Я ей улыбнулся. - Нервничаете, Оливия?

- Очень, - она улыбнулась мне в ответ. Отличная улыбка.

- Очень.

- Не надо. Это не больно.

- Ах! Хорошо.

- Ну, тогда давайте посмотрим, что тут у нас, - бегло взглянул на её анкету.

Возраст: 25

Лекарства по рецепту: нет.

Употребление наркотических веществ: нет. Может просто скрывала.

Светочувствительная эпилепсия: нет.

Каких-либо нервных расстройств нет.

Не курит.

Употребление алкоголя: 2-5 бокалов вина в неделю.

Аллергии нет.

Фобий нет.

Короче, образцовая гражданка.

- Похоже, всё хорошо, - сказал я, глядя на неё. Она снова смотрела на меня как кошка - разгадайте меня.

- Это чудесно. Так вы сможете ввести меня в состояние гипноза?

- Я попробую. Как уже я ранее говорил вашей мачехе, не все поддаются гипнозу.

- Ох! - лишь один этот маленький звук, был целым миром разочарования.

Я откинулся назад в кресле, глядя на неё дружелюбным взглядом.

- Скажите мне Оливия, чего вы ожидаете от нашего сеанса.

Её руки дрогнули.

- Мне хочется вспомнить свое прошлое или, по крайней мере, хотя бы некоторые обрывки.

Я кивнул.

- Вы хоть что-нибудь помните, из своего прошлого?

- Почти ничего. - Я поймал её взгляд, он был рассеян, кожа бледной и говорила она с трудом.

- Что вы помните?

- Мое самое первое воспоминание - моя бабушка. Она курила сигареты с ментолом в гобеленовой комнате. Открыв серебряный портсигар, сунула мне между губ одну сигарету и я притворилась, что курю. Помню ощущения от того, как мятный воздух вышел из фильтра, и ее это забавляло. Помню ее взгляд на меня, сверху вниз. Знаю - она любила меня, также любила её и я.

- Как вы думаете, сколько лет вам тогда было?

Она пожала плечами. - Не знаю, может быть семь.

Но после этих слов, её губы остались приоткрытыми и влажными. Между ними, поблескивали идеальные белые зубы. И вдруг, у меня возникло совершенно безумное желание увидеть её голой и сосущей мой член. Я откашлялся.

- Как скоро после аварии ваша память стала поверхностной?

- Это случилось в больнице, сразу после наркоза. После этого, чётких воспоминаний уже не было. Только мутные впечатления, обрывки.

Ощущение, что я знала этого человека или место, и несвязанные дезориентирующие вспышки образов.

- Дезориентирующие? - переспросил я.

- Да. Выбрав одну вспышку, пытаюсь вспомнить больше, но в итоге, остаюсь только лишь с сильнейшей головной болью. Мой врач полагает, что это нечто посттравматическое. А иногда, я дохожу до точки, когда мой разум становится, словно чистый лист бумаги или будто вижу пустую кирпичную стену.

Снова киваю. – Понимаю. А что насчет снов? Вы видите его во сне?

Она нахмурилась. – Не совсем. Но, я вижу, повторяющийся сон. В нём, я иду вниз по темному коридору. Думаю, что это восточное крыло зала Мальборо, нашего семейного дома, но не уверена. Мне кажется, что во сне я много моложе, потому что мои босые ноги очень малы, а ногти на пальцах покрыты розовым лаком, но они грязные и накрашены кое-как.

Неосознанно она обняла себя. – Подойдя к двери, я неожиданно начинаю испытывать чувство обреченности. Хочу развернуться и уйти, но не могу. Всё моё тело пронизывает страх – я дрожу. Боюсь, что меня стошнит, но поворачиваю ручку и открываю дверь.

Она поднимает дрожащую руку и потирает затылок, будто приглаживает вставшие дыбом волоски на задней части шеи.

- Я оказываюсь в неокрашенной, с голым полом, пустой комнате. В ней ничего нет, кроме кресла-качалки, которое раскачивается само по себе. Так если бы ее кто-то только что качнул. Я чувствую немой ужас, витающий в воздухе, что-то очень плохое случилось в этой комнате. В этот момент, я просыпаюсь в холодном поту, испуганная, растерянная, и создается ощущение, что я в страшной опасности.

Я удивленно уставился на неё. Все было вовсе не так, как казалось мне сначала.

- Посещаете ли вы психиатра?

- Да. Я вижусь с доктором Гринхолф раз в неделю.

- Ясно. И последний вопрос. Как вы себя почувствовали, когда впервые увидели свою семью?

Она смущенно заерзала в кресле. – Не знаю. Я едва могла поверить, когда они сказали, что были моей семьей.

- Почему?

- Это покажется странным.

- В каком смысле?

Непонятное выражение промелькнуло на ее лице. Она сцепила руки на коленях.

- Боюсь, вы сочтете меня жутко неблагодарной.

- Доверьтесь мне.

Она облизнула губы и, глядя мне прямо в глаза, сказала:

- Потому что я не чувствовала любви к ним вообще… и не имело значения, что они говорили мне или делали.

Глава 3

- Я бы не назвал это неблагодарностью, Оливия, - сказал я мягко. – Травма может иметь абсолютно непредсказуемые последствия для мозга и психики.

Она как-то неуверенно улыбнулась. – Доктор Гринхолф говорит точно также.

- Хорошо. Давайте поиграем в ассоциации. Я называю вам слово, а вы мне первое, что придет в голову.

Она нахмурилась. – Ассоциации? А это, как-то связано, с гипнозом?

- Мы хотим, чтобы при погружении в гипнотический транс вы были спокойны и расслаблены. Важно избегать любых слов, которые могут вызвать негативные и противоречивые реакции от вас. И поскольку, вы не можете рассказать мне о каких-то фобиях, или болезненных воспоминаниях из прошлого, игра в ассоциации – самый простой способ обнаружить ваш нежелательный «спусковой крючок». Имейте в виду, что некоторые слова, которые я буду называть, совершенно не будут связаны с происходящим, так что, советую вам освободить свой разум.

Её глаза блестели. – Всё в порядке.

- Как только мы установим нужные рамки, то сможем открыть следующую дверь и проведем сеанс гипноза.

Она нервно повернула голову в сторону двери. Но я сразу же успокоил её, так же как и всех своих клиентов. – Это звукоизоляционная комната. Все наши сеансы, будут записываться, чтобы защитить как вас, так и меня от любых обвинений в нечистоплотности. Готовы? – я спросил, взяв ручку.

- Думаю да, - вздохнув, ответила она.

Я перевернул страницу в своем блокноте. – Небо.

- Буря, - ответила она.

- Бежать.

- Прочь.

- Картина.

- Дверной проем, - ответила она.

Странный ответ. – Дверной проем, - сказал я, глядя на неё.

- Зазеркалье, - бросил я очередное слово.

- Опасность, - сказала она, не сбиваясь с ритма.

Я почувствовал себя несколько неловко. Её ассоциации, казались несвязанными и бессистемными. Таких ответов я еще не слышал. Она была не совсем обычным пациентом, которые обычно посещали меня. Что-то было не так. Но, было совершенно ясно, что я должен идти дальше, и мое профессиональное любопытство, было сильнее всякого благоразумия.

- Вода, - моя подача.

- Чистая, - она отбила. Это была её первая положительная ассоциация. Я вздохнул с облегчением.

- Земля.

- Грех, - она отклонилась назад.

Вау! Земля и грех! Откуда это взялось? – Собака, - сказал я.

- Рычащая, - её голос постепенно становился мягче и смущеннее. Как будто её собственные неосознанные ответы оказались неожиданными для нее.

- Лестница, - моя ручка зависла в воздухе.

- Падение, - пробормотала она.

Я сохранял спокойное выражение лица, но знал, что нужно быть аккуратным, рекомендуя её кому-либо. Она нуждалась в помощи.

- Деньги, - сказал я тихо.

- Смерть, - прошептала она.

Мои руки замерли, сжав блокнот. Я взглянул вверх. Её ответ слишком напугал её, нижняя губа задрожала. И я почувствовал укол жалости к ней. Леди Оливия, ты ненормальная. И все же, меня тянет к тебе так, как ни к кому другому. Я знал, дальше двигаться нет смысла. Но, оставлять всё, на такой негативной ноте… Мне нужно было как-то разрядить атмосферу, которая сгустилась вокруг нас, словно темное облако.

- Шелк, - сказал я.

- Простыни, - ответила она.

- Хорошо, дело идет, - объявил я и ободряюще улыбнулся. Она наклонилась немного вперёд и посмотрела на меня взглядом из-под полуопущенных ресниц. – Со мной, что-то не так?

- Нет, - уверенно соврал я. Её ответы, открывали передо мной бездонное озеро, с тайнами и сильно пошатнувшимся внутренним миром. Отодвинув в сторону стул, я встал. – Пойдемте в другую комнату.

Я подошел к двери, открыл её и ждал, когда она присоединится ко мне. Как только она подошла ко мне, я отметил про себя две вещи. Во-первых: она оказалась гораздо меньше, чем я предполагал. Во-вторых: неуместность ее духов – девичий, цветочный и сладкий аромат. Она вошла, и остановилась, дожидаясь меня внутри, осматривая помещение – слабый запах лаванды от арома-лампы, мерцающее освещение, антигравитационное кресло для нее, и неподалеку, кресло для меня. Я закрыл дверь и указал ей на её кресло.

- Присаживайтесь.

Она подошла и осторожно устроилась на черной коже.

- Удобно? – спросил я.

- Очень, - ответила она с напряженной улыбкой.

- Давайте посмотрим, можем ли мы сделать его еще комфортнее, - сказал я и, взяв пульт, нажал на кнопку. Спинка кресла медленно откидывалась и Оливия начала слегка извиваться. Движение остановилось, как только кресло достигло наиболее удобного положения, когда ноги клиентки были чуть выше тела. В этой практически невесомой позиции не было абсолютно никакого напряжения на спину, шею, плечи или предплечья. Я активировал функцию лечебного массажа и её тело начало слегка вибрировать.

- Ах, это так мило, - прокомментировала она, вращая плечами. Я протянул ей пульт. – Можете свободно контролировать силу массажа.

Она забрала его у меня. Пальцы у неё были очень белые и тонкие с бледно-розовым, тщательно сделанным маникюром. Видимо в жизни, ей, ещё не приходилось работать. Наши руки не соприкоснулись.