего достигну самостоятельно, а не за счет отца или свекра, — отвечаю я. Даша шумно вздыхает, в глазах плещется гнев. Берет свою чашку с чаем и, обиженно поджав губы, идет в гостиную. Меньше всего на свете мне хочется сейчас выяснять с ней отношения. Завтракаю на скорую руку и понимаю, что опаздываю.


На работу прихожу злым и не выспавшимся. Лихорадит, словно температура. Хорошо бы сейчас таблетку аспирина выпить. Но, как на грех, ни у кого такой важной вещи не оказывается.

— Что-то я начинаю за тебя переживать, — щелкая зубами, сообщает мне Серхио во время перекура. — Ты сам на себя не похож.

— Есть такое, — отвечаю я и понимаю, что мне необходимо с кем-то поговорить о том, что происходит.

— Тетка мозги полощет?

— Я влюбился.

— Твою же мать! Как тебя угораздило?

— Сильно и безответственно.

— И что будешь делать? Хоть взаимно?

— Понятия не имею. Это ответ на оба вопроса, — закуривая, отвечаю я.

— Затащи ее в постель по-быстрому. Может, немного отпустит. А в кого тебя так?

— В ту самую тетку, — признаюсь я и затягиваюсь. — Тамару Максимову.

— Но она же старуха! — ужасается Серхио.

— Нет, она молодая, красивая, богатая… И я не знаю, как подступиться к ней.

— Чем идея с постелью тебе не нравится?

Хочу ему сказать, что это не та ситуация, но в этот момент в сервисе появляется Саша. Вот уж кого я точно сейчас не жду и не рад видеть, так это ее. Не могу понять, как за эти несколько дней она стала для меня совершенно чужим человеком. Серхио сочувственно хлопает меня по плечу и уходит.

— Мне кажется, что вчера я вела себя несколько неправильно, — виновато говорит моя невеста. Заискивающе смотрит мне в глаза и этим злит меня еще больше. — Ты меня простишь?

— Я на тебя не обижался, — раздраженно отвечаю я.

— Но ты не захотел со мной разговаривать, — замечает Саша, касаясь пальцами моей щеки. — Я волновалась, звонила тебе, но твой мобильный был выключен.

— Аккумулятор сел. — От ее слов чувствую себя настоящей скотиной. В ее жизни все по-прежнему, это в моей творятся метаморфозы. А она верит мне, хочет, чтобы все было хорошо. Не ее вина в том, что я изменился и больше не желаю быть с ней. Но где найти храбрость, чтобы сказать ей это в лицо? Мне противно лгать, прикрываться левыми объяснениями и кормить Сашу иллюзиями, что мы все еще пара.

— Ты ведь меня не разлюбил, правда? — В глазах девушки дрожат слезы. Она уже все поняла, просто не желает в это поверить. Потому что никогда раньше ничего подобного из ее уст я не слышал, даже когда мы ссорились и не разговаривали неделями.

— Конечно, нет. — Ненавижу себя за эти слова, но не знаю, как озвучить то, что я чувствую. От одной мысли, что она будет страдать, мне становится тошно. Саша обнимает меня за шею, покрывает лицо поцелуями. Машинально провожу рукой по ее мягким светлым волосам. Вот я и стал одним из тех козлов, которых всегда презирал за слабость духа. Видимо, потому, что сам такой. Я оказался в ловушке. И никто, кроме меня, в этом не виноват.

— Я знаю, что веду себя, как дура, — с сожалением произносит Саша. — Все время отталкиваю тебя… А вчера и вовсе перегнула палку… Но правда, я очень люблю тебя и боюсь потерять.

— У нас скоро свадьба, — заставляя себя улыбнуться, говорю я. — Тебе этого мало?

Саша доверчиво смотрит мне в глаза. Шмыгает носом и успокаивается. Обнимаю ее за плечи, привлекая к себе.

— Пойдем сегодня в кино? — предлагает она. — А потом можно взять пару бутылок вина, валяться в постели и просто болтать. Что скажешь?

— У тебя есть таблетка аспирина? — невпопад спрашиваю я, понимая, что терпеть боль уже становится невозможно. Саша кивает и начинает рыться в сумочке. Серхио, наблюдающий за нами со стороны, вздыхает и крутит пальцем у виска. И я полностью с ним согласен.