– Да, – ответил я, делая глубокий вдох.

– У тебя есть задача и необычная способность. Задача состоит в том, что тебе нужно нырнуть в воду и со дна океана достать необыкновенный жемчуг. А способность твоя заключается в том, что ты можешь дышать под водой. Представил?

– Да.

– Теперь ты идешь навстречу океану, не сопротивляясь его объятьям. Теплая вода радостно обволакивает твои ноги, вот она щекочет живот и спину, её жидкие теплые руки перекинулись на твои плечи, а затем и на голову. Ты под водой. Океан синий, но прозрачный. Тебе нужно отплыть как можно дальше от берега. Отплыл?

– Да. Люблю плавать.

– Отлично, теперь ныряй все глубже и глубже, пока не достигнешь дна океана. Глубина не сопротивляется тебе и не пытается вытолкнуть своим давлением, а наоборот притягивает тебя. Ты видишь дно?

– Да.

– Видишь, сколько ракушек на дне океана?

– А должен?

– Да. Представил? Они должны быть разного цвета и размера.

– Да. Вижу.

– Найди ту ракушку, цвет которой символизирует воспоминания о Кристине.

Я напрягся. Стал вглядываться повнимательней. Кристина, несмотря ни на что, была сильным человеком, но в тоже время и несчастной.

– Фиолетово-серая ракушка, – произнес я.

– Отлично, – сказал Илья. – Бери её. Избавься от ракушек. Тебе нужен только жемчуг, что внутри.

– Сделано.

– Удивись! Тебе досталась необычная жемчужина. Она в форме латинской буквы «Y». Представил?

– Да.

– Теперь можешь всплыть и открыть глаза.

Я сделал, как велел Илья.

– Смотри, – сказал он, показывая мне блокнот, на котором была начерчена та самая латинская буква. – Ракушки, от которых ты избавился, – это воспоминания, которые все это время причиняли тебе боль. Воспоминания, из-за которых ты себя винил. На основе этих воспоминаний твоё подсознание решило защищать тебя от боли в будущем. Теперь те воспоминания остались на дне океана. С собой ты вытащил только жемчуг, способный мотивировать тебя и питать своей энергией.

– Каким образом? – вопросительно поднял я брови.

– Смотри, – Илья закрыл нижнюю часть буквы. Теперь вместо буквы «Y» получилась буква «V», – этот знак символизирует твое благородство.

– Каким образом? – не понимал я.

Илья карандашом показал на левую часть рисунка и прокомментировал:

– Эта часть говорит о том, каким ты оказался милосердным, что не прошел мимо мертвого кота, а похоронил его…

­– Любой на моем месте поступил бы так же, – не согласился я. – Если бы это был не мой кот, то я прошел бы мимо.

– Возможно, но есть и такие, которые не стали бы этого делать, даже если бы знали, что это их кот. Поверь мне, в моей практике встречались случаи, когда люди отказывались на прощание целовать умерших родителей, лежащих в гробу. Под осуждающими взглядами они все-таки делали это, а потом теряли покой и чуть ли не сходили с ума. Есть люди, которые ни за что не станут трогать труп. Ты же не просто поднял тельце кота и убрал в сторонку, но еще и похоронил. Ты в тот день не привязанность похоронил, а проявил милосердие и заботу.

Я промолчал. Действительно свой поступок с такой позиции я никогда не рассматривал. Илья показал на правую часть рисунка.

– Эта часть будет тебе напоминать о том, как ты боролся с несправедливостью и защитил слабого человека. О том, как тебе удалось подарить Кристине спокойствие и веру в то, что теперь у неё есть не только защитник, но и друг. Только так ты должен смотреть на эту ситуацию. Сколько мальчиков было в вашем классе?

– Пятнадцать, – ответил я.

– Среди пятнадцати мальчишек ты единственный проявил храбрость противостоять несправедливости.

Илья направил карандаш на нижнюю часть картинки.

– Догадаешься, что означает третья часть буквы?

Я попытался угадать, но у меня не получилось.

– Нет, не знаю, – ответил я.

– Она говорит о том, что ты прислушиваешься к своей совести.

– То есть?

– Ты делаешь пожертвования.

– И что? – не улавливал я связь.

– Ты винил себя за смерть Кристины. Хотя ты абсолютно в этом не виноват. Однако совесть не давала тебе покоя. И тогда подсознание подсказало выход из ситуации, дабы вернуть тебе спокойствие. Ты стал делать пожертвование в детские дома.

Я нахмурился, пытаясь понять к чему ведет Илья. Когда я это понял, теплая волна нежности накрыла мое тело. Нежности к Кристине.

– Кристина была из детского дома, – сказал я.

– Ага, – кивнул Илья. – Тебе не удалось уберечь Кристину, в чем нет твоей вины, но теперь ты по мере возможности помогаешь другим сиротам.

Илья оторвал листок блокнота с латинской нарисованной буквой и передал мне.

– Держи. Каждый раз, когда ты будешь впадать в уныние и снова себя обвинять, смотри на жемчуг и вспоминай наш разговор. Но уверен, что после сегодняшнего дня ты перестанешь себя винить.

Илья улыбнулся и продолжил:

– Перейдем к твоей личной жизни. Тебе пора открыть свое сердце.

Теперь, когда я все рассказал Илье, я почувствовал спокойствие внутри, которого мне так долго не хватало. На душе стало легче, словно я сбросил с плеч тяжелую ношу.

Я убрал листок во внутренний карман пиджака и сказал:

– Да я и не против, но пока не было такого, чтобы у меня помимо тяги еще бы возникла искра к женщине.

– Это могло не произойти по двум причинам. Первое – ты подсознательно боялся, что снова не сможешь защитить свою половинку, поэтому старался избегать привязанности. Второе – возможно, ты пока просто не встретил свою женщину. Хотя есть и третий вариант: ты был закрыт и не слышал свое сердце, поэтому твоя женщина прошла мимо.

– Нет, – не согласился я с третьим вариантом. – Её точно ещё не было.

Мне вдруг стало интересно.

– А ты, Илья? – спросил я. – Ты встретил свою половинку?

Илья улыбнулся и ответил:

– Не поверишь, но я все ещё в поиске. Чувствую, что уже пора, но пока не встретил ту самую единственную.

– А что должно произойти? – поинтересовался я. – Как ты почувствуешь, что перед тобой твоя женщина?

– Будет, как ты и сказал, искра, а не только тяга. Тебе захочется не только обладать ею, как женщиной, но и просыпаться рядом с ней каждое утро.


ГЛАВА 6


Просыпаться рядом с ней каждое утро. Хм. А ведь по отношению к Виктории у меня такого желания нет. С другой стороны, я ведь постоянно думаю о ней, скучаю. Как бы то ни было, в пятницу утром я с замиранием в сердце отправил смс Виктории, и она ответила, что будет.

Мне нравится её выдержка.

На этот раз я выбрал итальянский ресторан. Посетителей было не так много, как обычно. Оно и понятно, первое января, многие еще не проснулись. Тем не менее тихая музыка Вивальди и итальянская речь шеф-повара, который из кухни кричал официантам, что очередное блюдо готово, создавали уютную атмосферу.

Красота Виктории была подавлена печалью в глазах.

− Плохо отметила новый год?

− Нет. Все хорошо. В кругу родных. Как отметил сам?

− Никак. Лег спать за два час до нового года.

− Хм… Как все запущено.

– Накаченный красавчик оказался не настолько хорош? – не обращая внимание на ее слова, сделал я еще одно предположение.

– Гнусный и лживый подонок.

– И ты поняла это за неделю?

– Еще раньше, – ответила она, листая меню.

– А ты пробовала жить без мужчины?

– Пробовала. Надолго меня не хватает.

– Так сильно зависишь от мужчин?

Виктория посмотрела на меня, потом опустила глаза и тихо прошептала:

– Я лишь слабая женщина.

­– Которая повелевает сильными мужчинами?

– Я бы не сказала. Мужчины мне говорят, что я нечто большее, чем обычная женщина. Но потом уходят так, как будто я для них ничто.

– Они уходят не поэтому.

– А почему же?

– Понимают, что они сами никто по сравнению с тобой.

Виктория закатила глаза и с презрительной улыбкой на лице сказала:

– Ой, я тебя умоляю! Уходят они потому, что слабаки.

– Так и я о том же.

– А-а, ну тогда соглашусь. И как мне быть?

– Тебе нужен сильный мужчина.

– Где его найти?

– Он сам тебя найдет.

– Как?

– Для этого нужно быть слабой.

– Так я же слабая.

– Не притворяться слабой, а быть слабой.

– А это как?

– Плакать.

– От счастья? – хихикнула она.

– По счастью.

Улыбка, как будто ненужная маска, сползла с её лица. Глаза стали влажными. Капельки её ранимой души поплыли по щеке.

– Так? – шмыгнув носом, спросила она.

– Да. Ты хорошая актриса.

– Я не играю.

– Хм… Прости.

К нашему столику подошел высокий широкоплечий мужчина.

– Прошу прощения, – обратился он к Виктории. – Этот человек вас обидел?

Виктория посмотрела на защитника. Потом, словно маленькая девочка, похлопала ресницами и ответила:

– Нет. Все хорошо. Спасибо вам.

– Видишь? – сказал я, когда защитник удалился. – Подействовало.

Она вытерла слезы и прошептала:

– Да. Но не на того, на кого хотела бы я.

Я накрыл своей ладонью ладонь Виктории.

– Всему свое время.

– У тебя его почти не осталось, – предупредила она и убрала руку.

– Да, – сказал я, чувствуя, как сердце бешено стучится, – поэтому я решил сделать шаг и…

– Ого! Кого я вижу, – услышал я женский голос позади себя и обернулся.

К нашему столику подошли две рыжеволосые женщины. Одна из них покачивалась и, если бы не вторая, которая её держала, то первая давно бы упала.