– Нет, Козимо, мы должны поговорить. Ты задумывался над тем, как я смогу покинуть этот остров и попасть домой? Ты не можешь просто высадить меня на берег, перед тем как отплывешь, и забыть обо мне.

– О, не думаю, что мне вообще когда-нибудь удастся забыть тебя, – сказал капер с плотоядной ухмылкой, двумя пальцами беря ее за подбородок и поворачивая лицом к себе.

– Козимо, послушай меня! – воскликнула девушка, вырываясь из его рук и быстро отходя подальше. – Я серьезно.

Капер делал все возможное, чтобы Мег не задала ему этот вопрос. Их занятия любовью Козимо надеялся использовать в качестве убедительного аргумента, который заставит девушку на некоторое время остаться с ним. Однако, кажется, ему придется решать этот вопрос без помощи секса.

Козимо присел на край стола, покачивая ногой и скрестив руки на груди, и ответил ей насмешливой улыбкой:

– На самом деле я думал об этом довольно много.

– И твой вывод?

– Ну... – Козимо побарабанил пальцами по губам. – Мы могли бы решить не прерывать эту приятную... э... связь... так резко.

Мег задрожала в предчувствии наслаждения, и по спине побежали мурашки восторга. Она осторожно переспросила:

– Как это? Ты же сказал, что должен отплывать.

– Твои друзья теперь успокоены. Тебе правда так уж необходимо немедленно вернуться в лоно семьи?

Ее зеленые глаза возбужденно засияли. «Она у меня на крючке», – догадался Козимо.

– Мы отплываем в Бордо с секретной депешей для наших друзей. Взамен я должен получить другие, которые нужно доставить в Англию. Ты могла бы отправиться со мной в эту поездку.

Кровь у нее закипела, но она заставила себя сдержаться.

– После этого ты сразу вернешься в Англию?

Он кивнул, предпочитая обмануть жестом, а не солгать словами.

– Сколько времени потребуется на эту поездку? Козимо пожал плечами:

– Не могу сказать, Мег. Ты же сама видела, насколько мы зависим от погоды.

– Но сколько? Недели... месяцы?..

– Надеюсь, несколько недель, хотя в данных обстоятельствах я предпочел бы несколько месяцев. – Он прищурился, губы изогнулись в соблазнительной улыбке.

Именно на такой исход дела она и надеялась. Но риск...

И тут ее будто холодной водой окатили – она вернулась в реальный мир. Внезапно Мег перестала понимать, как она могла бы согласиться с таким планом. Отсутствие в течение нескольких недель, может быть, даже месяца или двух, скрыть не удастся.

– Мне нужно подумать, – вдруг сказала девушка, ощущая его взгляд. Казалось, капер читал ее мысли. Она не могла принять обдуманное решение при таком давлении. Мег выбежала из каюты, оставив Козимо сидящим на краю стола.

Неужели он проиграл этот кон? Неужели неправильно понял выражение лица Мег, ее желание? Козимо хотел было пойти за ней, но остановился. Давление на нее не поможет. Мег совсем не из тех любовниц, которых легко убедить.

Капитан снова вернулся к своим картам. С ней или без нее, на рассвете он отправится в Бордо. Его визит к Мюррею подтвердил, что посланию, полученному с голубиной почтой, доверять нельзя. Теперь французы скорее всего поджидают его в Бресте. Так что он пройдет более длинным морским путем до Бордо, а оттуда – более коротким маршрутом по суше до Тулона.

Козимо остановился, держа перо в руке. Шансы на то, что он один завершит миссию и останется в живых, очень малы. Ему нужен партнер. И это должна быть Мег. Она свободна духом, не терпит обыденности, и у нее очень здоровый аппетит на наслаждения плоти. За время пути до Бордо у него будет много возможностей утолить этот аппетит, аппетит, который, если верить барду с берегов Эйвона[3], растет по мере того, как его утоляют.

С ним самим так и происходит, искренне признался себе Козимо. На самом деле он мог бы себе представить, что занятия любовью с Мег могут превратиться в пристрастие. Он восхищался ее движениями во время секса, ощущением ее тела, диким огнем в ее глазах, когда она достигала оргазма, тем, как она запрокидывает голову, показывая белое горло в момент конвульсий. А больше всего Козимо нравилось, что он может заставить ее снова и снова достигать оргазма, нравились ее крики экстаза, наполняющие каюту, ее тело, извивающееся в его руках, под его языком, вокруг его пульсирующего члена, спрятанного глубоко в ней.

Козимо глубоко вздохнул. Секс с Мег мог бы стать наваждением, ему только нужно убедиться, что оно взаимно.

Занятие любовью не фигурировало в размышлениях Мег. Она стояла на корме и пыталась сочинить убедительную историю, которая могла бы объяснить ее затянувшееся отсутствие. В какой-то момент она вернется в свой привычный мир, и ей нельзя совершить нечто такое, что захлопнет двери общества у нее перед носом.

Она напишет Белле... заручится ее поддержкой. Это просто. Подруга могла бы внушить ее родителям, чтобы они говорили, что Мег отправилась к дальним... очень дальним... родственникам поправлять здоровье. Но вопрос, куда? Не в Европу, ведь ни один человек в здравом уме не отправился бы на разрываемый войной континент поправлять здоровье. Однако у ее матери есть родственники в Шотландии. Это достаточно далеко от проторенных дорог, так что никто не усомнится в таком долгом отсутствии.

Или она отправится домой завтра и пропустит приключение всей своей жизни? Самое лучшее занятие любовью? Абсурд. Кроме того, ей нравилась мысль, что она может внести свою лепту в войну против Франции. Плавание на военном шлюпе можно рассматривать как участие в патриотических действиях. На самом деле, решила Мег, это ее долг перед родиной – продлить чувственную идиллию с капером.

Собственная лицемерная софистика заставила ее громко рассмеяться, так что оба лейтенанта с любопытством посмотрели на нее. Их дядя как раз вышел на палубу, и при звуках этого смеха удовлетворенная улыбка появилась на его лице. Козимо подошел к девушке.

– Над чем смеешься? Она взглянула на него:

– Над своей безупречной аргументацией в свою же пользу.

– Не хочешь поделиться? Она покачала головой:

– Нет, не думаю. Если я напишу письмо подруге с объяснением, его можно будет переправить ей?

Козимо кивнул:

– Рыбачья флотилия завтра с утренним приливом выходит в море. Большую часть лобстеров из своего улова они продают рыбакам, ловящим вдали от английских берегов, где их немного, и они смогут передать письмо. Это довольно удобная почтовая служба.

– Тогда я лучше примусь за письмо.

Капер положил руку, теплую и властную, ей на спину.

– Значит, это и есть твой ответ? Она улыбнулась ему:

– Я обнаружила, что настроена на приключение, сэр.

– Тогда быстро пиши свое письмо, – сказал он. – Мы выйдем в море сегодня с вечерним приливом, а не завтра утром.

Она удивленно посмотрела на него:

– Почему твои планы изменились так внезапно?

– Потому что, дорогая, если ты отправляешься со мной, то нет надобности терять время.

– Я думала, ты ждешь какие-то депеши.

– Я их получил от Мюррея сегодня утром.

– А, понимаю.

Только она ничего не понимала. По крайней мере пока.


Раздался стук в дверь, и появился Дэвид Портер. Мег подняла глаза от своего сочинения и пригласила его войти.

– Добрый день, Дэвид. Кажется, мы отправляемся раньше, чем указано в расписании.

– Ничего удивительного, – заметил врач, ставя свой баульчик на стол. – Догадываюсь, что вы остаетесь с нами.

– Вы угадали, – сказала Мег, чувствуя, как вспыхнули ее щеки. Одно дело – домыслы, и совсем другое – признание.

– Приятно будет видеть новое лицо. Плавание может быть скучным, если долго не сходишь на берег.

– Но до Бордо ведь не так далеко, – сказала девушка. Он с любопытством взглянул на нее:

– Ах вот, значит, куда мы направляемся?

– А вы и не знали? – ужаснулась Мег, вспомнив атмосферу секретности на корабле Козимо. – Зря я вам сказала?

– Если Козимо сказал об этом вам, значит, он не видит проблемы в том, что об этом узнают все, – сказал Дэвид, беря ее за руку, чтобы сменить повязку.

Мег не была уверена, что ей нравится, когда ее ставят на одну доску с остальной командой «Мэри Роуз». Было бы гораздо приятнее сохранить иллюзию, будто она пользуется особым доверием капера.

– Разве повязка все еще нужна? – спросила она.

– Я предпочитаю оставить ее. Всего на пару дней. Если вы случайно ударитесь рукой, то рана может открыться. В таких маленьких каютах это может произойти очень даже просто. – Врач кинул взгляд в сторону капитанской койки, и Мег закусила губу.

– Не беспокойтесь, я буду осторожна. Он взглянул на нее.

– Вы пишете письма? – указал он на перо и бумагу.

– Трудное письмо, – грустно сказала она. – Моим друзьям в Фолкстоне. Мне нужно дать им объяснения. – Она выразительно развела руками.

– Они знают, что вы не пострадали? Козимо посылал голубиную почту?

– О да. Но мне нужно сочинить какие-то объяснения, почему я так долго не показываюсь в свете...

Дэвид понимающе кивнул.

– Желаю успеха. – Он поднял свой баул и направился к двери. – И я вообще всегда считал, что каждый должен следовать своим склонностям.

– Правда? – Ее удивили слова этого всегда сдержанного, трудолюбивого человека.

– Я всегда следую за Козимо, – напомнил он ей, улыбнувшись. – Куда он ведет, туда я иду, хотя мог бы мирно и спокойно лечить капризы и мигрени в лондонском обществе. – Он кивнул на прощание.

Мег весело хихикнула, снова берясь за перо. Значит, Дэвиду Портеру тоже захотелось немного приключений.

Эта мысль заставила ее с новыми силами приняться за письмо. Арабелла поймет ее, да и Джек тоже. Ведь теперь он избавлен от страха за Мег, который причинил его любимой Арабелле некоторое беспокойство. Это была не ее вина, и ее совесть чиста. Но теперь ей предстояло сделать все возможное, чтобы облегчить положение дел для оставшихся. Особенно для ее родителей, которым придется выносить расспросы. В конце концов они простят ее, по крайней мере Мег надеялась на это, конечно, в том случае, если ее приключение обойдется без скандала.