— Да ладно тебе, не пугай коллегу. Кстати, у тебя, по-моему, ставка освобождается? Жена в декретный отпуск еще не собирается? По-моему, скоро пора.

— Я этого Ивана сам к окулисту водил — ни хрена не видит. И очки не хочет носить. А насчет ставки, я лучше девочку подожду, они покладистее. А в декрет супруга уйдет в феврале.

Картошка вынул наполовину докуренную сигарету изо рта и отщелкнул ее в сторону.

— В каком же это смысле покладистее? — осклабился Дыня.

— Во всех.

Молодой человек обернулся: окурок попал в самую середину пустой с утра урны. А издалека, раздвигая толпу, как океанский лайнер — волны, к автобусу быстро подошла дама неземной красоты.

— Здравствуйте, Альфия Ахадовна! — подобострастно хором сказали Картошка и Дыня. Дама насмешливо на них посмотрела, подобрала полы такой же белоснежной, как лайнер, шубы и легко поднялась в автобус.

Вновь прибывший завороженно собрался последовать за ней, но отчего-то задержался и, будто размышляя, сказал, ни к кому не обращаясь:

— Что-то в этом есть. Ехать в неизвестный городок, в психиатрическую больницу на нелепом автобусе удивительной раскраски, с немым, глухим и слепым водителем… Да, — повторил он, — в этом что-то есть.

— Садитесь, молодой человек, не задерживайте! — поторопили его пассажиры, и он решительно вошел в салон. Двери закрылись. Автобус тронулся.