— Да. Да, конечно. — Он на минуту замялся. — В том случае, если приму решение остаться тут навсегда.

Элизабет искоса взглянула на него. Они шли по дороге вдоль берега реки, от которой их отделял ряд каменных зданий. Кругом сновали рабочие.

— Я вижу, на заводе был взрыв.

— Да, год назад, почти день в день, — теперь Элизабет говорила значительно более мягким тоном.

— Как это произошло?

— Не знаю, — она покачала головой. — Это случилось всего через несколько недель после моего приезда сюда, так что детали мне неизвестны. Я разговаривала с владельцами пороховых заводов в Джерси и все равно не смогла понять причину. Взрыв произошел ночью, когда ни одна из мельниц не работала. Если бы завод работал, мы бы все потеряли.

Патрик кивнул, задумчиво осматривая окрестности.

— Хорошо, что здесь много гранита для построек. Какова будет толщина стен у склада, который вы восстанавливаете?

— Три фута там, где хранится порох в бочонках, а в тех помещениях, где в воздухе много пороховой пыли, толщина стен будет вдвое больше.

— Вы действительно кое-что смыслите в этом деле, — усмехнулся Патрик.

— Я же говорила — я знаю, что делаю.

— Я помню, что вы говорили, миссис, и все равно я под впечатлением, — он подмигнул ей.

— У нас с вами деловое соглашение, сэр, — нахмурилась Элизабет. — Так что оставьте свои ужимки.

— Тот джентльмен — ваш муж? — спросил Патрик, улыбаясь.

— Мой муж погиб.

— Во время взрыва? — О'Брайен замедлил шаг.

— Да, — ответила она, продолжая идти вперед. — Послушайте, мистер О'Брайен, у меня еще очень много дел. Я провожу вас до дома управляющего. Когда устроитесь, приходите в контору рядом с особняком. Там мы обсудим ваши дальнейшие обязанности.

Элизабет остановилась у двери небольшого двухэтажного каменного домика. Он догнал ее.

— Я знаю свои обязанности, я уже работал управляющим на заводе.

— Прекрасно, значит, мне не придется долго объяснять. — Элизабет открыла перед ним дверь и, прежде чем Патрик успел ответить, зашагала вниз по склону холма уверенными, широкими, почти мужскими шагами. Он тихонько присвистнул. Матерь Божья, он не побоялся рискнуть своей жизнью во имя Дела и поджег фитиль у бочонка с порохом на Дублинском мосту, но интуиция подсказывала ему, что эта благовоспитанная английская красотка опаснее, чем сотня пороховых бочек в летнюю грозу.

2

О'Шэй закрыл за собой деревянную дверь и привалился к ней спиной. «Майкл О'Брайен, Майкл О'Брайен, Майкл О'Брайен…» — твердил он себе, довольно чувствительно ударяясь затылком о дерево в такт словам. Теперь его зовут О'Брайен, и он должен запомнить это. Как он мог свалять дурака и сказать, что его имя Патрик? С этого момента Патрика О'Шэй больше не существует, его место займет Майкл О'Брайен. Майкл недовольно потер виски. Еще в юности в Ирландии он неоднократно влезал в разные передряги, но как бы эта не оказалась самой рискованной. Может быть, ему не стоило выдавать себя за своего покойного друга. Но кому это могло повредить? Уж, конечно, не бедняге Майклу, тело которого лежит сейчас на дне Атлантики, упокой Господь его душу. О'Брайен перекрестился.

Ну а миссис Э. Лоуренс это не повредит и подавно. У нее будет хороший управляющий, значительно лучше покойного Майкла О'Брайена.

О'Брайен отошел от двери и осмотрел свои новые владения. Дом был небольшой: две комнаты на первом этаже и, вероятно, две наверху, но по сравнению с той лачугой, в которой вырос Майкл, его братья и сестры, это был настоящий дворец. Их было одиннадцать человек в семье; жили они в крошечной хибарке и старались добыть себе пропитание, день-деньской копошась на клочке скудной земли. Все изменилось, когда Таррингтон присоединил их надел к своему загородному поместью.

Майкл провел рукой по губам: одно упоминание имени Таррингтона вызывало у него оскомину. Но все это осталось в прошлом, а он не принадлежал к тому типу людей, что любят вспоминать о былых несчастьях. Сегодня необычный день, он стал иным, новым человеком; теперь его судьба — в его собственных руках. В прошлом Майкл не раз ошибался, делал глупости, но отныне все будет по-другому. Ему выпал шанс, который дается только раз в жизни. Он будет работать и наладит производство на заводе этой англичанки. Завод начнет приносить прибыль. Майкл не станет попусту тратить свое жалованье и в конце концов сумеет купить участок земли на реке и построить там лучший пороховой завод в колониях. Пока это были только мечты бедняка, но О'Брайен был уверен, что сможет воплотить их в жизнь… В дверь постучали.

— Кто там? — спросил О'Брайен. Дверь распахнулась, и на пороге появился рабочий, перепачканный угольной пылью. Он стащил с головы шляпу и протянул Майклу небольшой кожаный кошелек.

— Здесь плата за полгода, хозяйка просила передать вам. Она говорит, что должна их вам, ведь вы приехали из самой Ирландии.

О'Брайен взял кошелек, и монеты тихо звякнули. Миссис Лиззи Лоуренс платила за его знания полновесной монетой. Она была достаточно умна и понимала, что хороших работников можно достать только за хорошие деньги.

— Спасибо.

Рабочий с интересом разглядывал помещение.

— Меня зовут Джонни. Джонни Ле Беннет. У вас тут очень мило, мистер О'Брайен.

Майкл окинул взглядом комнату, в которой они стояли. Стены ее были покрыты свежей штукатуркой, немногочисленную добротную мебель, без сомнения, перенесли сюда из особняка. Конечно, обстановка не шла ни в какое сравнение с той роскошью, которая царила в господском доме, но простому рабочему должна была показаться великолепной. О'Брайену раньше не приходилось жить в таком комфорте.

— Правда, Джонни, мне тоже нравится.

— Хозяйка говорит, что вы собираетесь вызвать сюда свою семью.

— Постараюсь с этим не спешить. — О'Брайен подмигнул Джонни. — Они будут только мешать мне весело проводить время. В вашей округе ведь найдется местечко для веселого времяпрепровождения?

— На том берегу реки есть таверна «Свиное ухо», — ухмыльнулся Джонни. — Там заправляет старушка Мэдди. У нее найдется все, что нужно настоящему мужчине: добрая выпивка, кости и красотки, чтобы скрасить вечерок. — Продолжая посмеиваться, он приподнял шляпу над головой. — Всего доброго, сэр. После того как вы надрали Сэмсону уши, все ждут не дождутся вас на заводе.

О'Брайен проводил рабочего взглядом и обернулся. У дальней стены залитой солнцем комнаты стояла высокая конторка. Бумага, перо и чернила, казалось, только его и ждут. О'Брайен медленно подошел к конторке и присел на краешек табуретки.

Он достал одну монетку из кошелька и взвесил ее в руке, чтобы убедиться, что хозяйка его не обманула. Этого хватит на порцию виски и ставку в игре в кости. Если ему повезет, он сможет следующие полгода оплачивать женщин и выпивку за счет своей игры. Довольный, он получше спрятал монетку.

О'Брайен размял пальцы, посыпал чернильного порошку в чернильницу и размешал его пером. Он помешивал жидкость не торопясь, наблюдая за тем, как она становится темнее и гуще. Наконец взял лист бумаги и поставил на нем дату. Посмотрел в окно, собираясь с мыслями, стараясь подыскать подходящие слова. Но что говорят, когда сообщают о смерти? Разве слова, написанные на этом клочке бумаги, смогут утешить вдову? Она не сумеет даже их прочесть, и, чтобы узнать содержание письма, ей придется обратиться за помощью в ближайшую усадьбу.

«Милая Салли», — в конце концов начал О'Брайен. Он вспомнил, какой она была в ту пору, когда они с Майклом только поженились, и это воспоминание вызвало у него грустную улыбку. У нее были золотисто-рыжие волосы, шелковистая кожа, усыпанная веснушками, и от звуков ее нежного смеха люди забывали все свои невзгоды.

«Жаль, что именно мне выпало сообщить тебе это страшное известие: Майкл погиб…»

Он написал ей, что Майкл умер во сне — у него было заражение крови, и мучения его были недолгими. Пустячная заноза, жалкий кусок деревянной щепы стал причиной трагедии. О'Брайен рассказал Салли о дружбе, связывавшей их с Майклом в те дни, когда они вместе были подмастерьями на пороховом заводе Дюбуа во Франции. В заключение он пояснил, что деньги, которые он посылает вместе с письмом, предназначались для нее покойным супругом. Он пожелал Салли удачи и выразил надежду, что ей посчастливится найти такого же хорошего мужа, каким был Майкл. О'Брайен не стал подписываться своим именем — ведь Патрик Ксавье О'Шэй перестал существовать, — поэтому он просто призвал благословение Божие на нее и ее родных… Салли поймет, от кого это письмо.

О'Брайен присыпал свежие чернила песком. Придется хорошенько заплатить, чтобы письмо и деньги доставили точно по назначению, зато бедняжке будет с чем начать новую жизнь. Имея такое приданое, она станет одной из самых богатых вдов в своей округе и легко найдет мужа.

Когда чернила просохли, О'Брайен аккуратно сложил письмо и отошел от конторки. Он отправит письмо в Филадельфию, а оттуда оно уйдет в Ирландию с первым же кораблем. Письмо в страну, которая больше никогда не будет его домом. Теперь им станет колония Делавэр. Он задумчиво поглядел в окно. Эти места красивы, но ничуть не похожи на холмы его родной Ирландии. Здесь он должен сколотить состояние. Это его последний шанс.


Элизабет исправляла ошибки в счетах. Случайно она уронила каплю чернил с кончика пера, и на странице расплылась клякса. Раздосадованная, она отбросила перо, встала из-за стола и подошла к окну, осторожно переступив через двух собак, спавших у стола. Здание конторы было построено по ее настоянию, хотя Джессоп и утверждал, что это обойдется слишком дорого. Ей не хотелось, чтобы рабочие все время сновали в доме. Кроме того, из этого окна она могла наблюдать за строительством завода, унаследованного от покойного мужа. Отсюда была видна река, полюбившаяся ей еще в первый приезд с мужем на завод Лоуренса. Пол… При воспоминании о нем она почувствовала знакомую боль утраты. Их брак продлился всего несколько недель, но даже спустя год после его смерти ей по-прежнему не хватало его. Пол был такой веселый, и они с Элизабет часто вместе смеялись; а Джессоп… с Джессопом это было невозможно. Кроме того, Элизабет не боялась признаться себе, что ей не хватало физической близости с Полом, не хватало его почтительных и деликатных объятий.