При ее появлении он встал и смерил ее долгим, оценивающим взглядом. В его улыбке читалось величайшее удовлетворение.

– Ты просто восхитительна, Белинда. – Глаза его одобрительно скользнули по плавным изгибам ее тела, которые так соблазнительно очерчивало фиолетовое платье. – Вот как тебя следует наряжать, любовь моя. Как принцессу. А не как кухарку, которую из тебя хотел сделать твой кузен.

Белинда промолчала. Она, в свою очередь, изучала Джастина. И не могла прочесть в его холодных серых глазах ничего, кроме восхищения. И все-таки он тоже был напряжен. Она разглядела это за легкой непринужденностью его позы. Что-то переменилось в нем, положив конец той близости, что существовала между ними этим утром и на протяжении всей долгой, восхитительной ночи. Несмотря на комплименты, он держался чуть отчужденно. Между ними будто пролегла невидимая пропасть, которую Джастин не желал перешагнуть.

Белинда присела на стул. Сама мысль о еде внушала ей отвращение. Джастин тоже сел, не сводя с нее глаз.

– Ну, что теперь, Белинда? – спросил он, и она уловила в его голосе нетерпение.

Она выдержала его взгляд и негромко произнесла:

– Я совсем запуталась.

– То есть?

– Что на самом деле происходит между нами?

– А разве ты не знаешь, любовь моя? После этой ночи? После этого утра?

– Нет, не знаю.

– Довольно, Белинда. – В его голосе зазвучали резкие нотки. – Не прикидывайся дурочкой. Сегодня утром я не расположен к таким играм.

– Это не игра, Джастин. Я говорю серьезно. Его серые глаза сузились, и по спине Белинды пробежала дрожь. Она мысленно представила его капитаном корабля, отдающим отрывистые команды во время боя, беспощадно сражающимся с врагами, одержимым одной лишь мыслью – не уступить. Он опасный человек, несущий погибель своим противникам. Неужели он ей враг? Белинде показалось, что он примеривается к ней, прикидывает, достаточно ли она сильна умственно и духовно, чтобы противостоять ему. Тоскливое, пугающее чувство! Ей больше не хотелось сражаться с Джастином Гардингом. Ей хотелось встать с ним рядом, разделить с ним его жизнь, надежды, мечты и поделиться с ним своими собственными. Но возможно ли такое? Способен ли этот человек с надменными манерами и суровыми, пронзительными серыми глазами на настоящую любовь? Или для него это всего лишь действо, фарс, который он разыгрывает с каждой женщиной, до тех пор пока не охладеет к ней и не бросит ради другой? Под его стальным взглядом Белинда почувствовала страх, но глаз все же не отвела. Недвижная, словно изваяние, она ждала его ответа.

– Я люблю тебя. – Его голос, резкий, холодный, разительно не соответствовал произносимым словам.

Пораженная этим контрастом, она глухо рассмеялась.

– Неужели? – язвительно спросила она. – Как странно! Как странно – ты утверждаешь, что любишь меня, а ведь тебе еще только предстоит ответить на все мои вопросы. Кому принадлежат эти красивые женские наряды? Почему миссис Гэвин так спокойно относится к тому, что я провела ночь в твоей постели? Почему ты выпроводил меня из комнаты, как только Саймон явился со своими таинственными новостями? – К ее досаде, на последних словах голос ее задрожал и осекся, но она перевела дух и в следующий миг справилась с собой. – И почему, уезжая из Сейлема, ты отказался взять меня в Бостон? Почему, почему, почему? Существует немало вещей, которые ты отказываешься обсуждать! Я имею право знать! – выкрикнула она и сердито смахнула непрошеную слезу. – Если ты в самом деле меня любишь, я имею право получить ответы на эти вопросы!

Джастин с такой силой оттолкнул стул, что тот опрокинулся. Он обогнул стол, схватил Белинду за руки и рывком поднял. Ухватив ее одной рукой за волосы, так что голова ее запрокинулась назад, он стиснул ее в своих железных объятиях и заглянул в перепуганное лицо.

– Какого черта, Белинда Кэди! Какого черта! Если ты все еще сомневаешься во мне после этой ночи, после этого утра, – тогда, возможно, между нами и впрямь нет никакой любви! – Он накрыл ртом ее губы, но в этом поцелуе не было ни любви, ни нежности. Злость переполняла его, и Белинда жалобно застонала от его беспощадного натиска. Наконец Джастин отпустил ее, глаза его прищурились. Голос звучал резко. – Я простил тебе то, что ты нарушила свое первое обещание, забияка. Но прошлой ночью ты поклялась кое-чем еще – и опять обманула мое доверие. Если ты и впрямь считаешь меня таким негодяем, как явствует из твоих слов, то я не стану тебя разубеждать. Более того, – он язвительно улыбнулся, – я дам тебе возможность до конца прочувствовать, какой я мерзавец. – Он толкнул ее обратно в кресло и грубо расхохотался. – Приятного тебе дня, моя любовь. Думаю, он на многое раскроет тебе глаза.

С этими загадочными словами он круто повернулся и вышел из столовой.

Белинда сидела неподвижно. Она была настолько подавлена, что даже не расплакалась. Сейчас она испытывала даже не гнев – просто никак не могла поверить, что Джастин обошелся с ней так грубо, так жестоко. Белинда почти полчаса просидела совершенно убитая, снова и снова восстанавливая в памяти ужасную сцену. Слабый голос нашептывал: «Ты потеряла его», на что другой голос насмешливо отвечал: «Ну и дурочка же ты – он тебе никогда и не принадлежал». Волна отчаяния, зародившаяся где-то в самой глубине ее существа, прокатилась по ней, и она содрогнулась. Вместе с этой дрожью пришла ярость – жгучая, клокочущая, слепая. Белинда схватила стоявшую перед ней фарфоровую тарелку и запустила ею в конец стола, туда, где еще недавно сидел Джастин. На какой-то миг она испытала облегчение от того, что фарфор разлетелся вдребезги.

Из прихожей в комнату влетела миссис Гэвин.

– Господи, что же тут…

Белинда прошла мимо нее, слишком разгневанная, чтобы извиняться или что-то объяснять. Она взлетела по лестнице к себе в комнату и там с размаху плюхнулась на кровать.

– Я ненавижу тебя, Джастин Гардинг! – кричала она тонким голоском снова и снова, до тех пор пока у нее не застучало в висках, а лицо не залили слезы. Жалко, что кузен Джонатан не арестовал его и не высек!

Издав очередной яростный вопль, она мгновение спустя резко обернулась: в комнату ворвалась миссис Гэвин, бледная и расстроенная.

– Мисс, мисс, пожалуйста… что все это значит? Успокойтесь! Вы заболеете…

– О нет, я не заболею! Болеть из-за него? Нет, я не доставлю этому негодяю такого удовольствия! Я лучше умру! – надрывалась Белинда, совершенно не думая о здравом смысле.

Она подхватилась, проскочила мимо миссис Гэвин, пулей слетела вниз и выбежала на улицу через парадную дверь. Белинда совершенно не представляла, куда направляется, – просто мчалась куда глаза глядят, повинуясь неукротимому порыву. Но вдруг она налетела на невысокого жилистого человека с густыми русыми волосами. Он выставил вперед руки и схватил ее, когда она бежала по двору.

– Пустите меня! – закричала Белинда яростно. – Прочь с дороги!

– Одну минутку, госпожа! – воскликнул человек. Он оглядел ее с некоторым изумлением, и, понизив голос, спросил: – Куда это вы собрались, госпожа Кэди?

– Откуда вам известно мое имя? – спросила она, вырываясь. – И кто вы такой?

– Саймон Фостер. – Мужчина сорвал с головы коричневую фетровую шляпу. – Очень рад познакомиться, мэм. Джастин попросил меня Присмотреть за вами. После вашего вчерашнего бегства он решил больше не искушать судьбу. – Фостер подозрительно покосился на нее: – Так куда вы собрались? Разве вы не понимаете, госпожа, как опасно вам разгуливать по Бостону? Ведь вас разыскивают власти, и не только они. – Он кивком указал на сурового джентльмена в алом плаще и тяжелых ботфортах, который в этот момент проходил по Оливер-стрит, внимательно глядя по сторонам. – Совсем ни к чему привлекать к себе внимание – особенно с вашими рыжими волосами. Стоит вам показаться в городе, и кто-нибудь непременно вас опознает.

– Мне все равно, – бросила она, но при этом понизила голос и поглядела на человека в алом плаще. – Я не хочу быть узницей в этом доме! Тем более если моим тюремщиком будет Джастин Гардинг. Я скорее умру на Холме виселиц, чем позволю ему удерживать меня здесь для своей забавы.

Саймон бросил на нее быстрый взгляд:

– Не так уж все плохо, госпожа. Я в этом уверен. Давайте-ка пройдемся к конюшням и потолкуем немного. Вы можете поведать мне о своих горестях – я хороший слушатель. Моя сестра, когда у нее что-то не ладилось, всегда бежала ко мне излить душу. Положитесь на меня – я сделаю все, чтобы вам помочь.

Белинда, сама не зная почему, покорно отправилась за ним. Было в его простых, бесхитростных словах, в его открытом лице нечто располагающее к доверию. Теперь, немного поостыв, Белинда и сама поняла, каким безрассудством было для нее показаться на улице. Как заметил Саймон, ее рыжие волосы – слишком запоминающаяся примета, по которой в ней тотчас признают ведьму, сбежавшую из деревни Сейлем. Ей следует вести себя поосторожнее, а иначе она и вправду окажется на Холме виселиц. А Белинда – как бы она ни храбрилась на словах – этого очень боялась. Так что она позволила отвести себя к конюшне, небольшому строению, располагавшемуся за домом, возле векового дуба. В конюшне было темно и холодно. Среди нескольких лошадей, находившихся в стойлах, Белинда заметила жеребца, на котором обычно ездил Джастин. Саймон проследил за ее взглядом.

– Хозяин поехал в карете, – произнес он поспешно, отвечая на непрозвучавший вопрос. – Этим утром он кое-кого встречает на пристани.

– Ну да – того самого таинственного гостя. – Белинда нахмурилась. Внезапно она взглянула на стоявшего перед ней человека, и до нее стал доходить смысл сказанного им чуть ранее. «Моя сестра, когда у нее что-то не ладилось, всегда бежала ко мне излить душу». Сестра Саймона. Элизабет Фостер, женщина, повешенная в тот день, когда Белинда приехала в Сейлем.

– Мне… мне очень жаль вашу сестру, – проговорила она вдруг, подняв на него свои огромные, полные тревоги глаза. – Я… видела, что они с ней сделали… Это было ужасно, и я хочу, чтобы вы знали… я вам очень сочувствую.