— Сегодня скажу Саше, что свадьбы не будет, — говорю я. Эти слова скорее для меня самого, чем для друга. Своего рода стимул не откладывать в дальний ящик важный разговор.

— Это правильно. Но, честное слово, я бы не хотел оказаться на твоем месте, — кладя мне руку на плечо, говорит Серхио. — До сих пор помню, как моя бывшая сказала, что больше не любит меня и хочет, чтобы я ушел. Поэтому сделай все как можно скорей.

— Чувствую себя бессердечным монстром, — признаюсь я.

— Ты станешь им, если струсишь сейчас и оставишь все, как есть, — говорит Серхио. — И в первую очередь для себя.

Обещаю ему, что этого не будет. Он понимающе кивает, улыбается уголками губ и, не сказав больше ни слова, уходит работать.


По дороге домой мысленно репетирую, что скажу Саше. Тщательно подбираю слова. Вроде бы, сначала все получается складно, а потом понимаешь: фигня какая-то. Мне страшно причинять ей боль. Я боюсь ее слез, реакции, черт знает чего еще. Тем более, ничего подобного у меня прежде не было. Саша первая, с кем у меня сложились серьезные отношения. До нее у меня, конечно, были девушки, но ничего длительного не получалось. Впрочем, я к этому и не стремился. Меня устраивало то, что я никому и ничего не должен. Встретились, хорошо провели время и разбежались. Удобно, и никакой головной боли в виде обязанностей.

Когда прихожу домой, Саша суетится на кухне. Выходит ко мне, обнимает. Шепчет, что соскучилась. Небрежно отвечаю на ее поцелуй и отстраняюсь.

— Надо поговорить, — произношу я, и голос садится от волнения. Саша вопросительно смотрит на меня. Мы садимся за стол. Несколько секунд смотрю на нее, собираясь с силами.

— Что — то случилось? — осторожно спрашивает Саша, когда пауза затягивается.

— Я хочу отменить свадьбу.

— Что?

— Я не хочу на тебе жениться, — собрав всю волю в кулак, повторяю я. — Я понял, что люблю тебя недостаточно, чтобы жить долго и счастливо. Прости. Мне надо было осознать это раньше.

— Но почему?.. — растерянно произносит Саша. Поднимается на ноги, нервно проходится по кухне. — Ты влюбился в другую, да? В этом все дело?

— Да. — Никогда не думал, что говорить правду может быть так сложно.

— То есть дело не во мне? — усмехается Саша, обхватывая себя руками. — Не я плохая, просто другая лучше?

— Я вас никогда не сравнивал, — честно говорю я, глядя на девушку. — Мне жаль, что так вышло.

— Ты уже спал с ней? — Во взгляде Саши столько боли, что мне самому становится плохо.

— Нет.

— То есть между вами еще ничего не было, а ты уже решил, что она — любовь всей твоей жизни? — искренне удивляется Саша.

— Ты все правильно поняла.

— Да ты просто идиот! Ну испугался свадьбы, повелся на эмоции…

— Дело не только в этом.

— Ты влюбился? — Во взгляде Саши появляется испуг.

— Полюбил.

— И как давно тебе сорвало крышу? — Голос Саши звенит от негодования.

— Неделю назад.

— Ты не просто идиот — ты дебил! — кричит Саша, и ее голос срывается на визг. — Как ты можешь за такой короткий срок утверждать, что это любовь?!

— Мне не хочется сейчас обсуждать с тобой состояние своего внутреннего мира, — спокойно произношу я и чувствую, как на меня наваливается тяжесть. — Свадьбы не будет, и нам надо решить, как сказать об этом нашим родным.

— Тебе это надо, вот ты и говори, — зло произносит Саша. — Лично я не собираюсь ничего отменять, поэтому не хочу принимать участие в этом фарсе!

— Я понимаю, что ты разочарована и обижена, но…

— Да я просто убита! — кричит Саша, сжимая кулаки. — А ты, как последний эгоист, хочешь от меня каких-то действий, чтобы свободно наслаждаться жизнью! Раз тебе так это необходимо, то будь добр сам нести ответственность за свое желание! Скажи об этом моему отцу, родне, которая приехала на торжество черт знает откуда, отмени все брони!

— Хорошо, не вопрос.

— Кто она? — облизывая губы, спрашивает Саша, а ее взгляд мечет гром и молнии.

— Это не имеет значения.

— Для меня имеет! Я хочу знать, на кого ты меня променял! — срывающимся голосом говорит Саша. Ее щеки заливает пунцовый румянец. — Кто та сучка, что сумела занять мое место в твоем сердце?!

— Нет ее вины в том, то я тебя разлюбил! — повышаю голос я. — Я — единственный человек, кто несет за это ответственность!

— Есть! Не верти она перед тобой своей задницей, ничего бы этого не случилось! — тяжело дыша, говорит Саша и больно бьет меня кулаками в грудь. — Ненавижу тебя! Ненавижу!

— Люби я тебя по-настоящему, ничего бы этого не было, — ловя ее запястья, виновато произношу я. — Ненавидь меня, я и правда, это заслужил!

По щекам Саши бегут слезы. Чувствую себя последней сволочью за то, что заставляю ее проходить через это. Она вырывается из моих рук и отворачивается. С жалостью смотрю, как дрожат ее плечи.

— Убирайся! — сквозь слезы требует Саша. — Видеть тебя не могу, предатель! Прежде чем влюбляться, мог бы подумать обо мне!

— Прости.

— Никогда я тебе этого не прощу! — оборачиваясь, говорит Саша. — Убирайся из моей жизни!

Молча выхожу из квартиры. Какое-то время стою под дверью, вслушиваясь в рыдания Саши. Вроде бы, все сделал правильно, а на душе так мерзко, словно предал Родину. Поймав на себе подозрительный взгляд соседа, что живет напротив, быстро сбегаю по лестнице вниз. Впереди теперь самое сложное: сказать обо всем родне Саши и выжить после этого.


— О! Опять ты! — такими словами встречает меня отец, когда я вваливаюсь в полночь в гостиную. Он сидит на диване в очках и читает книгу. Взгляд у него усталый, осоловелый. — Я слишком часто тебя здесь вижу. Это не добру.

— Возможно. Тамара дома?

— Ну а где ей еще быть в это время? — пожимает плечами отец. — Зачем она тебе?

— Поговорить надо, — отвечаю я и взлетаю по ступенькам вверх.

— Не делай глупостей! Ты ведь понимаешь, о чем я! — летят мне в спину слова отца.

— Знать ничего не знаю! — глядя в полумрак воспаленными глазами, отвечаю ему я.

Без стука вхожу в спальню Тамары. Она лежит в постели с книгой в руках. Увидев меня, садится. По ее лицу догадываюсь, что она не ожидала моего визита.

— Я расстался с Сашей, — с порога сообщаю я.

— Серьезно? — широко раскрыв глаза, уточняет Тамара. — Ты решился на это?

— Да, свадьбы не будет, — подтверждаю я. Сажусь рядом с Томой и беру ее за руку. На ней сиреневая пижама — шортики и маленький топ. Светлые волосы растрепаны. От нее пахнет лимоном и солнцем. — Теперь никто не стоит между нами. Никакой лжи и измен. Ты рада?

— Я… я в шоке, — облизывая губы, говорит Тамара. Он выглядит встревоженной и немного растерянной. Не такой реакции я от нее ожидал!

— Не верила, что я это сделаю? — меня душит обида, и я не знаю, почему.

— Не думала, что все случится так быстро, — касаясь пальцами моего лица, говорит Тамара. — Ты сумасшедший.

— Да, потому что я схожу с ума по тебе, — притягивая ее к себе, шепчу я. Мы целуемся, она обнимает меня за шею. Я безумно хочу ее, и мне страшно, что от волнения у меня ничего не получится. Страх опозориться перед Томой сильнее страха смерти. Вряд ли я ей буду нужен после такого. И эта мысль заставляет меня нервничать еще сильнее.

— Надо выпить вина, — неожиданно предлагает Тамара. Неужели ей передалась моя неуверенность? Вот черт! — Точно, это то, что нам сейчас необходимо.

Она выскальзывает из моих рук и поправляет топ. Откидывает волосы назад и выходит из комнаты. Когда она сбегает по ступенькам, облегченно вздыхаю. У меня есть несколько минут, чтобы собраться и прийти в форму. Отключить страхи и настроиться на секс. Сколько уже раз за свою жизнь я проигрывал этот момент в своем воображении? Почему же в реальности все не так?

Спускаюсь следом за Тамарой вниз. Она о чем-то оживленно болтает с отцом. Только семейных посиделок сейчас не хватает! Тихо бешусь, понимая, что желания становится все меньше и на смену ему приходит усталость.

— Так что мы отмечаем? — спрашивает отец Тамару, которая разливает в бокалы вино.

— Ночь, хорошее настроение, то, что мы живы, — озорно загибая пальцы, перечисляет Тамара. Поднимает глаза и с улыбкой смотрит на меня. — Да разве нужен повод, чтобы выпить хорошего вина?

— И то верно, — соглашается отец. — Мне, правда, вставать завтра рано… Уеду на пару дней по делам. А, ладно! В самолете посплю.

Мы стоим втроем посреди кухни и пьем вино. Время тянется к рассвету. Когда небо начинает светлеть, мы с Тамарой поднимаемся к ней в спальню. Уставшие, но счастливые, падаем на кровать и засыпаем в объятиях друг друга.

Утром меня будит сушняк. Кажется, что у меня в горле образовалась пустыня, даже глотать больно. Тамара крепко спит, свернувшись калачиком. Светлые волосы упали ей на лицо. Аккуратно, чтобы не разбудить, убираю в сторону пряди. Мне хочется поцеловать ее, но я сдерживаюсь. Нехотя поднимаюсь и, натянув джинсы, спускаюсь вниз. В кухне застаю отца, который делает себе кофе.

— А где Даша? — зевая, спрашиваю я. — Она забила на свои обязанности хранительницы дома?

— Она у Нины, — поясняет отец, намазывая на хлеб масло. — Я не настолько беспомощен, чтобы не сделать себе самому завтрак.

— Лучше бы она была у своего парня, — наливая себе воды, ворчу я.

— А для тебя было бы лучше спать в своей комнате, — замечает отец и внимательно смотрит на меня. — Я же просил тебя не связываться с Тамарой. Неужели так сложно держаться от нее подальше?

— Мне все больше интересно, что тебя так напрягает, — интересуюсь я. — Мы оба взрослые люди, нас не связывают узы крови, а то, что ее мать когда-то вышла за твоего отца, родством назвать невозможно.