Она нашла Кита в библиотеке, но, окликнув его, обнаружила, что там же находился сэр Бонами, и, пробормотав какое-то извинение, хотела выйти.

Кит стоял, опираясь рукой на спинку стула, напротив сэра Бонами, который со смиренным выражением лица сидел на диване, сложив руки на коленях. Обернувшись, Кит довольно странным голосом произнес:

― Не уходи, Кресси! Сэр Бонами знает правду о нас, и я думаю, он не будет против, если я раскрою тебе секрет… неожиданную новость, которую он мне только что сообщил.

― Нет, конечно, ― сказал сэр Бонами и сделал движение, чтобы подняться с дивана. ― Я ничего не имею против этого. Запомните мои слова: не успеешь оглянуться, как об этом будет известно всей стране.

― Пожалуйста, не вставайте, сэр! ― сказала Кресси, пересекая комнату и жестом призывая его оставаться на месте. ― Какая новость? Кит, не мучьте меня, не держите в неизвестности! Я вижу, что это приятная новость!

Мистер Фэнкот подозрительно прищурился и сказал ровным тоном:

― Сэр Бонами сообщил мне, что моя мама приняла его предложение выйти за него замуж.

― Не может быть! ― воскликнула Кресси. ― Это правда? О мой дорогой сэр, позвольте мне первой поздравить вас!

― Очень благодарен! У меня голова кружится от радости, и я думаю, мне не надо говорить вам о том, что я самый счастливый человек на свете! Это, ― упрямо сказал сэр Бонами, ― ясно и без слов!

― Разумеется! Это должно быть для вас как волшебная сказка!

― О да, именно так! Это нечто, о чем и не мечтаешь. Я имею в виду, что, ― он поспешно поправился, ― я потерял уже всякую надежду.

Кит казался мрачным, но Кресси, украдкой взглянув на него, с облегчением обнаружила, что фигура уныния, которую представлял собой удачливый поклонник его матери, развеселила его, складки вокруг его губ смягчились, а в глазах снова появились искры смеха. Но он с полной серьезностью сказал:

― Вам, должно быть, трудно осознавать свое счастье, сэр.

― Да, конечно! ― признался сэр Бонами. ― Ты же понимаешь, в моем возрасте к таким вещам довольно трудно привыкать!" Да и еще одна вещь! Не могу не спрашивать себя, будет ли ваша мама счастлива, выйдя за меня замуж! А теперь скажи мне. Кит, как ты думаешь, она не будет сожалеть об этом?

― Нет, ― сказал Кит. ― Я абсолютно убежден, сэр, что ни она, ни вы не будете сожалеть об этом.

― Ну, я должен сказать. Кит, что это очень благородно с твоей стороны ― на самом деле благородно! ― воскликнул сэр Бонами, явно удивленный. ― Без сомнения, я ни в коем случае не буду сожалеть, но черт меня побери, если я мог предположить, что услышу от тебя подобные слова! По правде говоря, я думал, что ты разозлишься!

― Я не мог бы пожелать более доброго и снисходительного мужа для нее! ― улыбаясь, произнес Кит. ― Вы будете до смерти баловать ее!

― О да! Но ты не хотел, чтобы она вышла замуж за кого-нибудь другого?

― Разумеется, не за кого-нибудь, а именно за человека, который любил бы ее и заботился бы о ней! Чего не хочу, так это, чтобы она сама вела хозяйство… и запутала дела Бог знает до чего!

― О нет, ей Богу! ― воскликнул сэр Бонами. ― Я не думал об этом, но ты абсолютно прав, мой мальчик! Этого не должно быть! Во всяком случае, я должен буду об этом побеспокоиться!

― Вам не о чем будет беспокоиться! ― заверила его Кресси. ― Не сочтите за дерзость, если я скажу, что никогда еще ни один рыцарь не был так достоин дамы своего сердца, как вы, дорогой сэр!

― Нет, нет, ― запротестовал взволнованный сэр Бонами. ― Чушь! Я очень благодарен вам за такие слова, но это не так! В конце концов, я баронет.

― Вы, ― сказала Кресси, избегая взгляда Кита, ― всегда казались мне рыцарем прежних времен!

― Что?! Одним из тех парней, которые повсюду скакали на своих лошадях в поисках драконов! С чего это вам взбрела в голову такая глупая мысль, моя дорогая девочка! Еще и закованный в броню! Послушайте, меня от одной мысли об этом бросает в жар! Уверяю вас, это совсем не в моем духе!

― О, вы меня не правильно поняли! Я имела в виду не драконов, а вашу непоколебимую преданность крестной! Все эти годы вы были ее верным рыцарем!

― Баронетом, ― вкрадчиво вставил Кит.

― Я так часто думала о том, как вам, должно быть, одиноко, ― продолжала Кресси, не обращая внимания на эту вольность. ― В вашем огромном доме, совершенно один, вам должно было казаться, что уже нечего ожидать от жизни!

― Совершенно верно! Хотя, как вы знаете, человек со временем привыкает ко всему, да к тому же я не живу в полном одиночестве.

― Разумеется, у вас есть слуги, но что они значат для вас? Этого же так мало!

Сэр Бонами, содержавший огромный штат, в том числе и трех поваров, которые были совершенно необходимы для его комфорта, считал, что они значат для него довольно много, но воздержался высказывать свое мнение по этому поводу.

― Но теперь все будет абсолютно иначе!

― Да, я знаю, ― согласился он, глубоко вздохнув.

― О, и как вам будут завидовать! ― сказала Кресси, поспешно меняя тему. ― Они будут готовы убить вас, все эти разочарованные поклонники крестной! Я не могу удержаться от смеха, представляя себе огорчение, которое испытает кое-кто из них при вести о том, что вы увели ее у них из-под носа!

Было ясно, что такая мысль еще не приходила в голову сэру Бонами. В ответ он слегка надул щеки, как делал всегда, когда что-то доставляло ему удовольствие.

― Да, ей-Богу! ― сказал он. ― Они будут готовы убить меня! Самая обаятельная женщина высшего света, у которой больше всех поклонников, и она выбрала меня! Триумф, а? Боже, я готов заплатить пятьсот фунтов, чтобы увидеть лицо Лоута, когда он прочтет об этом в газете! Пожалуй, он действительно готов будет убить меня!

Тут его осенила неприятная мысль и он мрачно добавил:

― Да, и я знаю еще одного человека, который рад был бы выпустить мне кишки, это молодой Денвилл! Я забыл про него. Кит, если этому браку суждено быть причиной размолвки между ним и его матерью, то это разобьет ее сердце, и я скорее откажусь от нее, чем допущу такое!

― Не беспокойтесь, сэр, этого не произойдет! ― ответил Кит. ― Я не могу обещать вам, что Ивлин придет в восторг от этого брака, но опасаться нечего! Он примирится с этим и ни при каких обстоятельствах не станет разрывать отношения с мамой. В этом вы можете быть уверены.

― Что ж, я полагаю, что в данном случае вам виднее, ― сказал сэр Бонами, смиряясь с судьбой. Он тяжело поднялся. ― Пора мне пойти наверх и переодеться!

― Сегодня не обязательно переодеваться, сэр: час тому назад приехал генерал Оукеншоу, чтобы засвидетельствовать свое почтение моей матери, и она уговорила его остаться с нами пообедать.

― Неужели?! Ба, я думал, что этот старый кровопийца уже несколько лет как удалился на покой, ― воскликнул сэр Бонами. ― Ну и ну, что за день сегодня! Один сюрприз за другим! Я не собираюсь надевать вечерний костюм, но должен сменить сюртук и хочу немножко отдохнуть до обеда, чтобы собраться с силами.

― И наверное, выпить немножко наливки? ― посоветовал Кит.

― Нет, нет, я не хочу наливки! Дело в том, что я очень разволновался сегодня, что мне вообще-то несвойственно, и чувствую себя немного усталым. Короткий сон снова вернет мне бодрость!

― Как вам угодно, сэр, ― сказал Кит, пропуская его перед собой в открытую дверь.

Закрыв дверь, он обернулся и увидел, что Кресси повалилась на стул, хохоча до упаду. В паузах между приступами смеха она произносила:

― О Кит! О Кит! Я думала, что умру! Бедный, бедный сэр Бонами!

― А ты-то с твоим рыцарем! ― сказал он. Это вызвало у нее новый приступ смеха.

― Баронеты! ― простонала она. ― Какой же ты негодник! Я чуть было не умерла со смеху! Не смеши меня больше! У меня все болит!

Она сделала гримасу.

― Но это будет счастливый брак, не правда ли? Когда он привыкнет к этой мысли?

― Думаю, что так и будет, если он только сможет на это решиться.

― Меня интересует, моя дорогая, чья это была мысль, ― твоя или мамина? Ну, выкладывай!

― Кит, неужели ты думаешь, что я осмелилась бы советовать крестной выходить замуж за сэра Бонами или за кого-нибудь другого!

― Конечно, я так не думаю. Но сильное подозрение, что именно ты навела ее на эту мысль, у меня есть! Ну?

Она перестала смеяться.

― Не совсем так. Однако, говоря по правде, эта мысль пришла ей в голову во время разговора со мной. Ты сердишься на меня?

― Не знаю. Нет, разумеется, я не сержусь, но… Кресси, она это делает ради Ивлина?

― Не только ради него. Я думаю, в одинаковой мере ради себя и ради него. Я не могу тебе сказать, о чем мы с ней разговаривали, поскольку я обещала держать это в тайне. Я только скажу тебе, что застала ее сильно расстроенной и узнала, что она собиралась… О, идти на ужасную жертву ради Ивлина!.. а когда я уходила, выражение лица у нее было игривое! Кит, я действительно искренне верю в то, что она будет счастлива! Ты же знаешь, она очень привязана к сэру Бонами, и ей с ним всегда очень уютно, и, кроме всего прочего, она не должна жить одна! Ты сам это говорил. Ты думал о ее неисправимом мотовстве, а я больше думала о том, что она будет очень несчастна.

― Да, я тоже так считаю. Ну, а как насчет Риппла? Ты же не скажешь, что он сияет от счастья, а?

Она рассмеялась.

― Ну, возможно, и не сияет! А теперь умоляю тебя, не надо снова смешить меня! Дело в том, что он всю жизнь был абсолютно доволен своей судьбой и внезапно понял… я так думаю… что у него нет ни малейшего желания менять свой образ жизни. Это, наверное, было для него ужасным потрясением, но очень скоро он смирился с этой мыслью, ведь ты же знаешь, что он действительно без ума от нее! Он будет очень гордиться ею и, несомненно, получит массу удовольствия, тратя на нее огромные суммы денег. О дорогой, посмотри который час, я должна идти, иначе я опоздаю к обеду! Кит, кто этот генерал, которого крестная пригласила на обед? Жаль, что она его пригласила, потому что я должна еще кое о чем рассказать тебе. Я сказала бабушке, что ты не Денвилл.