Она поехала в «Селену», дорогой магазин, работающий до полуночи. Знакомой продавщицы, к счастью, не было. Посетителей в такое время — тоже. Пожилая женщина, принимающая у покупателей сумки, увидев вошедшую в магазин старуху в лохмотьях и дурацкой красной шапчонке, аж подскочила со стула. Но когда женщина заговорила с ней вполне нормальным человеческим голосом, насторожилась, не зная, впускать ее в магазин или нет.

— Понимаете, у нас была вечеринка, и я поспорила, что в таком виде смогу пройтись по магазинам и меня не выкинут на улицу. У меня есть деньги, вот, взгляните... — и изумленная служительница увидела несколько тысячных купюр. — Так я пройду?

— Разумеется, проходите...

Войдя в торговый зал, она подозвала к себе одну из молоденьких продавщиц и, рассказав ей ту же байку про вечеринку, попросила принести ей в примерочную джинсы сорок четвертого размера, белье, две теплые кофты, свитер, колготки, теплую меховую куртку, ботинки на меху, берет, чемодан, шарф, гигиенические пакеты, мыло, шампунь, расческу, полотенца...

Когда она выходила из магазина, женщина, которая первая встретила ее, не узнала в хорошо одетой молодой девушке старуху-нищенку.

В кафе-гриль она взяла порцию курицы, соус и две теплые булочки, салат и банку колы. Поужинав, вернулась в машину, сложила вещи и документы в новый чемодан и, оставив машину, направилась к ближайшей гостинице. Объяснив, что она ушла от мужа и поэтому у нее нет паспорта, заплатив отдельно за проживание и отдельно долларами администраторше за понимание, она получила ключи от самого дешевого номера и, еле переставляя ноги, добралась до дверей.

Первое, что она сделала, — это набрала полную ванну, легла в теплую воду и, увидев, как вода приобретает грязно-коричневый оттенок, дала волю своим чувствам и разрыдалась.

* * *

Марина вошла в палату и, увидев Сару с Наталией, замерла на пороге, продолжая прижимать к груди пакет. В человеке, лежащем на кровати, она узнала Савельева. Сара же, увидев Марину в одежде Ольги, хоть и была предупреждена, все равно почувствовала, как зашевелились волосы на ее голове. Она встала и почти вытолкала Марину из палаты.

— Ты зачем сюда пришла? И кто позволил тебе надеть это пальто? — шипела она, толкая слабоумную в грудь, словно боялась об нее испачкаться. — Я сейчас вызову санитаров, они отвезут тебя в психушку! Как ты посмела влезть в квартиру Савельевых? У тебя что, есть коллекция ключей? Да ты хоть понимаешь, что тебя элементарно могут посадить в тюрьму за воровство?

— Пустите меня! Там лежит мой муж! Он любит меня... — твердила безумная.

Сара, вздохнув, вернулась в палату:

— Пойдем, Наташа, мы должны ее отсюда увести, иначе она все испортит...

Они вышли в коридор. Марина по-прежнему стояла, прижимая к груди пакет.

— Я принесла ему поесть... Пустите меня... — жалобно повторяла она.

Женщины взяли ее под локти и вывели на лестницу.

— Если ты сейчас же не вернешься домой, мы вызовем милицию. Ты поняла?

Марина опустила голову и стала медленно спускаться по лестнице. В ее голове все спуталось. И если несколько часов назад она ЖИЛА как Ольга Савельева — в ее квартире, пользуясь ее вещами и разговаривая с невидимым мужем, то теперь, после того как она увидела Сергея Петровича в палате, у нее все перевернулось в голове. Она вдруг снова стала Мариной, соседкой Савельевых. И даже не могла вспомнить, что находится в пакете, который она так крепко прижимает к себе. Эти женщины украли у нее ключи, а теперь грозились вызвать милицию. Значит, надо быстрее уходить, возвращаться к себе.

Приняв это решение, она уверенно вышла из больницы, пересекла двор и направилась на трамвайную остановку — ехать домой.

* * *

— Сара, мне пора домой. У нас сегодня ужинает Сапрыкин, я обещала быть дома не поздно. Кроме того, на десерт он мне должен принести кое-что интересное — адрес одного человека.

Они шли от больничных ворот к машине, которая вместо сиреневой стала голубовато-белой от снега.

— Тебя подвезти?

— Нет, что мне делать одной дома? Я уж подожду, когда он придет в себя...

— Сара, я вот что хотела тебя спросить: как ты-то думаешь, зачем я занимаюсь всеми этими делами? Неужели из любопытства?

— Ты не юли, ведь тебя интересует денежный вопрос? Да, ты права, тебе никто не поручал расследование этих дел. Да и дела-то на первый взгляд неинтересные: муж поколотил жену и перерезал себе вены... Автокатастрофа, в которой погибла женщина, которая накануне поссорилась с мужем... Так?

— Да. Но мне интересно. Ты себе не представляешь, сколько бензина я сожгла, мотаясь по городу в поисках (как сказал Логинов) теней... А дальше-то что?

— Но ведь у тебя были и другие видения? Вот и работай в этом направлении.

— Я все жду, когда ты мне скажешь: Наташа, все началось с меня, с моего желания узнать, что станет с Савельевым... Почему ты так не говоришь? Тебе уже не интересно?

— Дело в том, что ты же уже ответила на мой вопрос — ты УВИДЕЛА катастрофу, дым и все такое... Теперь я поняла: то, что произошло с Ольгой, важно выяснить. Теперь уже ясно, почему она оказалась в машине Караваевых, но что это даст? Главными виновниками были, несомненно, они. Но их уже нет, они погибли. Поэтому Савельеву, когда он узнает о смерти своей жены, мстить-то будет некому.

— Разве что себе самому...

— Что ты этим хочешь сказать?

— Только то, что сказала. Сейчас я, наверное, заеду на полчасика к Аде, попытаюсь расспросить про Ольгу. Может, она узнает почерк, которым написано это письмо?

— Проходите, пожалуйста... — вежливо сказала Ада, открыв Наталии дверь. — Я сейчас купаю детей, но уже через минуту освобожусь. Миша, ко мне пришли, посмотри за Илюшей! — Ада, раскрасневшаяся, в махровом халате, выглядела утомленной и грустной. Появившийся в дверях высокий курчавый мужчина в домашних фланелевых брюках и тонком джемпере, увидев Наталию, вежливо поздоровался и скрылся за дверью ванной, откуда доносились визг и хохот.

— Пойдемте на кухню, там тихо, мы сможем спокойно поговорить. Я знаю, зачем вы пришли, и все обдумала, даже кое-что вспомнила... Но не обольщайтесь, это все крупицы. Я и сейчас повторю, что никаких любовников у Оли не было, да и не могло быть. Не такой она человек. Кроме Сергея, для нее не существовало других мужчин. Но в последнее время ее поведение казалось мне несколько необычным. Но это могла заметить только я, человек, который очень хорошо знал Ольгу. Ни у кого другого поступки, которые показались мне необычными, не вызвали бы подозрения... Приблизительно неделю тому назад она приехала ко мне в девять часов вечера. Представьте — темно, все-таки как-никак зима... Я спросила ее, что случилось, а она тот же самый вопрос задает мне. Вы понимаете, ей кто-то позвонил и сказал, что мне срочно нужно с ней увидеться. Именно в девять часов. Но мы подумали — кто-то перепутал телефон, и произнесенная незнакомой женщиной фраза: «Ваша сестра просила вас заехать к ней в девять вечера», могла относиться совершенно к другому человеку. Мы тогда так решили. Миша сам отвез ее на такси домой, мало ли что... Кроме того, мы с ней так воспитаны и привыкли — как только стемнеет, быть дома. Называйте, как хотите — трусихи и тому подобное...

— И это все?

— Нет, не все. В пятницу, как раз за день до ее исчезновения (Ада явно избегала слова «смерть»), я позвонила ей и спросила, не помнит ли она рецепт одного пирога... Обычный звонок, согласитесь. Она продиктовала рецепт. Это было часов в семь вечера. И вдруг она мне заявляет, что ей позвонила какая-то знакомая и попросила подъехать к ней к десяти часам за ключами... Я так, честно говоря, и не поняла, какие ключи, какая знакомая? Оказалось, знакомая живет возле аэропорта, и мне показалось странным, что встречу она назначила так поздно. Вроде бы это было связано с разводом этой женщины... Я еще сказала Оле, чтобы она была осторожна. Она собиралась вызвать по телефону такси, чтобы ее отвезли туда и обратно.

— А имя этой знакомой она не назвала?

— Назвала — Вероника. Я удивилась, потому что не знаю ее подруги с таким именем. Она пообещала объяснить мне все потом. Где-то в одиннадцать я ей перезвонила и успокоилась, когда услышала ее голос. Но я уверена, что это было не свидание, просто исключено! Ольга очень доверчивая и добрая, ей нравится помогать людям.

— Значит, она дважды возвращалась домой поздно вечером? В результате у нее с Сергеем произошла ссора и он ударил ее? Неужели вы не допускаете мысли, что он ПРИРЕВНОВАЛ ее к кому-то?

— Не могу поверить! Эти отлучки еще не причина для таких кровавых разборок... Никогда не прощу ему, что он так поступил с ней... — Ада заплакала. — Ведь если бы не он, она бы не оказалась на улице в такой час и не встретила бандитов...

— А почему она в тот день тоже поздно пришла домой?

— Я же говорила, она была в «Селене», выбирала платье, а потом поехала за цветами. Возможно, заехала еще куда-нибудь...

— Ада, я хочу показать вам кое-что... Я просто обязана это сделать. Возможно, после этого вы будете более откровенны со мной... Может быть, у вас откроются глаза на многие вещи... — С этими словами Наталия протянула Аде письмо, найденное ею в спальне Ольги.

Ада настороженно начала читать, потом нахмурилась, а дочитав до конца, брезгливо швырнула листок.

— Нет! Этого не может быть! Письмо кто-то специально подложил! Я же говорю, что в последнее время ей звонила какая-то женщина... Это ее работа! Боже, какой ужас! Теперь я понимаю, чем был вызван тот скандал! Но Сергей, как он мог поверить? — возмутилась она. — Вы заметили, что я даже не справилась о его самочувствии? Да, я не совсем была с вами откровенна, потому что не считала нужным посвящать вас в наши семейные дела. Теперь, после того, как произошло это чудовищное недоразумение (а иначе это письмо я не назову), вы должны знать — мне никогда не нравился Сергей. Не могу сказать, что была против их брака, но всегда была уверена — он не достоин моей сестры! Вовсе не Оля, а он изменял ей. Правда, не знаю с кем, но я не раз видела его в обществе других женщин...