Услышав ключевое слово, бабка отодвинула газету, надела очки и строго спросила:

– Карточка есть?

– Была, только давно.

– Паспорт, полис.

– У меня только паспорт, – промямлила Лена, которая после памятной встречи с сотрудниками ППС начала носить документы с собой.

– Без полиса нельзя.

Злобно треснув дверью, она вышла на улицу. День почти пропал. Но это только почти. Она решительно поехала домой за полисом. Возвращаться в стоматологическую берлогу, где рыскали неприветливые хирурги с хищно поблескивавшими плоскогубцами, выли бормашины, а на входе сидела дряхлая, но неподкупная церберша, Лена не захотела, поэтому, взяв все документы, включая даже квитанции по оплате квартиры и университетский диплом, она отправилась в районную поликлинику штурмовать остальных упомянутых в списке врачей.

У регистратуры было пусто. Румяная полная женщина неприветливо подняла глаза на ввинчивающуюся в окошко Лену.

– Скажите, а к терапевту запись когда?

– Никогда.

Лена затосковала. Похоже, что все сговорились, чтобы максимально усложнить ей жизнь.

Помолчав, тетка добавила:

– К терапевту без записи, в порядке очереди. Какой участок?

Номер участка Лена, естественно, не знала, но все оказалось не так безнадежно: по адресу регистраторша быстро вычислила часы приема участкового терапевта.

– Сегодня до двух она была, – радостно улыбнулась Лене тетка, всем своим видом демонстрируя восторг по поводу озвученного факта.

Лена поджала губы, борясь с желанием сказать что-нибудь этой довольной колобчихе.

Но толстуха вдруг опечалилась:

– Вру, не было ее сегодня. Заболела же она. По вашему участку Мурзозян принимает, до пяти сегодня, 12-й кабинет.

– А карточку? – бдительно потребовала Лена.

– А документы? – не осталась в долгу тетка.

Лена с победоносным видом вывалила на прилавок всю пачку вместе с квитанциями.

Тоскливо вздыхая, регистраторша уползла в глубь стеллажей и вернулась с тоненькой книжечкой.

– Нате, – шлепнула она искомое перед Леной и напомнила: – 12-й кабинет.

Перепрыгивая через ступеньку, Лена вознеслась к вожделенному Мурзозяну. У кабинета сидела угрюмая толпа. На Ленин вопрос «Кто последний?» никто не отреагировал.

– Значит, никого, – жизнерадостно констатировала Лена, почувствовавшая в своих ладошках хвост удачи. Дойти до дверей ей не дали.

– Здесь все первые, – порадовал ее молодцеватый брюнет позднего среднего возраста. Его слова имели эффект выдернутой снизу стопки тарелки. Заорали все и сразу. Немедленно выяснилось, что согласия в присутствующих по поводу «кто последний» нет и быть не может, поскольку ветераны, инвалиды и беременные имеют право идти вне очереди, соответственно, они сплотились в отдельный хвост, отстаивающий свои права, часть сидельцев шла по предварительной договоренности с участковыми, причем с обоими, все остальные были из разряда «мне только спросить». Получалось, что у Лены соратников не было.

Каждый раз, когда из кабинета выходил очередной счастливчик, несколько человек моментально подскакивали к узкой щели, они начинали орать, пихаться, и кто-то один попадал в результате к всесильному Мурзозяну.

Присмотревшись к системе, Лена решила, что попытка – не пытка, и во время очередной стычки поднырнула под руку зазевавшегося мужичка с желчным недобрым лицом.

– Мне только печать поставить, – заметалась она по неожиданно большому кабинету, увидев, что доктора за столом нет. Больше всего она боялась, что сейчас пышущая негодованием толпа выволочит ее из помещения, и придется приходить в другой день.

– Ну-с, и куда вам ставить печать? – доктор выпал откуда-то из-за спины, оказавшись лысоватым тонкошеим субъектом, больше похожим на больного дятла.

– Мне для работы.

– Вообще-то, надо вас осмотреть.

– Пожалуйста, – с готовностью согласилась Лена и начала задирать блузку, опасливо косясь на дверь: быть выволоченной в коридор в полуголом виде ей не хотелось.

– Да не надо, – махнул рукой терапевт, не вдохновленный объемами пациентки. – Ни на что не жалуетесь?

– Нет! – затрясла головой Лена.

– Забирайте свою справку, – кивнул он. – Зовите следующего.

– Чего их звать, сами придут! – хохотнула осчастливленная Лена и выскочила из кабинета, на ходу заправляя кофточку.

Новая партия борцов за здоровье едва не смела ее на выходе.

Уже спускаясь по лестнице, Лена сообразила, что не спросила у участкового, где принимают фтизиатр и венеролог.

У регистратуры топталась небольшая очередь. Лена послушно встала в конец, решив, что на сегодня лимит везения исчерпан и вряд ли ей дадут номерки к остальным специалистам.

– О, девушка, как хорошо, что я вас догнал, – брюнет, давший ей у кабинета краткую консультацию по поводу отсутствия «последних», гордо дергал кадыком. – Может, продолжим вечер в более приличном месте?

В этот момент подошла Ленина очередь:

– Ой, а скажите, пожалуйста, мне надо к венерологу и к фтизиатру…

– Вот тебя угораздило-то, – сочувствующе качнула головой толстуха и добавила: – К венерологу – в КВД, к фтизиатру – в туберкулезный.

– Спасибо, – Лена нехотя отлепилась от окошка. Лимит везения действительно закончился. Зато брюнет бесследно исчез с горизонта, даже не пришлось его отшивать.


Антон сердито ковырял паровую котлету. Она выглядела омерзительно недожаренной и размазывалась по рту безвкусной кашей.

– А мама говорит, что это самая полезная пища. Кто правильно питается, тот тратит меньше денег на врачей. Она же не только за наше здоровье волнуется, но и за наш бюджет.

Он пришел сегодня невероятно голодным и хотел нормальной вредной пищи. Отвратительные куски парового фарша в сочетании с листиками салата и кукурузой вызывали горячее желание пытать этим кулинарным набором заботливую тещу.

– Еще мама велела выбросить твои сигареты. Ты травишь не только себя, но и детей.

– И что? – замерев, поинтересовался Антон. – Ты выбросила?

– Конечно. Тебе давно пора бросать курить.

Поняв, что даже перекурить после пакостного ужина не удастся, он желчно выдавил:

– Что еще говорит наша мама?

– Что ей стричься пора и к косметологу.

– Да ты что? – оживился Антон и мстительно протянул: – Так ты передай маме, что стрижка под ноль тоже очень положительно скажется на нашем бюджете, и в частности на моем психическом здоровье. А вместо косметолога очень экономно было бы использовать народные средства. Мочу, например. Очень, говорят, помогает. Если у нее проблемы, могу сдать свою. Мне для любимой тещи ничего не жалко!

Алиса надулась и вышла из кухни. Через минуту послышалось треньканье телефона. Жена звонила маме. Антон вдруг понял, что хочет к Светке, немедленно, сию секунду, от примитивной и покорной Алисы, от ее мамы, лезущей как таракан в любую щель, от этих неопрятных постных котлет…


Светлана млела от восторга. Алик ухаживал за ней, как за оранжерейным цветком, сдувая пылинки, подкармливая деликатесами и демонстративно гордясь в общественных местах своей спутницей. Несмотря на свою занятость, Алик все же умудрялся выкроить в плотном графике пару часов на общение с любимой. Правда, Светлану несколько смущал тот факт, что пожар любви они раздувают на территории, оплачиваемой ничего не подозревающим Антоном. Но, подумав, она пришла к выводу, что Антон сам виноват, хотя что-то в глубине души мешало ей окончательно убедиться в своей правоте.

Карякина лежала на диване и слушала, как Алик плещется и фыркает в ванной. Голым пальцем ноги она поддевала полу его пиджака, висящего на спинке стула, тянула к себе, а потом отпускала. Пиджак увесисто раскачивался. В какой-то момент эта «увесистость» страшно заинтересовала Светку, и она начала этим же пальцем ощупывать выпуклый карман. Развлечения ради она пыталась угадать, что там лежит. Антон, похоже, заплыл за буйки и возвращаться к заскучавшей подруге не собирался. Виновато поморгав иконостасу «Членов политбюро», строго наблюдавших за ее действиями с допотопного плаката, Карякина запустила руку в оттянутый карман и быстро вытащила маленькую коробочку. Такие коробочки обычно продавались в ювелирных магазинах. С небольшой, но дорогостоящей нагрузкой. Светка немедленно отколупнула крышку.

– Ох! – только и смогла она выдавить из сжавшегося от восторга горла. На красном бархате поблескивали два обручальных кольца.

Коробка была немедленно сунута на место, а Светка забегала по комнате, судорожно прихорашивая слежавшуюся внешность. В голове пьяными кузнечиками скакали ополоумевшие мысли.

– Это все так неожиданно… мне надо подумать… Нет!!! Не так! Надо спросить, уверен ли он, не пожалеет ли потом… А если он и правда задумается? Нет, так тоже нельзя! Брать время на размышления или сразу согласиться? Если брать, то он может обидеться и передумать, а если сразу соглашаться, то как-то несолидно… Вот ведь проблема!

На столе пронзительно заверещал телефон. Светка, ушедшая в свои волнительные мысли, сильно вздрогнула, возвращаясь в реальность, и торопливо схватила трубку.

– Да! – в этом «да» было все: желание немедленно распрощаться с неведомым абонентом, надежда получить совет, если это вдруг кто-то полезный, и страх, что предстоящий телефонный разговор нарушит торжественность момента.

– Светик, это я, – прошептал Антон и присовокупил к сообщению звук поцелуя.

– А чего шепчемся? – романтический настрой тут же сбился набекрень от пронизывающего Светкину реплику ехидства. – Жены боишься? Правильно. Не надо нарушать семейную идиллию. Завтра пообщаемся, если вспомнишь про меня.

– Света, не надо так! – Антон демонстративно повысил голос и картинно вздохнул. – Можно я сейчас приеду?

Вконец обнаглевшая Светка, забыв, в чьей квартире живет, гордо сказала:

– Сегодня я тебя видеть не готова. Мне надо подумать. Давай завтра поужинаем вместе.

– Давай! – оживился наивный Антон. – Я за тобой заеду. Куда подать авто?