– У меня деньги лежат в ботинке, – говорю я. Мои руки все ещё подняты в воздухе.

Он кивает и направляет своё оружие на меня.

– Медленно, – насмехается он

Я медленно присаживаюсь, одна рука все ещё поднята вверх, а мои глаза прикованы к нему. Другой рукой я достаю сотню из ботинок. Пальцами передвигаю ножик, чтобы удобнее до него было добраться, прекрасно осознавая, что он все-таки может понадобиться.

Я быстро поднимаюсь и показываю ему банкноту в руках, которые подняты над головой.

– Подойди, – кричит он, все ещё держа меня на мушке.

– Хорошо. Позволь посадить собаку в машину, – говорю я. Я пока не отдаю ему деньги иначе он просто застрелить его.

Поверьте мне. Я уже видела такое.

Он кивает. Его коричневые сальные волосы развеваются на ветру.

– Сюда, дружок, – говорю я, отступая назад к пассажирской двери.

Я пристально слежу за оружием и открываю дверь для собаки.

Собака не может сразу быстро запрыгнуть в грузовик, и прежде чем попасть в машину, я замечаю, что тот хромает на одну лапу. Он ложится на сиденье, положив голову между своими грязными лапами. Пес смотрит на меня глазами цвета шоколада, в которых явно читается желание поскорей ко всем чертям убраться отсюда.

Я отступаю на несколько шагов от машины и смотрю вниз на ствол пистолета. Дрожь охватывает мое тело от болезненных воспоминаний, которые я так хотела забыть.

Я бросаю деньги на его дряблую грудь и вижу напечатанное имя Джимми спереди на его комбинезоне. Быстро отхожу от него, мне нужно это сделать, потому что чем дольше я нахожусь рядом с ним, тем больше он становится похожим на Фила.

Своим запахом.

Этим взглядом.

Он просто излучает жадность. Это отвратительно.

К счастью, я слышу, как его ботинки отдаются гулким эхо, когда мужчина идет в другую сторону.

Обхожу автомобиль практически как спринтер, дверь начинает протестующе скрипеть, когда я дергаю ее, чтобы открыть. Только тогда, когда я забираюсь в машину и закрываю дверь, я облегченно вздыхаю.

Смотрю на песика рядом со мной, лежащего на сиденье и смотрящего на меня большими милыми глазками. Теперь я понимаю, откуда появилось выражение «щенячьи глазки».

С силой давлю на газ, двигатель работает на полную мощность, и я мчусь оттуда со всех ног, оставляя облако дыма позади себя.

После того, как мои руки перестают трястись, я понимаю, что мне нужно покормить песика. К сожалению, я отдала все мои деньги этому мудаку, и у меня осталось лишь шесть долларов. Но, когда я смотрю в его глаза цвета шоколада, я точно знаю, что это было не напрасно.

Пес подползает ко мне поближе и кладет свою небольшую голову мне на колени, тут мое сердце замирает.

– Я знаю, – говорю я, улыбаясь ему. – Ты бы сделал для меня то же самое.

У меня нет выбора. Я не хочу, чтобы пес ночевал в грузовике, да и к тому же, вероятно, у него рана, и выглядит он обезвоженным и голодным. Я достаю свой телефон и набираю сообщение. Через минуту получаю ответ.

«Конечно »

* * *

– Я уверена, что ты пожалел, что дал мне свой номер, – говорю я, когда Тристан открывает дверь передо мной.

Он встречает меня сонной улыбкой, и я чувствую себя идиоткой от того, что хочу попросить его о помощи. Но я даже не знаю, к кому еще я могу обратиться.

– Не говори глупости. Проходи на улице холодно, – зевает он, потирая руками.

Пес не отходит от меня, когда мы заходим в дом Тристана, который, кажется, намного меньше, чем я помню с последнего раза.

Тристан замечает прихрамывающую собаку, когда закрывает за нами дверь.

– Ой, бедный дружок, – говорит он, его хмурый взгляд провожает нас в гостиную.

Парень вытаскивает плед из шкафчика и кладет его на голый пол перед камином. Песик ложится на него и удовлетворенно вздыхает. Я подхожу к нему, приседаю и глажу его между ушей.

– Как его зовут? – спрашивает Тристан и смотрит на нас со скрещенными руками на широкой груди.

– Я не знаю. Не думаю, что у него вообще было имя, – с грустью отвечаю я.

– Может быть Лаки? – низкий знакомый голос раздается позади Тристана, и мое сердце совершает кульбит от этого звука.

Куинн прогулочным шагом входит в гостиную. Он выглядит только что проснувшимся, его волосы немного спутаны в небольшие клочки, а его глаза еще не до конца «проснулись».

Тристан оборачивается на Куинна и ухмыляется.

– Лаки? Абсолютно неоригинально и банально – мне нравится.

Куинн через плечо Тристана смотрит на меня и быстро подмигивает. Тристан тут же оборачивается и снова смотрит на меня.

Я закусываю губу и делаю вид, что занята поглаживанием Лаки за ушами.

– Где ты его нашла? – спрашивает Куинн, проходя в гостиную, и когда он проходит мимо Тристана игриво толкает его.

Куинн присаживается на колени рядом со мной и оглядывается на Лаки.

– Он худой. Трис, принеси немного воды и посмотри, что на кухне у нас есть для собак кроме пива и чили.

– Конечно, – говорит Тристан. Прежде чем отправиться на кухню он дарит мне небольшую улыбку.

Сейчас мы с Куинном остались одни. Между нами словно воздух трещит от электричества, и я просто не могу посмотреть ему в глаза, не смотря на то, что мне было бы приятно посмотреть на него.

Я все дальше продолжала гладить Лаки по спутанной шерсти, смотря на его закрытые глаза.

– Где ты его нашла? – снова спрашивает Куинн, нарушая тишину.

– Вниз по Найнс, – спокойно говорю я. – Какой-то здоровый деревенщина по имени Джимми хотел застрелить его. Я не смогла пройти мимо и допустить этого.

– Я полагаю, Джимми просто так не отдал бы тебе пса? – спрашивает он, и я, наконец, встречаюсь с ним взглядом.

Я не хочу этого. Не понимаю, что Куинн делает с моим сердцем. С самого первого взгляда он понравился мне. Кажется, я влюбилась по уши. Я не знаю, что мне делать с этими «чувствами».

– Я заплатила за него сотню долларов, – отвечаю я, немного хмурясь.

Куинн сжимает челюсти и раздраженно делает небольшой вдох.

– Вот мудак, – бормочет он.

– Это не важно, он стоит этого, – отвечаю я и запускаю руку на загривок пса.

Куинн присаживается рядом со мной и тоже начинает мягко поглаживать Лаки. И в конечном итоге наши руки встречаются, когда его мизинец касается моей руки, и я тихо ахаю.

– Мне так жаль, прости, что исчез (прим. пер.: исчезнуть – англ. MIA –missinginaction, на рус.яз. «пропал без вести», по-английски произносится как «МИЯ». Прямо как и настоящее имя героини).

По моей спине пробегает холодок не потому, что я удивлена его признанием, а потому что он только что произнес мое настоящее имя. Он был так близок к истине, и от этой мысли у меня все холодеет внутри. Почему рядом с ним я забываю о своем плане.

– Эй, посмотри на меня. Ты в порядке? – он берет двумя пальцами меня за подбородок, и я встречаюсь взглядом с его красивыми глазами.

Я коротко киваю, и он отпускает меня.

– Где ты был? – спокойно спрашиваю я.

Куинн делает глубокий вдох и касается моей руки, когда похлопывает Лаки.

– Ты хочешь знать правду?

Я осторожно киваю, и мои волосы закрывают глаза.

Парень сжимает мою руку.

– Я старался держаться подальше от тебя.

– Что? Почему? – вдруг спрашиваю я. Меня эта правда совсем не устраивает.

– Ведь так будет лучше, – отвечает он, когда нежно захватывает мои пальцы в свои.

Такой простой жест – держаться за руки совсем не характерно для человека, который хочет держаться подальше от меня. И мне становится интересно, откуда взялась эта мысль.

– Лучше для кого? – спрашиваю я, пытаясь расшифровать выражение его лица.

– Для всех, Рэд. Ты и я, мы сделаны из одного теста, мы с тобой похожи. Мы просто в конечном итоге навредим друг другу.

Какого черта тут происходит, спрашиваю я себя. И что значат разговоры «Мы не должны с тобой общаться»?

Я ругаю себя из-за того, что могу довериться ему, лучше бы он был другим.

– Ну, если ты так хочешь, – отвечаю я, пытаясь не скрежетать зубами в знак протеста.

– Я не хочу этого, но так будет лучше, – говорит Куинн, сжимая мою руку, что полностью противоречит его ответу.

– Ты всегда ведешь себя так неоднозначно? – задаю я вопрос, раздраженно склонив голову в бок.

Глаза Куинна охватывает печаль, и он опускает их вниз.

– Нет ничего неопределенного в этом, Рэд. Наступит время, и ты поблагодаришь меня. Все будут благодарны.

Почему у меня такое ощущение, что все это из-за Тристана?

Куинн резко отводит глаза в сторону и отпускает мою руку, так как Тристан входит в комнату.

Теперь я знаю точно, что это связано с Тристаном.

– Хорошо, у нас есть консервы «Спэм» (прим. пер.: от англ. SPicedhAM – «ветчина со специями» – торговая марка консервированного мяса, производимого американской компанией Hormel Foods Corporation) и вот это, – говорит он и заходит в гостиную с какой-то миской в руках.

Куинн ухмыляется брату и протягивает руку.

– Я полностью уверен, что этот парнишка съест все что угодно.

Тристан вручает Куинну банку с ветчиной и миску. И как только Лаки услышал звук открывающейся банки, он тут же навострил уши. Пес сидит тихо, только потряхивая своим хвостом, в ожидании кормежки.

И Куинн, и я тут же засмеялись, увидев рвение собаки, а Тристан пошел обратно на кухню.

Куинн хлопает банкой по миске, чтобы высыпать мясо, и оно мокрым шлепком падает в миску.

Выглядит это абсолютно отвратительно, но Лаки начинает облизывать свою морду, нетерпеливо глядя на миску. Куинн ставит посуду перед ним, и пес без промедления приступает к ужину.

– Сначала, – делает парень паузу, смотря на пустую миску, – прожуй, – заканчивает он.

Лаки смотрит наверх, с восторгом облизывая свой рот. Он нюхает воздух в поисках еще большей еды.