– Никаких. Просто хожу по указанному маршруту. Мой визит сюда уже закончен.

Мэр весело подмигнул Сесили:

– А-а, догадываюсь, наверное, это связано с твоей свадьбой?

– Да, некоторым образом, – отозвалась Сесили.

Мэр улыбнулся Джексону:

– Надеюсь, вы с должным вниманием отнеслись к просьбе моей девочки.

Джексон твердым, но хриплым голосом произнес:

– Да, сэр.

Чмокнув Сесили в щеку и ласково потрепав ее по плечу, Тедди заметил:

– Загляни ко мне, как только закончишь здесь свои дела.

– Конечно, как я могу уйти не попрощавшись, – отозвалась Сесили, небрежно беря маниловый конверт со стола. Она незаметно провела пальцем по краю, снова заклеивая его.

– Вот и чудесно, – обрадовался Тедди и вышел.

С самой очаровательной улыбкой Сесили обернулась к Дэвиду Джексону:

– Надеюсь, у вас больше нет никаких возражений по поводу контракта.

Джексон мрачно кивнул.

– Никаких. А все остальное, оно тоже будет забыто?

– Итак, если договоренность достигнута, для начала хорошо бы обменяться рукопожатием. Но лишь подписанный контракт заставит меня забыть об этом. Будет не лишним, если вы поторопитесь.

– А как я узнаю, что вы сдержите ваше слово?

– Вам не надо ничего узнавать. Все очень просто. – Сесили поставила на стол свой портфель. – Я отдам вам снимки и флешку, но вам, как и мне, прекрасно известно, что цифровая информация никогда не пропадает. Не волнуйтесь, меня нисколько не интересуют ваши похождения на стороне. После подписания контракта считайте, что с этим делом покончено. Ясно?

Джексон, успокоившись, кивнул, и Сесили ушла.

Да, ей удалось приблизиться на шаг к своей цели – получить определенные гарантии безопасности для Шейна, но ей было обидно и горько, что отец шантажировал ее, и особенно обижало ее то, как он это сделал.

Ну что ж, она покажет ему, что с ней такие штуки даром не проходят.


Шейн сидел в кабинете, тупо уставившись на экран компьютера. Пенелопа что-то быстро тараторила, – ах да, она перечисляла по пунктам то, что надо было сделать, и как можно скорее, – но у него не было ни сил, ни желания ничего делать.

Сесили ушла, ее опять не было в доме.

Куда она поехала, он не знал.

Она уехала очень рано, на рассвете, и с тех пор о ней не было ни слуху ни духу.

– Ты меня слушаешь? – вдруг спросила Пенелопа, удивленно глядя на него.

– Конечно, – ответил Шейн, играя компьютерной мышкой. – Проект Крамера.

Пенелопа опустила вниз свой айпад и тяжело вздохнула.

– Об этом речь шла минут пять назад.

– А-а, – равнодушно протянул он и, выпрямившись, слегка встряхнул головой.

Пенелопа спокойно и внимательно оглядела всю его фигуру.

– Да, похоже, ты не на шутку влюбился в нее.

Кивком указав на ее айпад, Шейн вяло произнес:

– Читай дальше.

Кто-то громко постучал при входе в дом и, не дожидаясь ответа, распахнул двери и вошел в прихожую. Этим гостем оказался Эван, младший брат Шейна. Он держался так, словно был у себя дома.

Шейн громко окликнул его:

– Эй, сюда.

Эван повернул голову и направился в их сторону. Атлетического телосложения, настоящий великан ростом шесть футов и пять дюймов, он в буквальном смысле смотрел на всех свысока. Бросив свою огромную сумку прямо на пол, он прислонился плечом к дверному косяку и, улыбаясь с нахальным видом, оглядел всю комнату и тех, кто в ней находился.

– Привет, как жизнь? – Он посмотрел на Пенелопу. – А, крошка Пенни. По-прежнему горбатишься на своего босса?

Пенелопа нахмурилась, в глазах промелькнуло раздражение.

– Пе-не-ло-па, – медленно по слогам отчеканила она свое имя для излишне самонадеянного и тупоголового, по ее мнению, Эвана.

В ответ последовала еще более самодовольная ухмылка Эвана.

– А где моя сестренка?

Шейн откинулся назад и, раскинув руки, обхватил ими голову сзади.

– Ее сейчас нет. А где мама и тетя Кэти?

Эван мотнул головой в сторону и назад:

– Они там, задержались поболтать с Соф.

Поднявшись, Пенелопа указала на лежавшую на полу сумку:

– Ты уберешь ее с прохода? Тут нет прислуги, чтобы убирать за тобой.

Не успел Эван открыть рот, как в офис вошел Джеймс и радостно хлопнул его по плечу.

– Мне послышался твой голос. Ну что ж, с приездом. Как австралийское побережье? Хороший был серфинг?

Эван в восторге закатил глаза.

– О-о, двенадцатифутовые волны и горячие девчонки. Отдохнул что надо.

Пенелопа презрительно фыркнула. Шейн улыбнулся: интересно, когда-нибудь Эван повзрослеет? Не то чтобы вопрос стоял так остро, но, как знал Шейн, даже Национальная футбольная лига США для Эвана была продолжением студенческого братства, его расширенным форматом. И на футбольном поле и за его пределами брат играл одинаково жестко, без всякого намека на ребячество или внутреннюю незрелость.

Эван поднял вверх руки:

– Пен, что ты имеешь против горячих девчонок?

– Я – ничего. – Пенелопа замкнулась в себе. – Глядя на тебя, как-то не верится, что тебе тридцать один год.

Шейн насмешливо взглянул на брата:

– Надеюсь, сегодня ты не взял с собой свою зайку «Плейбоя»?

Эван закатил глаза:

– Старик, когда это было. – Несколько месяцев назад.

В последний раз Эван привел вместе с собой девушку по вызову, на ней было мини-платье, которое почти не прикрывало ее зад, девушка, позируя и красуясь, уселась на коленки к дяде. Тетя Мэри пришла в ярость. Глупая выходка привела к большим неприятностям, Шейн почти час успокаивал всех гостей. Если Эван вздумал выкинуть примерно такую же дурацкую шалость, то сегодня у Шейна не было ни сил, ни желания выступать в роли миротворца. Он слегка наклонил голову:

– Спрашиваю на всякий случай. Мне бы не хотелось, чтобы праздник Мадди был испорчен.

Вся напускная ленивая беспечность тут же соскочила с Эвана. Его взгляд стал твердым и уверенным.

– Я вовсе не собираюсь портить день моей сестренке.

– В таком случае веди себя как следует.

– Слушаюсь, папочка.

В словах Эвана было столько неприкрытого сарказма, что у Шейна от внезапно вспыхнувшей злости задергалось нижнее веко.

Джеймс нахмурился и, спасая положение, хлопнул Эвана по плечу:

– Пойдем, я покажу тебе, где мы будем спать.

– А почему не здесь, в доме? – удивился Эван.

– Слишком много народу, некуда приткнуться, поэтому Робертсы предложили нам переночевать в помещении над их гаражом.

Эван встрепенулся:

– Хм, Грейси Робертс, как же я забыл о ней?! Странно, почему это у меня еще не дошли до нее руки.

Лицо у Джеймса сразу стало напряженным, а руки невольно сжались в кулаки. Но Эван в привычной для него эгоистичной манере не обращать ни на что и ни на кого внимания устремился в прихожую и не заметил, как на секунду или две искривилось в недовольной гримасе лицо брата, затем Джеймс медленно последовал за Эваном.

Шейн повернулся к Пенелопе, выражение ее лица – чуть искаженное от с трудом скрываемого раздражения – очень походило на выражение лица самого Шейна.

Он насмешливо изогнул брови:

– У нас как будто пахнет грозой.

Пенелопа с тяжелым вздохом подняла глаза к небу:

– С Эваном так всегда, разве не так?

– В чем-то ты, безусловно, права.

Но сейчас Шейну было как-то не до Эвана, хотя глупое и вызывающее поведение того не могло не провоцировать раздражение. Его больше волновала Сесили, ее замужество, ее независимость, желание поступать наперекор ему.

Ударом по клавиатуре он перевел компьютер из спящего режима в рабочий и принялся просматривать свежую почту. Самое последнее письмо, на самом верху, было от Джексона, главы городского планирования. Вздохнув Шейн открыл его. Не ожидая ничего хорошего, он с тревогой начал его читать. Какие еще каверзы и препоны подстроил ему несговорчивый чиновник мэрии? Внезапно он выпрямился и удивленно нахмурился:

– Хм, интересно.

– Что случилось? – спросила Пенелопа.

– Письмо от Джексона. Он согласен на наши условия без всяких оговорок.

С каким облегчением он встретил эту новость! Словно тяжкий груз свалился с его плеч. Только сейчас, когда его беспокойство улеглось, Шейн понял, как много значил этот подряд и для него, и для всех тех, кто работал в его компании.

– Невероятно, как ей это удалось?! – вдруг вырвалось у Пенелопы.

Шейна словно ударили молотом по голове, он вздрогнул:

– Кому это – ей?

Пенелопа смутилась, заморгала глазами, но потом, выпрямившись, произнесла делано удивленным тоном:

– М-м, да так. Ничего. Это замечательно. Я начну оформлять контракт.

Шейн прищурился:

– Ты что-то утаиваешь?

– Ничего.

Лгать Пенелопа совсем не умела. Он был ее боссом, но так же и ее другом.

– Пенелопа, – произнес он как можно мягче.

Она заерзала на стуле, то скрещивая ноги, то разводя их в стороны.

– Честно, я ничего не знаю.

– Это как-то связано с Сесили, ведь так?

– Каким образом? С чего ты взял? – возразила она, но ее упорная ложь лишь подтвердила справедливость его подозрений.

Шейну не составило бы большого труда выпытать у Пенелопы все, что ей было известно. Он был ее патроном, а она его служащей, и в ее лояльности он не сомневался. Он мог бы прижать ее к стенке, но не стал этого делать. Если бы он так поступил, то ему было бы не совсем удобно разговаривать с Сесили.

Сесили вышла из мэрии и через двадцать минут уже сидела в офисе Лоугана Бьюкенена. Сидеть рядом с ним было неудобно и страшновато, поэтому она то и дело ерзала на стуле. Бьюкенен был опасным человеком.

Он походил на отставного военного и на самом деле был бывшим военным. Глядя на него, одетого в строгий темно-синий костюм, сразу становилось понятно, как опасно, даже смертельно опасно шутить с ним. От светившейся в его взгляде жестокости и беспощадности холодело сердце. У Сесили, несмотря на все ее самообладание, перехватило дыхание, и она откашлялась.