На следующий день трое молодых дворян, желающих воевать под знаменем короля Ричарда, отправились во дворец, чтобы подать прошение о принятии их в королевскую армию. Там они узнали удивившую их новость, что король сейчас очень занят, поскольку отбывает на север. Но он вскоре вернётся, и тогда они получат ответ на своё ходатайство.

Пришлось ожидать, развлекая себя прогулками и общением с другими дворянами, которых так много прибыло нынче в Лондон.

Дебора была потрясена, когда во время одной из прогулок к ней приблизился видный мужчина и склонился перед ней в поклоне. Она не сразу признала сэра Хэмфри Стэнтона, а узнав, удивилась сама себе – как могла она отказать этому блестящему кавалеру, предпочтя ему того слащавого мальчишку, который так унизил её.

– Я чрезвычайно рад видеть вас, леди Дебора, – произнёс густой мужской голос, а глаза жадно всматривались в её лицо. – Вы здесь с батюшкой?

– Нет, сэр Хэмфри, – ответила молодая женщина, – батюшка остался в Уинстоне, а я прибыла в Лондон со своими друзьями. Мне было очень любопытно взглянуть на нашего доблестного монарха. И я получила огромное удовольствие от созерцания великолепного королевского кортежа.

– А где же вас супруг? – глаза рыцаря быстро обежали присутствующих мужчин и не нашли того, кто подходил бы на эту роль.

Дебора смутилась, опустила глаза и покраснела.

– Мне неприятно говорить об этом, – сказала она тихим голосом, почти шёпотом, – но мой брак, можно сказать, не состоялся. Он был расторгнут вскоре после свадьбы.

В глазах сэра Стэнтона зажглись огоньки при этом известии.

– С моей стороны неприлично говорить такие вещи, – так же тихо ответил он на это заявление, – но я рад тому, что услышал. Тот мальчишка был недостоин вас.

Немного погодя он добавил с надеждой в голосе:

– Дозволено ли будет мне сопровождать вас здесь, в Лондоне?

– О да, – быстро отозвалась Дебора и опять смущённо покраснела, – я буду этому рада. Только мои воины будут при мне, так велел батюшка.

– Вот и хорошо, – с облегчением произнёс рыцарь, и улыбка засветилась в его тёмных глазах. – А воины нам не помешают.

Король и, правда, пробыл в Вестминстере всего один день, отмеченный роскошным праздником. А потом отправился на север осаждать замки, удерживаемые сторонниками принца Джона.

По пути на север Ричард посетил любимое аббатство королевы-матери в Бери-Сент-Эдмундсе, где побывал на могиле ставшего святым давнего короля саксов Эдмунда, погибшего мученической смертью.

Ричард хорошо помнил предание о благочестивом короле-мученике. Когда на землю его королевства напали неисчислимые полчища язычников-датчан, король, оказывая врагам сопротивление, попал к ним в плен. Его долго терзали, требуя от него отречения от христианской веры. Но король был твёрд в своих убеждениях и отказался спасти свою жизнь ценой предательства Христа. Его долго избивали, потом привязали к дубу и стали нещадно стегать бичом. Не добившись, однако, и этим ничего, враги выпустили в привязанного к дереву, изнемогающего от страданий короля тучу стрел, а затем отсекли ему голову и забросили в густую заросль терновника. А сами отступили. Люди нашли, однако, голову своего короля. К ней привёл их вой волкодава, оберегающего останки Эдмунда от волков. Голову приставили к туловищу и тело короля с большим почётом похоронили. А потом на его могиле стали происходить чудеса, и погибшего в муках короля признали святым. Он стал покровителем особ королевской крови и защитником всех тех, кто страдает от пыток и эпидемий, а также от нападения волков. Самым большим чудом же считалось то, что спустя всего тридцать лет после гибели короля его мучители сами приняли христианство и стали почитать Эдмунда как святого.

У могилы погибшего мученической смертью в плену у врагов короля Ричард ещё раз благочестиво поблагодарил Господа за своё освобождение из неволи и попросил помощи у святого заступника королей. Ведь врагов у Ричарда было вокруг великое множество, да и в самом королевстве недостатка в них не наблюдалась. Что уж говорить, когда родной братец творит такое.

А принц Джон и, правда, распоясался совсем, узнав, что брат попал в руки своих лютых недругов. И очень надеялся, что он сгинет там в каком-нибудь мрачном замке, как погиб когда-то герцог Нормандии Роберт, угодивший в плен к родному брату и проведший в заточении долгих двадцать восемь лет. Джон мечтал о короне уже давно, и теперь ему показалось, что она сама плывёт к нему в руки. И сейчас он мог позволить себе многое. Мало того, что он захватил королевские замки на севере Англии, так он ещё и разбазарил половину владений Плантагенетов на континенте. По заключённому совсем недавно с французским королём Филиппом договору, принц Джон передал ему территорию Нормандии восточнее линии Руан-Дьеп без Руана, Водрёй и земли восточнее реки Итон, а также ряд крепостей в Турени – Тур, Лош, Амбуаз, Шатийон на Эндре. Он щедрой рукой передал Вандом графу де Блуа и признал независимость графа Ангулемского. Чтобы погубить брата и самому стать королём, принц Джон не жалел ничего. Филипп, не теряя времени, захватил Небур, Эврё и Водрёй, второй раз неудачно осадил Руан и вернулся в Париж. Затем он принял присягу на верность от аквитанских вассалов Ричарда Жоффруа де Ранкома и Бернара, виконта де Броса. Да, размах перемен был грандиозным. И вдруг, как снег на голову, новость, что преждевременно исключённый из игры Ричард возвращается. Джон пришёл в ужас, получив предупреждение от своего друга Филиппа. «Будь осторожен, – писал французский монарх, – дьявол на свободе». Было от чего потерять и сон, и аппетит.

Теперь же Ричард со свойственной ему прытью двинулся на север. Бароны, переметнувшиеся на сторону принца Джона, впали в неописуемую панику. Гуго де Поммере, барона из Корнуолла, хватил смертельный удар, как только он услышал о возвращении короля в Англию. Остальные трепетали и спешили замолить свои грехи. Только замки Тикхилла и Ноттингема оставались в руках сторонников принца. Ещё до возвращения короля вновь назначенный им архиепископ Кентерберийский Хьюберт Уолтер взял в осаду эти замки. Тикхилл сдался на милость короля сразу, но Ноттингем продолжал сопротивляться.

Ричард прибыл к стенам крепости под громкие звуки рогов и труб. Из замка принялись стрелять, и король отдал приказ о штурме, не желая никаких переговоров с предателями. Сам Ричард, хоть и располнел, сидя взаперти в замках императора Генриха, лично возглавил боевые действия, надев только лёгкую кольчугу. Уже до наступления темноты были захвачены передовое укрепление и наружная стена. Обороняющиеся отступили за внутреннюю стену и ночью сожгли все постройки перед ней. Наутро рассерженный Ричард велел повесить на виду у осаждённых несколько захваченных в плен воинов и горожан и стал ожидать прибытия осадной техники. Понимая, что конец неизбежен, и их всех ожидает бесславная смерть, осаждённые приняли решение о сдаче. Они ожидали суровой расправы, но король пощадил их, однако заставил выплатить крупный денежный штраф.

После этого Ричард отметил свою победу успешной охотой в прекрасном Шервудском лесу и затем собрал в Ноттингеме всех влиятельных особ светского и духовного звания, а также должностных лиц. На этом представительном собрании он восседал на троне рядом с матерью – Алиенора была целиком и полностью на стороне любимого сына, к тому же законного короля. А речь шла о судебном процессе над принцем Джоном и его сторонниками – они должны были предстать перед королевским судом в течение четырёх дней, в противном случае брат короля лишается всех прав на наследование трона. Принц Джон перед судом не появился.

Вернувшись на юг, Ричард принял решение о повторной коронации. Она была торжественно проведена 17 апреля в Винчестерском соборе. На торжестве присутствовали все видные бароны и прелаты страны. Королева-мать сияла от счастья и гордости за любимого сына. Корону на голову короля водрузил новый архиепископ Кентерберийский Хьюберт Уолтер. В качестве носителей королевских мечей выступили дядя Ричарда, сводный брат его отца граф Хамелин Плантагенет, шотландский король Вильгельм Лев и граф Ранульф Честер, второй супруг вдовы Жоффруа Плантагенета Констанции Бретонской и отчим принца Артура. Подданные поняли, что король имеет намерение сделать своим наследником племянника.

Прибывшие с севера дворяне последовали за королём в Винчестер. Такое зрелище, как повторная коронация, пропустить было нельзя. Кроме того, они намеревались поступить, наконец, на службу к королю. Прибыл с ними и сэр Хэмфри Стэнтон. Вновь повстречав Дебору, захватившую несколько лет назад его сердце в сладкий плен, и опять свободную теперь после несостоявшегося брака с другим мужчиной, он был полон решимости не потерять её вновь. Как ни странно, за прошедшие годы леди Дебора стала ещё краше. Красота её обрела завершённость и стала изысканной и утончённой. От такой жены не откажется и высокородный лорд. Но ему, рыцарю Стэнтону, она уже была обещана. И он надеялся, что граф Хьюберт не откажет ему, когда он повторно попросит её руки. Тем более что сама леди стала к нему гораздо благосклоннее.

Нада же не могла думать ни о чём другом, кроме того, что она ещё раз увидит мужчину, с одного взгляда покорившего её сердце, сразу и на всю жизнь. Ей казалось, что она и жила до сих пор только ради того, чтобы увидеть его. Всю жизнь шла навстречу его взгляду. И никогда другой мужчина не привлечёт уже её взор. Сердце девушки было отдано королю-рыцарю. И пусть он не рассмотрел её в огромной людской толпе, пусть никогда не вспомнит о ней, их взгляды сплелись на мгновенье, и в этот короткий миг она бросила ему не только свой букет, но и своё сердце.

Огромная толпа собралась вдоль дороги, по которой следовал королевский кортеж. И снова северяне пробились в первый ряд, чтобы лучше рассмотреть великолепное зрелище. Но Нада не видела ничего. Она ждала. И вот он снова приближается к ней. И снова ей кажется, будто в сиянии золотых лучей он едет навстречу только ей одной, и никого нет вокруг, только он и она. Её глаза, прикованные к красивому лицу монарха, светились бирюзовым светом ярче драгоценных камней, каких было множество на сопровождавших короля придворных. И он увидел её. Ответил на её взгляд. Только сегодня он не улыбался. Глаза его смотрели строго и даже требовательно, как будто вопрошали, что означает эта повторная встреча взглядов. Её глаза ответили – всё! А Ричард слегка замедлил ход коня и не отрывал от неё своих синих глаз, пока проезжал мимо. Когда короля не стало видно, Нада обессилено опёрлась на руку стоящего рядом Кристофера Эллиота. Силы покинули её, и показалось, что солнце зашло за тучи и никогда больше уже не согреет её своими лучами.