– Я в восхищении.

– Понимаете, останавливаться там же, где селится основная масса туристов, было бы совершенно бессмысленно. У нас другие задачи. В людных местах очень трудно наблюдать за птицами, вряд ли бы мы вообще кого-нибудь увидели. Кроме того, – добавил он хитро, – я предпочитаю держать вас при себе в чаще леса, где никто не услышит ваших воплей.

Валери засмеялась:

– Вы шутите!

Роджер усмехнулся:

– Признаться, когда хозяйка магазина приняла вас за мою жену, моему самолюбию это очень польстило.

Сердце Валери забилось чаще.

– Неужели?

Он кивнул, все еще усмехаясь.

– Не многие на ее месте пришли бы к такому заключению, учитывая, какая между нами разница в возрасте.

Валери искренне удивилась:

– Но вы же не древний старец!

Он подмигнул:

– Скажем так, я немного староват, чтобы брать в жены девочку, у которой еще молоко на губах не обсохло.

Валери насупилась. Роджер, вероятно, считал, что ответил очень остроумно, но Валери почему-то так не показалось. Особенно ей не понравился намек, что она была бы рада стать его женой, если бы он только соизволил ей это предложить.

– Ну, можно ведь сначала взять меня в жены, а потом нанять мне няньку, – предложила она елейным голоском.

Все-таки ей удалось привести Роджера в замешательство.

– Я не хотел вас обидеть. Мне просто показалось забавным, что...

Но Валери его перебила:

– Хватит, по-моему, вы уже достаточно наговорили.

Он пожал плечами и переключил все внимание на дорогу. Валери же пришлось переваривать свое негодование молча. Роджер в своей неподражаемой манере дал ей понять, что, хотя ему, как, впрочем, любому существу мужского пола, нравится, когда льстят его самолюбию, он не рассматривает всерьез саму мысль о любовной интрижке с женщиной вроде нее.

«Впрочем, это не новость, – думала она. – Роджер с самого начала ясно дал понять, что видит во мне прежде всего ребенка. С первой встречи он не скрывает, что хотя я и завожу его сексуально, все равно я женщина не в его вкусе».

Дорога сделала поворот и привела их на опушку. Валери увидела прямо перед собой небольшой бревенчатый домик с остроконечной крышей.

– Какая прелесть! – воскликнула она.

Вместо фундамента коттедж стоял на четырех толстых пнях, с фасада к дому была пристроена широкая веранда, обнесенная изгородью. Валери заметила, что и на крыше, покрытой дранкой, и на веранде лежит толстый слой хвои.

– Похоже, здесь целую вечность никто не жил, – заметила она и, помолчав, смущенно добавила: – И он такой маленький...

Роджер подъехал ближе и затормозил.

– Маленький, но вполне приличный. – Он вышел из машины, обошел вокруг капота и открыл дверь с ее стороны. – Выходите, давайте осмотримся.

Они поднялись на веранду. Роджер откинул коврик перед дверью, предварительно сметя с него иголки.

– Есть, ключ лежит там, где и должен быть, по словам лесника.

Роджер выпрямился, отпер дверь и открыл. Заржавевшие петли натужно заскрипели. Внутри коттедж встретил их запахом пыли и затхлости – неприятный контрасте бодрящим ароматом сосновой хвои, которым был напоен воздух снаружи. Роджер щелкнул выключателем. Зажегся свет.

– Ага, обещанное электричество в порядке.

Валери огляделась. Внутри коттедж оказался довольно уютным. В центре, занимая почти половину внутреннего пространства, находилась длинная узкая гостиная с камином, расположенным у противоположной от входа стены. Направо от гостиной находилась небольшая кухня, точнее, кухонный отсек, слева располагалась крошечная спальня, через открытую дверь виднелась металлическая двухъярусная кровать. Рядом с дверью в спальню начиналась лестница на чердак.

Больше всего Валери понравился в коттедже его высокий потолок с крупными выступающими балками, придававший маленькому дому своеобразное грубоватое очарование. Другим милым штрихом была отдельно стоящая кирпичная труба, проходящая сквозь крышу. В крыше над чердаком было прорезано широкое окно, через которое сквозь паутину просматривалось небо.

Валери прошлась по гостиной и с тревогой отметила, что абсолютно на всем: на виниловом диване и таком же стуле, на сосновом обеденном столе, на кухонных стульях лежит толстый слой пыли. Судя по виду темных занавесок на окне, их тоже не мешало бы вытряхнуть.

– Ну как, Валери? – спросил Роджер. Валери повернулась к нему и улыбнулась:

– Здесь мило, только очень пыльно.

– Эта беда легко поправима.

Роджер, потирая руки, направился в кухню, Валери последовала за ним. Роджер достал с полки коробку спичек и зажег небольшую эмалированную плиту. Одобрительно глядя на голубые язычки пламени, он заметил:

– Лесник сказал, что вчера должны были заправить газовый баллон, так что у нас есть плита и источник тепла на случай, если по утрам будет холодно.

Валери кивнула и отправилась осматривать кладовку за кухней. Кладовка ей понравилась, на полках, устроенных вдоль стен, можно было разместить все их продукты и аппаратуру. Валери вернулась в кухню. Обойдя Роджера, который возился с холодильником, она прошла дальше и заглянула в спальню. Комода в комнате не было, но был небольшой шкаф, и Валери решила, что в нем вполне хватит места для ее вещей. Она потрогала обтянутый пленкой матрас на нижней кровати и осталась довольна. За ее спиной послышались шаги. Она повернулась и увидела, что Роджер остановился в дверях. Он окинул ее взглядом, и Валери вдруг как-то сразу с особой остротой ощутила их оторванность от внешнего мира, а еще – мощную ауру мужественности, исходившую от Роджера и, казалось, заполонившую маленькую комнатку.

– Э-э... здесь всего одна спальня, – пробормотала Валери.

Роджер вошел в комнату и улыбнулся.

– Я это заметил. – Он лукаво подмигнул: – Какую кровать выбираете: верхнюю или нижнюю?

– Роджер!

Он хмыкнул:

– Шучу. Не волнуйтесь, я собираюсь спать на чердаке.

– Понятно. – Валери смущенно огляделась. – Можете взять один матрас.

– Это не обязательно, я привез свой.

Он вернулся в гостиную, Валери тоже вышла из спальни.

– Роджер, а где туалет?

Он усмехнулся:

– Посмотрите в окно, увидите.

– Вы шутите!

– Ничего подобного. И радуйтесь, что туалет на месте и цел. Однажды в Канаде мне пришлось жить в уединенной хижине в лесу, так там дверь туалета была сорвана с петель, а снаружи было минус двадцать.

Валери захихикала.

– Да, наверное, могло быть хуже. – Она снова посерьезнела и робко спросила: – Душа, надо полагать, тоже нет?

– Нет, но в парке есть общественная баня, и лесник сказал, что мы можем пользоваться ею в любое время. Думаю, мы будем ездить туда раз в день.

Валери молча кивнула. Затем они вместе выгрузили вещи из машины. Роджер установил на веранде кормушку для колибри, Валери тем временем заправила постель. На улице потеплело, а в коттедже было душно и влажно, поэтому она решила сначала переодеться в обрезанные выше колен джинсы и футболку, а уж потом приступать вместе с Роджером к генеральной уборке, в которой коттедж очень и очень нуждался.

Первым делом она как следует вымыла дощатый пол в гостиной. Роджер в это время делал что-то на кухне, мурлыча под нос песенку. Почему-то звук его глубокого голоса действовал на Валери успокаивающе.

Когда она стала мыть возле входной двери, ее внимание привлекло какое-то движение за окном. Валери выпрямилась и посмотрела в ту сторону. Вокруг красной кормушки, которую Роджер только что повесил, уже кружилась колибри. Стараясь не шуметь, она на цыпочках подошла к окну и замерла, зачарованно наблюдая, как крошечная птаха пьет нектар из специального устройства в основании кормушки, имитирующего по форме цветок с тычинками и пестиком.

– Просто чудо, – выдохнула Валери.

Она смогла хорошенько разглядеть птицу, ее тонкий, как иголка, клюв, белую грудку и темно-зеленую спинку. Но больше всего ее поразили крылья колибри. Птица махали ими так быстро, что крошечное тельце казалось окруженным прозрачным ореолом, находящимся в непрерывном движении. Но Валери ждало еще более захватывающее зрелище: к кормушке подлетела еще одна колибри, у этой грудка была ярко-красная. Еще секунда, и стало-казаться, что две птички одновременно находятся повсюду: и над кормушкой, и под ней, и у самого устройства для кормления, постоянно сменяя друг друга во всех этих местах. Колибри гонялись одна за другой, почти касались друг друга и снова разлетались в стороны, наслаждаясь и нектаром, и друг другом. Валери поняла, к чему в конце концов ведет этот воздушный танец, и у нее потеплело на душе: ей посчастливилось наблюдать ритуал любовной игры двух колибри, и в этом было нечто необыкновенно трогательное.

– Они спариваются, – произнес у нее за спиной глубокий низкий голос.

Валери резко повернулась, густо покраснев. Роджер стоял футах в десяти позади нее, внимательно оглядывая с каким-то странным напряжением во взгляде. Стараясь не теряться под его обжигающим взглядом, Валери храбро улыбнулась:

– Роджер, они прекрасны. Какой они породы... то есть какого вида?

– Это красногрудые колибри. – Все еще не сводя глаз с ее минималистского наряда, он шагнул ближе. – Сами понимаете, сейчас весна, а это значит, сезон спаривания, брачное оперение и все такое. – Он снова многозначительно оглядел ее, кашлянул и вдруг спросил: – Валери, а вам не холодно?

– Нисколько. Наоборот, мне очень уютно. В коттедже душно.

Он посмотрел на ее босые ступни:

– Вы бы лучше обулись.

– А может, я решила быть предельно естественной?

– Как эти птицы весной? – цинично подсказал Роджер. – Только потом не говорите, что я вас не предупреждал насчет обуви.

Он повернулся и пошел обратно в кухню, Валери проводила его взглядом, стиснув зубы. Она понимала, что Роджер прав насчет обуви – пол шершавый, можно запросто посадить занозу, – но не желала признавать свою неправоту. Валери недоумевала, почему Роджер так разозлился из-за того, что она переоделась в шорты и футболку. Это было тем более загадочно, что еще недавно в машине он вел себя вполне по-человечески.