– Тебе бы уже не стоило подниматься ко мне, дорогая, – сказала ласково, – это, пожалуй, слишком тяжёлая работа для твоих ног.

– Ничего, бабушка, я справляюсь, – со слабой улыбкой отвечала внучка, – мой мальчик должен родиться крепким, а для этого мне не следует сидеть клушей на одном месте.

– Ты так уверена, что родится сын? – взглянула на неё старая женщина.

– Совершенно уверена, бабушка, – улыбка стала шире, – ещё месяц, от силы полтора, и Генрих Плантагенет придёт в этот мир. Жаль, отец не увидит его, не возьмёт на руки. Но я знала, на что шла. Это будет мой сын, только мой, ба. Однако я воспитаю его в любви и почтении к своему монарху. Очень хочется знать, каким он родится. Будет ли похож на отца?

– Ох, детка, – вздохнула старая женщина, – лучше бы ему не показывать всему миру своё королевское происхождение. Целее будет его голова. Здесь, на севере, ему, конечно, ничто не грозит. И дед защитит его, я уверена. Но мир велик, а в большом озере и хищники водятся крупные.

Женщины посидели ещё вместе, радуясь своей близости и теплу, исходящему от очага. А за окном уже завывал злой ветер, кидая пригоршни снега в закрытые деревянными щитами окна и порождая странные, тянущие душу звуки в печных трубах.

Прошло Рождество, остались позади праздничные дни, миновала двенадцатая ночь. Ходить становилось всё трудней, и под конец Нада сдалась. Под присмотром верной Аны она большую часть времени проводила в своей комнате, лишь изредка выходя в большой зал. Отец часто навещал её, приходили мать и бабушка. Только брат не появлялся в её покоях – он всё ещё злился и негодовал.

Наконец во второй день февраля, когда за окном свирепствовала настоящая буря, Нада почувствовала первые боли и вскоре залила комнату отошедшими водами. Поднялся переполох, забегали слуги с вёдрами, мать, бабушка, Ана и повитуха собрались возле Нады. События развивались на удивление быстро. Не успели отойти воды, как начались схватки, одна сильнее другой. Нада стонала, сцепив зубы, но послушно тужилась, когда велела старая повитуха. Не прошло и двух часов, как ребёнок появился на свет. И сразу же закричал громким, требовательным голосом. «Принц ты мой маленький», – успела подумать Нада и провалилась в забытьё, измученная столь стремительными родами. Она не видела, как её сына обтёрли и запеленали. Не слышала, как её отец вынес малыша в большой зал и громко объявил:

– Встречайте нового члена семьи Лорэлов. Представляю вам своего внука Генриха Лорэла. Любите его и почитайте, как всех нас. Вечером – пир.

В зале поднялся шум, ребёнку желали долгой жизни, крепкой руки и, конечно, удачи. Без неё справляться с суровыми испытаниями трудновато. Сейчас дед при всех обитателях замка признал родившегося младенца, и это, несомненно, было его первой удачей – ведь отец мальчика так и не появился. Только Ричард сверкнул в сторону малыша недовольным взглядом, но не сказал ничего. И что тут скажешь? Отец признал его, и это делало родившегося бастарда законным членом семьи Лорэлов.

Через несколько дней после рождения маленького Генриха леди Вала пригласила к себе старшего внука. Ричард не посмел отказаться и с тяжёлым сердцем отправился на верхний этаж донжона. «Сейчас бабка начнёт меня ругать, – сердито думал он, – только этого мне и не хватало». Однако в уютной, согретой огнём очага комнате его ожидал приветливый приём.

– Проходи, мой мальчик, и присаживайся здесь, возле меня, – улыбнулась ему бабушка, – я хочу посмотреть на тебя поближе. Ты так вырос, Ричард, и возмужал. Ты очень похож на моего Ричарда, как и твой отец. Но ты, пожалуй, даже больше.

Глаза старой женщины стали грустными.

– Какого твоего Ричарда, бабушка? – оживился внук.

– Твоего деда, дружок, моего любимого незабвенного супруга, – тихо проговорила леди Вала, с трудом сдерживая слёзы.

– Расскажи мне о нём, ба, – попросил Ричард, мигом забыв про все свои обиды и недовольства.

И бабушка рассказала. Поведала внуку всё о жизни его доблестного деда и даже вспомнила прадеда, сэра Брэда Лорэла. Рассказала о том, как сама попала сюда на север, как провёл её этим опасным путём вихрастый двенадцатилетний мальчишка Тим, сумев уберечь от жестоких лап бесчеловечного принца. Вспомнила, как удалось наладить добрососедские отношения с шотландцами по ту сторону их участка границы, как тяжело пришлось его отцу, вынужденному в девять лет забыть о детстве и принять на себя обязанности хозяина замка. Рассказала, как твёрдо вёл маленького Кевина к взрослению его верный наставник сэр Тимоти Эллиот, как учил воинскому мастерству, оберегал от опасностей, а потом помог отомстить за отца. И когда коварного Айтинга схватили, сэр Тимоти отошёл в сторону, позволив двенадцатилетнему Кевину самому поразить мечом погибшего отца его убийцу.

Многое вспомнила старая женщина. Её речь текла неспешно, только голос иногда подрагивал от всколыхнувшихся чувств. А Ричард впитывал каждое слово бабушки, забыв о времени. Перед глазами проходили яркие картины прошлого его семьи, его предков, дело которых предстоит продолжить ему.

– Ты можешь гордиться, мой мальчик, всеми рыцарями Лорэлами, которые владели этим замком на протяжении более двух веков и ни разу не позволили врагу овладеть им. И никто из них не посрамил знамя с головой белого волка и гордый девиз Лорэлов «Честь превыше всего», – глаза бабушки молодо блеснули, и Ричард сразу поверил всему, что слышал о ней, и что считал раньше просто сказками.

– Скажи, бабушка, это правда, что ты сама пошла тогда с отцом в поход против коварного Айтинга и разила врагов из лука? – в глазах внука недоверие смешалось с готовым вспыхнуть восхищением.

– Конечно, правда, мой мальчик, – улыбнулась женщина, – как же я могла усидеть в замке, когда моему любимому сыну грозила опасность? И это я настояла на том, чтобы не щадить никого из этого злобного семейства. Я не могла допустить, чтобы новая угроза от них нависла над моим сыном и его наследниками.

Леди Вала снова блеснула удивительно красивыми и сейчас глазами, так напоминающими юноше глаза Нады, а в его сердце поднялась волна любви к этой сильной женщине, никогда не склонявшей головы перед ударами судьбы. И Ричард дал волю чувствам. Он склонился над сухонькой старческой рукой, когда-то так ловко метавшей стрелы во врагов, и прижался к ней долгим поцелуем. Другая женская рука ласково гладила его волосы. Леди Вала склонилась к внуку и приникла губами к темноволосой макушке. Так и сидели они долгое время у очага, наслаждаясь возникшим чувством единства. А потом Ричард ещё несколько дней не мог прийти в себя, осмысливая то, что услышал от леди Валы, и ощущая всё большую гордость не только за своих предков-рыцарей, но и за эту сильную и мудрую женщину – его родную бабушку.

Долго тянувшаяся холодная зима уступила, наконец, своё место весне. Зазвенела капель, голоса птиц стали веселее. Солнышко проглядывало всё чаще, согревая землю и давая надежду на скорое тепло. Дни становились дольше, и это радовало. По просохшей дороге и пробился к ним, наконец, гонец. Это был один из воинов Брэда, получивший ранение в битве под Вандомом. Как только стало возможно, его отправили домой. Он и привёз письмо своего рыцаря, и рассказал те новости, которые знал.

Одолев французского монарха в серии сражений под Вернёем, Фретевалем и Вандомом, король Ричард устремился на Аквитанию. Это была его земля, его личные владения, и мириться с предательством своих вассалов он не имел ни малейшего намерения. Быстрым маршем английская армия двинулась на Тайбур и Марсильяк. Вскоре были захвачены полностью владения склонившегося перед Филиппом Французским Жоффруа де Ранкома, а затем Ангулем, замки Шатонёф, Монтиньяк и Ла-Шез и следом все земли графа Ангулемского. Город Ангулем с его мощной цитаделью прославленный своими победами король-рыцарь взял за один вечер. Здесь в плен к нему попали триста рыцарей и сорок тысяч солдат. И на весь полный разгром аквитанских мятежников Английский Лев потратил чуть больше двух недель. И таким образом он за два месяца блестяще провёл всю задуманную кампанию, поставив сенешалями Анжу и Аквитании верных ему, надёжных людей.

Пока король-крестоносец сражался на юге, его младший брат принц Джон вёл свои сражения на севере, в Нормандии. Но он был далеко не так талантлив и не отличался большой отвагой. И король Филипп мог хоть немного отогреть свою душу, одержав над ним победу. Так что война ещё далека от своего завершения.

Таковы были живые новости, услышанные в замке Лейк-Касл. А Брэд писал отцу ещё и о другом:

«Я не знаю, чем вызвано столь доброе отношение ко мне короля Ричарда, отец, но благожелательность его велика. Представь себе, совсем недавно он предложил мне невесту – наследницу не слишком большого, но хорошего владения в долине Луары, между Анжером и Нантом. Хозяйский дом достаточно велик и крепок, и охраняется не хуже, чем замок. Земля здесь отличная, отец, много солнца, и зреет виноград. Так что твой сын может оказаться небедным землевладельцем, если ты дашь своё согласие и благословение на мой брак. Имя невесты Жюльетт д`Этьен, ей почти пятнадцать лет, и она довольно мила. Я думаю, что она могла бы стать мне хорошей женой. Правда, владения мои будут далеко от вас, но где же ещё я смогу получить свою землю, отец?»

Нада прослезилась, слушая то, что писал младший брат. Дорогой Ричард, он сдержал своё слово и сделал для её брата всё, что мог. Она встретилась с глазами отца, и они обменялись понимающими взглядами.

Барона письмо сына взволновало. Его милый мальчик мог стать владельцем хорошего земельного надела, с большим домом к тому же. Здесь, в Англии ему вряд ли удалось бы такое. Сам он, барон Лорэл, слишком мелкая сошка, чтобы найти младшему сыну невесту с землями. А оставлять Брэда ни с чем не хочется. Пожалуй, пусть берёт то, что предлагает ему судьба, и будет благодарен за это. И отец решился дать своё согласие. Нужно было послать гонца на континент. Прибывший с этим письмом воин был слишком слаб для обратного далёкого пути. Нужно было найти кого-то другого. И тут Ричард изъявил желание поехать к брату. Отец был крайне удивлён, но возражать не стал.