Моника Джеймс «Почти нормальная жизнь»

Авторы перевода: Оля Кремлина, Валентина Илеева

Редакторы: Катерина Чугунова, Алёна Дьяченко, Наталья Киселева

Вычитка: Настя Зайцева

Оформление: Алёна Дьяченко

Обложка: Ира Белинская

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Аннотация

У Мии Ли есть тайна…

Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь.

Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни.

Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему.

Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь. Где она будет искать мать, оставившую ее в трехлетнем возрасте. Но найти ей предстоит четырех людей, которые навсегда изменят ее судьбу.

Но никто не в силах сбежать от собственного прошлого…

Прошлого, полного горьких воспоминаний, готовых выйти из тени.

 

Пролог

Я всегда была неудачницей.

Когда я родилась на две недели раньше срока и помешала папиной ежемесячной игре в покер, я была неудачницей.

Когда нас с отцом бросила мама, уйдя и не сказав на прощание ни слова, я была неудачницей.

Когда я пыталась спрятать запасы наркоты отца в пляжном домике куклы Барби, я была неудачницей.

Когда я вылетела с последнего курса из-за того, что была слишком занята папиными «проблемами», я была неудачницей.

Но когда я нажала на спусковой крючок «Кольта 911» и выпустила пулю в отца, я не была неудачницей.

Меня зовут Мия Ли, но Мия умерла в тот миг, когда хладнокровно убила своего отца и ничего не почувствовала.

 

Глава 1

НОВОЕ НАЧАЛО

– Доброе утро, мисс! Куда едем? – спрашивает меня консультант – клянусь, вылитая Марсия из сериала «Семейка Брейди».

Три часа ночи, откуда у нее такая бодрость?

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – бормочу я себе под нос, пытаясь нащупать в рюкзаке бумажник.

Складной нож, «Кольт»… а вот и бумажник, бинго. Внутри я ликую. Чем скорее я с этим покончу, тем скорее улизну из города.

– Куда я смогу уехать на эти деньги? – спрашиваю я, просовывая ей наличные.

Наличные, которые я выкрала из отцовского тайника, в то время как он лежал без сознания в подвале, истекая кровью.

Пока клон Марсии считает деньги, я нервно оглядываюсь, опасаясь преследования.

Эта станция автобусов дальнего следования ничем не отличается от других. Горят электрические лампы; и сколько бы на стены ни наносили слоев краски, их яркие цвета выглядят безнадежно устаревшими и безжизненными.

Но от запаха у меня по коже бегут мурашки.

Пахнет отчаянием.

– Э-э, какое место вас интересует? – улыбается девушка-консультант, ослепляя меня отбеленной улыбкой.

– Что-нибудь скучное и тихое. Где я не буду выделяться, – честно отвечаю я.

Карие глаза распахиваются шире, явно оценивая мою не самую неприметную внешность.

Черные вьющиеся волосы доходят мне до лопаток – сколько я себя помню, у меня всегда была именно такая прическа. Однажды, в порыве авантюризма, я решила добавить немного цвета в свою мрачную действительность и покрасила отдельные густые пряди в ярко-вишневый, надеясь, что эти перемены привнесут калейдоскоп живительных эмоций в мою жизнь. Цвет мне понравился, вот только, увы, в моем жалком существовании он ничего не изменил.

Льдисто-голубые глаза я всегда выделяю угольно-черной тушью и густой линией подводки. И я не выйду из дома, не нанеся на веки темные тени, благодаря которым мои глаза становятся – как же это назвал «Космополитен»? – ах, да, точно, «обольстительно-кошачьими». Кто вообще придумывает эти бредовые названия?

Мне говорили, что глаза – мое главное украшение, и мне не нужен такой яркий макияж, приглушающий их естественный цвет. Но в условиях, в которых я росла, лучше вообще обходиться без «украшений», чтобы слиться с толпой.

На левой ноздре у меня поблескивает крошечный алмазный пирсинг, уши тоже проколоты – в двух местах. Все, кроме козелка уха, прокалывала, естественно, я сама. Боль напоминала мне о том, что я жива.

Тату в виде луны нанесла не я. Эта татуировка у меня на внутренней стороне левого запястья. Она много для меня значит, я сделала ее в пятнадцать и никогда не жалела об этом поступке.

В общем, что касается внешности, я явно не из тех, кто сливается с толпой, но попробовать стоит.

– Возможно, вам подойдет Южный Бостон в Вирджинии. Время в пути – два дня, тринадцать часов пятьдесят минут, – сообщает консультант, быстро печатая на компьютере.

Я понятия не имею, что из себя представляет Южный Бостон, но честно говоря, мне все равно. Я знаю, что это маленький городок в округе Галифакс, и этого знания вполне достаточно.

– Да, прекрасно. Главное, чтобы выехать можно было сегодня ночью, – торопливо отвечаю я. Этот разговор тянулся уже на пять минут дольше, чем мне хотелось бы.

– В смысле, сегодня утром, – щебечет она певучим голосом, от которого у меня только что кровь из ушей не идет.

Я перевожу взгляд на шариковую ручку в милой маленькой подставке, стоящей на конторке. Дурацкий длинный хвост консультантки колышется с каждым ее движением, и я размышляю о том, чтобы воткнуть ручку себе в уши – уж лучше мучиться от боли, чем от необходимости слушать эту чертову Марсию Брейди хотя бы еще одну секунду.

Плевать ей было на мои чувства.

– Но, ведь три часа – это уже начало нового дня, а значит, утро, – поясняет она, активно жестикулируя.

Я в курсе, сколько сейчас времени, и знаю, что уже «начало нового дня», но как по мне, до тех пор, пока ты не лег спать, день, когда ты проснулся, еще не закончился.

Я барабаню покрытыми черным лаком ногтями по конторке, нетерпеливо ожидая, пока этот потомок Брейди заткнется и даст мне билет, чтобы я могла, наконец, уйти.

Конечно, никакие намеки до нее не доходят, и когда я бесстрастно поднимаю бровь, она все еще сидит, уставившись на меня и сияя, в ожидании, что я отвечу на ее глупое замечание. И меня еще называют чудачкой!

– Билет, – напоминаю я.

– О, да, конечно, простите, – бормочет она с запинкой и что-то выстукивает на клавиатуре.

Вновь оглядывая небольшую станцию, я вижу, что кроме меня лишь два человека ждут автобус, и спрашиваю себя, не в бегах ли они, так же, как и я.

Маленькая девочка держит видавшего виды розового плюшевого мишку, повисшего у нее на руке. Она вцепилась в ладонь матери, тщательно осматривая все вокруг большими тревожными глазами. Когда потрепанный медвежонок выскальзывает у нее из пальцев, она быстро подхватывает его – без сомнения, с ним она чувствует себя увереннее и безопаснее.

Судя по подбитому глазу матери, эти двое определенно кое в чем похожи на меня.

Они – беглецы.

Девочка замечает мой взгляд и застенчиво прячет лицо, утыкаясь маме в бок.

Я поспешно отворачиваюсь, чтобы не пугать малышку, потому что узнаю в ней себя. Когда-то я тоже была маленьким испуганным ребенком. Мне пришлось стать «плохой девчонкой», потому что в моем мире страх превращает тебя в жертву.

Впредь я отказываюсь быть жертвой.

– Мисс Кессиди? – зовет меня блондиночка.

– Что? – отрывисто спрашиваю я, думая о своем.

– Ваш автобус отходит через десять минут. – Со смущенной улыбкой она, наконец, протягивает мне мою свободу.

– Класс, – бросаю я, выхватывая билет, запихивая его в задний карман джинсовых шорт.

– Приятной поездки с…

Пожалуй, повернуться к ней спиной до того, как она закончила фразу, было не слишком-то вежливо, но я и так уделила ей достаточно своего времени, и теперь мое время принадлежит только мне.

Я бухаюсь на жесткое зеленое пластмассовое сидение нулевого уровня удобства (если бы я сидела на камне, моей пояснице и то было бы комфортнее), низко ссутуливаюсь, скрестив ноги и разглядывая свой простой, незамысловатый наряд.

Мои кеды видали лучшие времена, но у меня не хватает духу выбросить их после стольких лет. В мелькающем свете мои подтянутые ноги кажутся слишком бледными, и, теребя потертую кромку голубых джинсовых шорт, я думаю о том, что лучше бы я надела брюки.

Мой рост – 165 сантиметров, а вес всегда был ниже нормы. За костлявую фигуру спасибо папе – в нашем доме о полноценном питании отродясь не слышали, так что о еде приходилось забывать. Но чтобы выполнять свою часть «работы», мне необходимо было держать себя в форме, так что я занималась тренировками. Да-да, пусть я тощая, но я способна надрать задницу любому девяностокилограммовому придурку. Уж поверьте, был опыт.

Я всегда была бледной, и я знаю, что учитывая контраст бледной кожи с черными волосами и глазами цвета индиго, я чуток напоминаю живого мертвеца. Но слушайте, если вас все считают фриком, с вами никто не связывается, и вас оставляют в покое. А это мне и нужно.

В детстве я смотрела на актрис, мечтая о таких же, как у них, женственных формах, но мне пришлось примириться с тем фактом, что, дожив до девятнадцати лет, я уже не поменяюсь и так и останусь тощей злобной боевой машиной.

Я хмурюсь, когда взгляд падает на сумку у моих ног, с грустью размышляя о том, что долго мне паковать ее не пришлось. Вся моя жизнь уместилась в один крошечный потрепанный рюкзачок – целая жизнь, упакованная в спешке.