— Мне неловко признавать, что я изменил свое мнение. Для меня это по-детски, — отказываться от своих прежних убеждений.

— Это рост, Артем. Глупо держаться за то, что уже ничего не дает тебе. Это все равно, что самому закапывать себя в могилу, — говорит отец. — Я рад, что ты нашел в себе силы поговорить об этом, сделал шаг навстречу новому. Знаю, что иногда для этого требуется мужество. Надеюсь, у тебя нет никаких проблем?

— Нет, все супер, — спешно заверяю его я.

— Тогда приезжай завтра к обеду в офис, — говорит отец и внимательно смотрит на меня. — Все обсудим. У меня есть пара интересных вариантов для тебя.

— Приеду. Спасибо, пап!

— Поужинаешь со мной? — допивая коньяк, спрашивает отец. — Или спешишь к Саше?

Пожимаю плечами. Саша прислала мне сообщение, что снова останется у отца. Они готовятся к семейному ужину, и он один не может справиться. Она боится, что столько эмоций может повредить его здоровью. Что ж, так даже лучше.

— А что у тебя на ужин?

— Пошли, посмотрим. Дашка что-то готовила, — поднимаясь, говорит отец.


Мы заканчиваем мыть посуду, когда, весело щебеча, в дом входят Даша и Тамара. Обе румяные, довольные и уставшие. Увидев меня, Тома слабо улыбается, взгляд становится снисходительным. На ней сегодня длинное черное платье, волосы заплетены в тугую косу. За эти дни она загорела, и ее кожа стала более смуглой.

— Привет, — глядя на нее, говорю я. Мой голос предательски садится и звучит хрипло.

— И тебе здравствуй, — отвечает Тамара и опускает глаза.

— Нет, ну посмотрите на этого Дон Жуана! — возмущается Даша, всплеснув руками. — Меня в упор не видит, а на Томку сияет медным тазом!

— Напиши три книгу по маркетингу, и он будет смотреть на тебя так же, — вмешивается отец. Смотрит на диван, заваленный пакетами из бутиков, и тихо присвистывает. — Да вы разошлись, девчонки!

— Тамаре надо было поднять настроение, — говорит Даша и плюхается в кресло. — А чего это вы опять вдвоем тут? Артем, где твоя невеста? Она тебя бросила, а ты стесняешься об этом сказать?

— Саша у отца, ему снова нездоровится, — пряча руки в карманы брюк, говорю я. Тамара сбрасывает босоножки и, сев на диван, подбирает под себя ноги.

— Да? — удивленно восклицает отец. — Я с ним говорил пару часов назад, он был в полном порядке.

— Ну, может, его отпустило. — Я пожимаю плечами и чувствую себя обманутым. Очень мерзкое ощущение. — Или не хотел тебе жаловаться, что ему плохо.

— Мне кажется, что Саша чересчур драматизирует состояние Павла, — замечает отец. — Конечно, она боится его потерять, и у него действительно есть проблемы, но чтобы так переживать… По-моему, это перебор

— Наверное, они очень близки, — делает предположение Тамара.

— Так и есть, — говорит отец. — Паша посвятил ей всю жизнь, после того как мать Саши оставила их.

— Пойду спать, устала я, — зевая, говорит Даша. Собирает свои пакеты и лениво поднимается по лестнице. — Всем сладких!

— А я поработаю пока, — направляясь к кабинету, бросает отец.

Мы с Тамарой остаемся вдвоем. Между нами повисает неловкое молчание.

— Прогуляемся? — предлагаю я. Тамара поднимает голову и смотрит на меня.

— Можно, — неохотно отвечает она. Замечаю синяки у нее под глазами. Она выглядит так, словно долго плакала. — Только купаться нагишом я сегодня не буду — не то настроение.

— Расскажешь, что произошло? — протягивая ей руку, чтобы помочь подняться, спрашиваю я.

— Нет, — холодно отвечает Тамара, опираясь на мою ладонь.

— Это касается Виктора? — вырывается у меня.

— Хочешь найти повод снова устроить мне сцену ревности? — настораживается Тамара. Сует ноги в босоножки, и мы выходим из дома.

— Вовсе нет. Я вижу, что ты переживаешь, и хочу поддержать тебя, — беря ее за руку, говорю я. Наши пальцы переплетаются.

— Даже если речь пойдет об отношениях с другим мужчиной? — усмехается Тамара. — Прости, но я тебе не верю. Ты уже показал, на что способен.

— Зря, мне важно, что с тобой происходит, — искренне говорю я, и мы останавливаемся посреди двора. — Прости меня за тот выпад. Мне снесло башку, когда я увидел, как Виктор смотрит на тебя, касается твоего лица. Я никогда никого прежде не ревновал, поэтому для меня это стало полным сюрпризом.

— Это было неприятно и больно, — говорит Тамара, глядя мне в глаза. — И я не твоя девушка, чтобы ты меня ревновал.

— Я влюблен в тебя с тринадцати лет, — неожиданно признаюсь я. — Тогда у меня не было шанса обратить на себя внимание: слишком большим был разрыв между нами. Вряд ли б тебя впечатлило признание прыщавого подростка с ужасным характером.

— Скорее всего, — соглашается Тамара, слегка сжимая мои пальцы.

— Поэтому я молчал, наблюдал за тобой издали. Понимал, что между нами никогда ничего не будет. Но когда я узнал, что ты приедешь… Мне показалось, что жизнь дает мне возможность исполнить свою мечту — быть с тобой. Это не минутная страсть, как ты выразилась, а чувство длиной в несколько лет.

— А если бы я никогда не приехала, что тогда? — спрашивает Тамара, и мы выходим за ворота.

— Ничего. Я бы не осмелился признаться в своих чувствах, — нервно сглатывая, говорю я. Вдруг она решит, что я идиот? — И продолжил любить молча.

— Даже не знаю, что сказать на это, — растерянно произносит Тамара.

— Осуждаешь меня?

— С чего бы? — удивляется Тамара. — Нет, конечно. Просто…

— Все сложно, да? — усмехаюсь я.

Тома ничего не отвечает и медленно бредет по берегу. Длинное платье мягко касается ее щиколоток. Словно верный пес, иду следом за ней. Хочу понять, что творится у нее в голове. Понять, почему она так реагирует. Что я делаю не так? Беру ее за локоть и заставляю обернуться.

— Тамара, прошу тебя…

— Я боюсь, что ты будешь со мной несчастен. Что я не смогу дать тебе все то, на что ты рассчитываешь, — глухо произносит Тамара, не глядя на меня. — Что, если я не соответствую твоим мечтам? Артем, мы так мало знаем друг друга…

— У нас на это вся жизнь впереди.

— Я плохая хозяйка. Без ума от своей работы и редко бываю дома. Мне нравится путешествовать и писать книги, вести консультации и учиться новому. Я все время в движении и кайфую от этого. И самое главное: я не хочу ничего и ни от чего отказываться, понимаешь?

— Хочешь сказать, что мне нет места среди этого вечного праздника? — мрачнею я.

— Боюсь, что ты попробуешь изменить меня, а я не смогу этого принять, — говорит Тамара, и наши взгляды встречаются.

— Поделись тем, что ты любишь, я постараюсь тоже этим проникнуться. Разделить с тобой твои интересы, — обнимая ее за плечи, говорю я.

— Я не хочу, чтобы ты жертвовал собой.

— А это я должен решить сам.

— Что, если я окажусь не такой, как ты себе придумал? — взволнованно спрашивает Тамара. — Если ты разочаруешься?

— В таком случае это будет только моя ошибка. Но буду я несчастным или счастливым с тобой — это только мой выбор, — беря в руки ее лицо, горячо произношу я. — Просто не отталкивай меня, пожалуйста. Я люблю тебя и никогда не пожалею о том, что делаю сейчас.

Тамара кивает. Легко подхватываю ее на руки. Она тут же обвивает мою шею руками, и мы целуемся. Пока она есть в моей жизни, я даже согласен на ее равнодушие, лишь бы она не гнала меня.


На виллу мы возвращаемся поздно ночью. Тамара сразу поднимается к себе и идет в душ. Я делаю нам липовый чай. Мне все еще трудно поверить в то, что Тома согласилась встречаться со мной. Что перестала искать отговорки, почему мы не можем быть вместе. Губы сами растягиваются в улыбке, и я понимаю, что со стороны выгляжу, как идиот.

Поднимаюсь с подносом в комнату к Тамаре. Радуюсь тому, что все уже спят и нет свидетелей наших ночных посиделок. Боюсь представить себе, в каком бешенстве будет отец, когда узнает о нашей связи. Ведь его так коробило от подобной возможности!

Когда я вхожу в спальню, Тома стоит у зеркала и причесывается. Ее влажные волосы кажутся темнее, чем есть на самом деле. Черный кружевной халат едва прикрывает бедра. Как же она хороша! Ставлю поднос на тумбочку

и обнимаю Тамару за талию. Целую ее в висок, и она едва заметно улыбается. Смотрю на наше с ней отражение.

— Мы отличная парочка, — замечаю я.

— Великан и Дюймовочка, — смеется Тамара. Она едва достает мне до середины грудной клетки. Поворачиваю ее к себе и целую в губы. Она устало откликается, и я понимаю, что сегодня страстной ночи не получится.

— Давай пить чай, — предлагаю я.

Тамара кивает, и мы устраиваемся на ее постели. Когда чай допит, а в окна уже заглядывает рассвет, Тома засыпает в моих объятиях. Я же не могу сомкнуть глаз, любуясь ей. Она согласилась дать мне шанс! Эта женщина будет моей!


Я счастлив. Безумно, безоговорочно. И это настолько мощно, что я боюсь не справиться с этим чувством. Оно захватывает меня, подминает под себя, опьяняет, делает сильным, но в то же время очень уязвимым. А еще меня переполняет благодарность за то, что в моей жизни случилось чудо.

Мне хочется, чтобы мы с Тамарой как можно скорее начали жить вместе. Не желаю терять ни минуты на разлуку с ней. Я слишком долго мечтал о ней, чтобы позволить ей снова исчезнуть из моей жизни даже на минуту.

— Тебя сегодня, похоже, даже идиоты не бесят, — замечает Серхио, вытирая тряпкой грязные руки. — Меня это настораживает. Я боюсь заразиться.

— Сожалею, но это не зазорно. Хотя тебе бы не помешало.

— Мне не обязательно, я не веду себя, как истеричка.

— Извини за вчерашнее.

— Да ладно, проехали! — небрежно отвечает Серхио. — Что, я не вижу, что ты весь на нервах, себя не понимаешь?