— И ты получишь, но после того, как он умрет. — Стаффорд еще раз указал на стол. — Я плачу за результат, не за обещание.

Они уставились один на другого.

Ле Буше знал, что Стаффорд прав. И он не мог уйти, и Александр де Монруа давно был как кость в горле. Но, несмотря на то, что он хотел быть нанятым, он не мог позволить этому человеку быть его хозяином.

Медленно он переступил через скамейку и, снова усевшись, положил локти на стол.

Снаружи были слышны крики, последовавшие за напряженной тишиной. Один петух одержал победу.

— Ты услышал цену, — сказал ле Буше. — Теперь мы договоримся о деталях.


Александр тоже выпивал с компанией этим утром, но на открытом воздухе вокруг потрескивающего костра; запах луковой похлебки разносился из котла, подвешенного над огнем.

Прогуливаясь по турнирному лагерю с Манди и Флорианом, он прошел мимо шатра, расцвеченного фамильными красными и зелеными цветами (хотя красный выцвел до скучного оранжево-розового). Осгар сидел рядом с шатром и чинил поврежденные части доспехов.

Вид у него был более представительный, чем обычно. Его волосы поредели, из-за чего стал просвечивать череп, напоминающий сморщенное яблоко.

Последовало шумное приветствие; прошедшие годы перешли в настоящее, старые времена превратились в воспоминания. Первый кувшин вина был опустошен очень быстро. Большая часть содержимого, конечно же, оказалась в животе Осгара; Он всегда испытывал чудовищную жажду.

— Элис не поехала со мной, — с огорчением пожаловался Осгар, отирая вино с усов, которые становились все длиннее, в то время как волос на его голове поубавилось. — Глупая девка отказалась сесть на корабль. Я смог уговорить лошадь сделать это, но женщину — не получилось. Я дал ей сумку серебра и моего вьючного пони — оставил ее в таверне в Гавре. Я скучаю по ней все-таки.

— Зачем вы прибыли в Англию? — спросила Манди, отговаривая Флориана от занятия ворошить веточками в огне.

— Турниры здесь узаконены. В Нормандии моим постоянным нанимателем был Иоанн, а без него… Подумав, я решил посмотреть что-нибудь новое и наняться сам.

Он коснулся мягкой голубой шерсти туники Александра.

— Ты здесь выступаешь довольно хорошо. — Он говорил скорее с гордостью, чем с завистью, как об успехах своего воспитанника. — Я помню первый день, когда ты пришел к Харви, слабый от истощения, одетый в лохмотья. Кто бы мог подумать, что через десять лет ты станешь одним из рыцарей Маршалла?

— Только я, — сказал Александр с самоиронией.

Осгар фыркнул и сделал еще глоток.

— Должен признать, что я никогда не ожидал, что ты добьешься хоть чего-нибудь, особенно после того, как ле Буше чуть не убил тебя и Харви.

— Надо было или утонуть, или поплыть, — сказал Александр и улыбнулся через огонь Манди. — Оглядываясь на пройденное, полагаю, что должен благодарить Удо ле Буше за то, что он бросил меня в самую глубокую, самую черную воду в моей жизни. Пришлось долго, долго добираться до берега, но я доволен землей, которую нашел.

Манди улыбнулась ему в ответ, затем наклонилась вперед, чтобы сделать замечание Флориану снова.

— Он неугомонный, — сказала она мужчинам. — Я нахожу его все время около балагана.

— Можно еще посмотреть на глотателя меча? — Флориан даже подпрыгнул, вскакивая и вытирая руки о тунику.

— Нет ли кого-нибудь, кто проглотил бы шумного маленького мальчишку? — спросил Александр деревянным голосом. Флориан ударил его по руке, Александр вскрикнул и притворно съежился. — Спаси меня! — взмолился он Манди.

Смеясь, она оттащила Флориана от отца.

— Мы принесем вам немного коричного хлеба, — пообещала она и ушла.

Александр расправил свою помятую тунику.

— Каков чертенок, а?

— Каков отец, таков и сын, — заключил Осгар и поставил свою пустую чашу, наклонившись вперед к жару костра. — Ты знаешь, что Удо ле Буше тоже здесь, на турнире? — спросил он, когда Манди и Флориан не могли слышать.

Александр кивнул.

— Я учитывал эту возможность, но я с ним еще не виделся. Мы не в дружественных командах, говоря проще. Последнее, что я о нем слышал, что он нанялся к Стафф… — он сжался, как кулак, и невнятно закончил фразу.

Осгар уставился не него.

— Что из этого?

Александр покачал головой, перед его глазами возник образ отвратительного маленького мастера.

— Ничего. Меня раньше предупредили, что у меня могут быть враги, которые желают устроить мои похороны.

Он посмотрел на широкую, полную фигуру Осгара. Для такого большого человека он легко двигался, и не было более опытного и искусного бойца, он был научен практикой и на пороге сорокалетия прилично держался. Это стоило многого.

— Тебе нужен наниматель? — спросил он.

— Зачем… а ты знаешь кого-нибудь? — Печальная улыбка скривила губы Осгара. — Маршалл бросит один взгляд и пошлет меня сгребать навоз.

Он сделал усилие подняться, но шлепнулся обратно на скамейку.

— Нет, не Маршалл ищет, — сказал Александр мягко, — а я. Хью, мой оруженосец, быстр и легок, мне не на что жаловаться. Но завтра, с кем-то посолиднее и покрепче за спиной, я буду чувствовать себя более защищенным человеком. И если ты хочешь, если ты можешь преодолеть свою страсть к путешествиям — есть место у моего очага, если я выживу в этом турнире.

Осгар поморгал в замешательстве.

— Не знаю, что и сказать, — он посмотрел на свои огромные красные руки и засмеялся. — Рыцарь у очага маленького брата Харви, Господи!

— Христос, я не предлагаю милостыню или дать в долг! — резко сказал Александр. — Ты мне нужен, чтобы защитить мою спину от удара! Если ты откажешься, тогда мне надо будет искать кого-то другого, и очень быстро…

Осгар положил руки на свою тунику.

— Хорошо, — сказал он. — Будь во мне уверен, я согласен, и, честно говоря, с радостью. Я клянусь быть твоим человеком, и пусть Бог будет моим свидетелем.

Соединив свои ладони, он протянул их, чтобы Александр сжал их в ритуале клятвы. Они обменялись поцелуями мира и снова уселись около костра.

— Одного я не понял, — сказал Осгар, потирая свою лысину. — Зачем ты вообще сражаешься. Будь я на твоем месте, я бы постарался убраться отсюда куда угодно.

— Лорд Уильям ожидает моего присутствия на поле.

— Даже если ты скажешь ему, что Удо ле Буше, похоже, нацелился на тебя?

— Если мне удастся увернуться от ле Буше на турнирном поле, я только отложу стычку на потом. В разгар битвы, как ни странно это звучит, у меня больше шансов остаться живым.

— Так ты действительно хочешь встретиться с ним на поле?

— Я не хочу встречаться с ним нигде, — сказал Александр с кривой усмешкой. — Но, если нет выбора, лучше сделать так. Здесь встретиться лучше, чем на одинокой дороге неизвестно где или на глухой городской улице.

Осгар согласился и надул свои щеки, как будто его лицо вот-вот взорвется.

— Я смотрю, он не унимается, — сказал он. — Я в долгу перед Харви тоже, после того что этот ублюдок сделал с ним.

Александр бросил еще одно полено в огонь под котел и задумался над тем обстоятельством, что Удо ле Буше, конечно же, вопреки своим намерениям изменил жизнь его и Харви к лучшему. Если бы не то падение Солейла, Харви все еще колесил бы по турнирам, гуляя и напиваясь больше в сомнительных компаниях. Вместо этого он стал примерным священником в поместье Хьюберта Кентерберийского, солдатский капеллан с пониманием и поддержкой. И если бы ле Буше не оставил его ни с чем в пыли, Александр знал, что тоже продолжал бы все, что прежде. Гулянье и пьянки на турнирах, триумфальные достижения в зените физических сил, и потом — нищета.

Тем не менее, он не сказал ничего этого Осгару. Это было бы грубо для Осгара, все еще идущего по турнирной дороге, как упрямый буйвол; и в то же время он еще и знал, что более старый рыцарь просто не поймет иронии.

— Ты виделся с Харви после его падения?

Осгар покачал головой.

— Я думал о том, чтобы добраться в Пон л’Арк, повидаться с ним, но я знаю, что они и на порог меня не пустят — безбожного наемника.

Александр стерпел и не сказал, что монахи в Пон л’Арк приютили Харви, наемника. Он понимал нежелание Осгара. Его собственное отвращение к монахам и монастырям было очень трудно преодолеть, и он просто опустил глаза.

— Я не хотел видеть его лежащим там, немощным, — добавил Осгар. — Это все равно как смотреть на себя самого. Только милость Господня освещает таких людей, как я… — Он постучал по своему лбу, как будто ему было больно думать.

— Он построил свою жизнь на руинах прошлого, — сказал Александр неуверенно. — Как бы там ни было, лучшую жизнь. Старый Харви все еще здесь, только род деятельности теперь новый.

Он похлопал Осгара по руке.

— Только подумай, ты знаешь священника, который будет с радостью слушать и не перебивать тебя, пока ты не закончишь?

Осгар засмеялся, и его лицо просветлело.

— Ты знаешь, где он сейчас?

— На данный момент нет. Я, признаться, ожидал увидеть его здесь, но даже деревянная нога не удерживает его на одном месте. Хьюберт Уолтер обычно использует его как посланника. Ты встретишь его скорее, если присоединишься к моей свите. Я… Господи, это Эдмунд Одноглазый?

Это был вопрос, не требовавший ответа. Взяв здоровяка под руку, Манди вела его к их очагу, а Флориан скакал вприпрыжку следом, жуя большой кусок пряника с корицей.

Осгар подскочил со скамьи и вслед за Александром кинулся через площадку.

— Прошлое всегда тебя догонит! — засмеялся он.

Александр засмеялся с ним, но некоторая ирония проскользнула в его улыбке.

ГЛАВА 37

Манди смотрела, как муж кладет руки на спину Самсона и беззвучно пошлепывает. Затем он подсадил Флориана на круп коня; ножки мальчика зацепились за верх боевого седла, а маленькие руки ухватились за выступающую луку.