– Это вы, Вероника Федоровна, опоздали лет на двадцать. К тому же собачка – это один из атрибутов одинокой женщины. Нет, не подходит.

– Надо ее чем-то заинтересовать. Может, в конкурсе каком-нибудь поучаствовать? Сейчас в журналах масса всяких конкурсов с призами, – предположила Вероника Федоровна.

– Не знаю, старушечье какое-то занятие, – протянула Светка и оттопырила губу, демонстрируя презрение к высказанной идее.

– А мне нравится, – обиделась Вероника Федоровна. – Я всегда участвую.

– И что? – заинтересовалась Карякина. – Много выиграли?

– Главное – не приз, а участие.

– Тогда она у вас может к игровым автоматам пристраститься или квартиру в карты проиграет, – захихикала Светка. – Сплошное беспризовое участие будет!

К Лениному приходу они успели выпить целый чайник чая, но к единому мнению так и не пришли.

– По какому поводу совет? Боитесь, что я в окошко сигану? – Лена внимательно посмотрела на резко покрасневших участниц дискуссии.

– Да ты что! – хором выдали они и переглянулись, виновато заморгав.

– Понятно. Обсуждаете последние политические новости. Я так и подумала.

– Ха-ха, – попыталась поддержать шутку Светка и шепотом добавила, когда Лена скрылась в ванной: – Раз острит, значит, еще не совсем клиника.

Вероника Федоровна испуганно закивала.

– Ну пойду я, – засобиралась Карякина.

– А ты что, к маме приходила или ко мне? – пожала плечами Лена.

– К тебе, – заволновалась Светка. – Но я уже передумала. Ты с работы, уставшая… Кстати, как прошел первый рабочий день на новом месте?

– Нормально.

– Ну, расскажи, – попробовала растормошить ее Вероника Федоровна. – Какие там люди, как приняли? Нам же интересно!

– А директор женат? – тут же спохватилась Карякина.

– Да, он давно и безнадежно женат, – зло ответила Лена. – Тебе мало последнего раза?

– Конечно, мало, – не уступила Светка. – Достаточно будет тогда, когда я замуж выйду!

– Боже мой! Когда ты уймешься, – вздохнула Лена. – Это же просто патология какая-то!

– Сама ты патология. Мне замуж надо, а то я скоро на прыщи изойду. У меня, может, материнский инстинкт не реализован, и реализовать его не с кем! Нет бы помогла!

– Чем? – раздраженно спросила Лена. – Подогнать тебе мужичков для отбора?

– Я сама подойду, было бы куда. Вот тебе хорошо: новый коллектив, мужиков небось как поганок после дождя… – Карякина мечтательно закатила глаза. – Эх, я бы там попаслась.

– Поганками запросто отравиться можно. Ты книжки-то читала в школе? Пасись в безопасных местах.

– Это где, на вечерах «кому за пятьдесят»? Спасибо за совет. Кто не рискует, тот не рожает!

– С ума сойти, – всплеснула руками Вероника Федоровна. – Сначала надо замуж выйти, чему ты ее учишь, Света!

– Ай-ай-ай, а то она у нас ничего не знает. Или вы, когда про внуков говорили, собирались любимую дочку на капустное поле послать? Или на болото, за аистом? – Светка уперла руки в бока и скорчила смешную рожицу. – Хотя на болоте можно встретить симпатичного егеря, выросшего в экологически чистой сельской местности, а на поле – колхозника…

– Вспоенного экологически чистым самогоном, – равнодушно добавила Лена. – И колхозницу с коромыслом, которым она тебя будет гнать до самой станции.

– Не умеешь ты мечтать!

– Теперь нет! – немедленно согласилась Лена. – Тема закрыта.

– Ладно. А у тебя мужички-то на работе есть?

– Нет.

– Врешь.

– Вру. Иначе ты припрешься махать задом и позорить меня.

– Можно подумать, я буду там бегать по коридорам, пускать слюни и щелкать зубами, хватая мужиков за штаны. Не надо из меня дуру делать, – надулась Светка.

– Ладно, не обижайся. Я тебя потом как-нибудь обязательно приглашу попастись. Можешь хоть всю траву объесть, мне не жалко.

– Только не затягивай. Мы, женщины, стареем намного быстрее мужчин.

– Вот это верно, – мама тут же поддержала тему. – К тебе, Алена, это тоже относится. Детородные функции…

– Мама, – неожиданно рявкнула Лена. – Может, хватит уже поддерживать демографическую политику государства?

– Ну, я, пожалуй, пойду, – попятилась к дверям Светка.

– Счастливо, – кивнула Лена.

– Угу. Спасибо за приглашение, пренепременно зайду еще, – мелко кланяясь, отступала Карякина.

– А никто и не приглашал!

– Ничего, мы, татары, без комплексов. Приглашать необязательно.

Когда подхихикивающая Карякина наконец ушла, мама попыталась осторожно расспросить Лену о новостях. Естественно, больше всего ее волновали перспективы найти зятя.

– Мам, сколько можно об одном и том же, – Лена отшвырнула вилку, которая подскочила на краю стола и рухнула на линолеум, жалобно тренькнув. – Я уже дважды за последний месяц чуть не вышла замуж!

– Бог троицу любит…

– То есть ты считаешь, что меня еще недостаточно глубоко втоптали в грязь? И должен появиться очередной Иван-царевич, который таки добьет меня, одинокую, незамужнюю.

– Не добьет, а женится! Это дико, так реагировать на столь безобидную тему!

– Лично для меня она – обидная!

– Все, все. Молчу. Так есть у вас там холостые или нет?..


Холостые «там» были. Конечно, никто не падал в обморок при виде Лены, не восторгался ее красотой и не пытался активно приударить. Итогом первого дня работы была пара сальных шуточек, знакомство с дизайнером Мишей, пококетничавшим с ней довольно аккуратно, но как-то бесполо, и встреча с тощим компьютерщиком, которому она в прошлый свой приезд чуть не переломала все оборудование.

Миша предложил обдумать за ужином обстановку в ее новом кабинете, мечтательно добавив, что он обожает работать с новенькими, поскольку их мозг еще девственно чист и не замутнен местными модными тенденциями.

Лена, не считавшая свой мозг «девственно чистым» и, более того, самонадеянно полагавшая, что он, как старый грецкий орех, весь скукожился от обилия извилин, предложение не приняла.

– Жаль, – вздохнул Миша, впрочем, судя по веселым глазкам, особой печали он не испытывал. – Обычно идеи, высказанные за ужином, можно развить во время завтрака.

– Спасибо, не надо, – замотала головой Лена. – Меня устроят любые ваши идеи, даже самые недоразвитые. Я целиком готова положиться на ваше мнение.

– Только на мнение? – хмыкнул Миша.

– Еще на опыт, – Лена прикинулась, что не понимает намека, чтобы не углубляться в слишком уж фривольную тему.

– О, – обрадовался дизайнер. – Кладитесь на мой опыт. Можно прямо сейчас. Я только дверь закрою. Идет?

– Да, – кивнула Лена. – Причем с обратной стороны.

Миша послал ей воздушный поцелуй и смылся, мелькнув розовыми штанами.

– Интересно, – развеселилась Лена. – А что бы он стал делать, если бы я согласилась?

Когда пришел компьютерщик, она уже была готова отбивать любые пошлые намеки. В глубине души Лена надеялась, что черная полоса в ее жизни закончилась, что эта работа поможет ей начать новую жизнь и найти свое простенькое и незамысловатое счастье, но еще глубже жил страх в очередной раз быть преданной. Этот страх подгрызал Ленину надежду выйти из штопора и как голодный термит подтачивал ее уверенность в себе. Теперь она панически боялась мужского внимания, при этом до дрожи мечтая о нем. Каждый представитель противоположного пола, проявлявший к ней интерес, становился для Лены личным врагом, с которым безумно хотелось заключить перемирие. Но по политическим соображениям это было невозможно. Лена устала от внутреннего конфликта, вымотавшего ей все нервы, но страх был сильнее ее.

Компьютерщик протопал по коридору веселым лосем. Еще издали Лена узнала о его приближении, поскольку одновременно со звуком шагов начали раздаваться разноголосые крики немедленно зайти, поскольку виснет сеть, пропала программа, забилась почта и прочие малопонятные вопли.

– Все в сад! – радостно орал в ответ жизнерадостный баритон, параллельно стрелявший сигареты, рассказывавший анекдоты и гоготавший в ответ на плохо различимые шутки.

– Так, – напряглась Лена, которую предупредили, что сегодня ей будут устанавливать программы. – Еще один острослов чешет.

В ее представлении компьютерщик должен был выглядеть примерно как профессор из фильма «Назад в будущее». Или еще хуже. В принципе, Стас ее ожидания оправдал, тем более что они уже встречались. Это был тот самый длинный худой парень, который, несмотря на урон, нанесенный чуть не порвавшей все провода Леной, не стал ее ругать, а великодушно отпустил разрушительницу на все четыре стороны.


Сегодня он был облачен в черные джинсы, затертые и слегка порванные на коленях, и ярко-желтый джемпер с тонкими белыми полосками. В общем и целом вид у него был достаточно солнечный и располагающий. Лена была приятно удивлена, что он не стал разнообразить их общение плоским мужским юмором, а молча работал, изредка спрашивая, нужна ли ей та или иная программа. Лена даже заскучала и заподозрила, что чем-то сильно не понравилась внезапно онемевшему компьютерщику. Возможно, учитывая его рост, до него доходило все как до жирафа, и как раз сегодня давняя обида, нанесенная ему Леной, наконец посетила мозг, занятый всякими важными несуетными мыслями. Он хмурился, блестел очками и разговаривал отрывисто и сердито. Лена забеспокоилась и спрыгнула с подоконника, где сидела, болтая ногами, в ожидании окончания колдовства над ее компьютером. Больше стульев в кабинете не было. В маленькой комнатке уместился только шкаф, стол и ее личное кресло. Показывая в первый день ее рабочее место, Марина долго и путано извинялась, что каморка оказалась такой маленькой, но Лена только махала руками, восторженно бегала по ковролину и поглаживала новенькую мебель: никогда в жизни у нее еще не было собственного кабинета. Брусникина посмотрела на миниатюрную Лену и улыбнулась:

– Да, я бы здесь не уместилась.

И вот теперь длинный сисадмин, с трудом умостившись за ее столиком и раскорячив свои кузнечиковые конечности, занял все свободное пространство. Аккуратно втиснувшись в щель между его острым коленом и шкафом, Лена вежливо поинтересовалась для поддержания разговора: