У меня до сих пор сохранились детские воспоминания о миссис Гоу: горделивая осанка, полная достоинства фигура в платье из черного бомбазина. И у Филиппа, и у меня она вызывала благоговейный страх.

Даже позже я всегда подчинялась ей. Однажды я спросила у бабушки М, почему даже она относится к миссис Гоу с таким почтением.

– Что такого особенного в миссис Гоу? Почему мы должны ее слушаться?

– Она хорошая экономка.

– Иногда она ведет себя так, будто вся усадьба принадлежит ей.

– Хорошие слуги преданы дому господ. – Задумчиво помолчав минуту, она продолжила так, будто сама начала удивляться: – Гоу всегда уважали в этом доме. Они не бедны… Нам повезло получить такую женщину, как миссис Гоу. Нельзя забывать, что она не зависит от своего места, как многие другие.

Все это явно было неспроста. Бабушка М всегда постоянно что-то дарила миссис Гоу. Причем не обычные подарки, которые хозяева, как правило, дарят бедным слугам, например, одеяла, уголь на Рождество или нечто подобное. Нет, этого бы она не приняла. Миссис Гоу получала связку фазанов, студень из телячьей ножки… Такие подарки дарят друзьям… Или почти такие. Миссис Гоу не принадлежала к сословию джентри, но не принадлежала и к сословию слуг. Она уверенно занимала некое промежуточное положение. В конце концов, ее свекор и муж, когда были живы, считались прекрасными мастерами, и Уильям Гоу, ее единственный сын, сейчас владел процветающим предприятием.

В надежде узнать что-нибудь об Анне Алисе я решила навестить миссис Гоу.

Вручив ей марципановые пирожные (я знала, что миссис Гоу любит их, и специально попросила нашу кухарку приготовить это лакомство), я села в кресло рядом с кушеткой рекамье, на которой возлежала миссис Гоу, и начала осторожно подводить разговор к интересующей меня теме.

Я сказала:

– На днях я ходила на кладбище к могиле матери.

– Бедный ангелочек, – вздохнула миссис Гоу. – Никогда не забуду тот день, когда она покинула нас. Как давно это было?

– Уже восемнадцать лет, – ответила я.

– Я всегда говорила, что она не справится. Слишком хрупкой бедняжка была… Наша красавица. Он любил ее без памяти.

– Вы говорите о моем отце? Вы, должно быть, помните, что было очень-очень давно, миссис Гоу.

– У меня всегда была отменная память.

– На кладбище я нашла могилу. Заброшенную и забытую могилу. Я немного расчистила могильную плиту и увидела на ней имя, почти такое же, как у меня. Анна Алиса Мэллори. Она умерла в 1793 году в восемнадцать лет.

Миссис Гоу поджала губы.

– Давно это было.

– Почти сто лет назад. Я подумала, может, вы что-то слышали о ней?

– Мне еще не сто лет, мисс Анналиса.

– Но у вас такая хорошая память. Вдруг кто-нибудь вам что-то рассказывал о ней.

– До свадьбы с Томом Гоу я жила не здесь.

– Может, кто-то в семье упоминал о ней?

– Мой Том был старше меня, но и он родился только в 1808 году, то есть через много лет после ее смерти. Но забавно, что вы назвали именно этот год. Я часто слышала, как в семье о нем говорили.

– Год?

– Когда, вы сказали, она умерла? В 1793-м? Как раз в том году мы начали свое дело. Эта цифра стоит на стене склада Гоу. Там написано: «Дата основания – 1793». Да, так и написано. Я эту надпись видела много раз. Выходит, это случилось в одно и то же время.

Я приуныла. Миссис Гоу гораздо больше интересовали достижения семейства Гоу, строителей и плотников, чем моя могила и лежавшая в ней Анна Алиса. Она принялась не спеша рассказывать о том, каким занятым человеком был ее сын Уильям, и о том, что он собирался передавать семейное дело своему сыну Джеку.

– Нужно, чтобы они чувствовали ответственность. Так говорит Уильям. Человек, который за что-то отвечает, понимает, что такое надежная, хорошая работа, мисс Анналиса. Все знают, что лучше Гоу работников не сыскать. Хотела бы я увидеть того, кто станет с этим спорить.

Я начала понимать, что вряд ли смогу что-то узнать от миссис Гоу, и решила попытать счастья с миссис Терри.

Ее я застала в кровати.

– Ах, это вы, – сказала она, и ее жадные глазки устремились на корзинку у меня в руках. – Жара все не спадает? – Она покачала головой. – Они сами в этом виноваты. Вы знаете, что в прошлую субботу они плясали в амбаре? Представьте только! Всю ночь, до самого воскресенья. Чего же еще ожидать-то? А потом они еще спрашивают меня: что будет с засухой? Что будет со скотом? Что будет с травой, которая вся пожухла?

– Почему они спрашивают об этом вас, миссис Терри?

– И то правда, почему? Им бы лучше к себе в душу заглянуть, а не меня спрашивать. Это кара Господня, и будет еще хуже, ежели они не образумятся. Покайтесь, говорю я им, пока есть время.

– Вы что-нибудь знаете об Анне Алисе Мэллори?

– А? Что? Но это же вы, разве нет?

– Нет. Я Анналиса. А это Анна Алиса… Два разных имени.

– Я всегда удивлялась, что вам дали такое нелепое имя. И почему нельзя было назвать вас просто Анной или Алисой, как всех остальных? Зачем нужно было смешивать два имени в одно? В усадьбе жило много Анн. И Алис.

– Но я спрашиваю о двойном имени. Анна Алиса.

– Нет, не припоминаю, чтобы слыхала такое.

– Вы прожили девяносто лет, миссис Терри. Удивительно!

– А все потому, что Бог любит благочестивых.

Ей все же хватило такта опустить глаза. Благочестие миссис Терри существовало всего лишь лет двадцать, и я слышала, что после смерти Джима Терри (и даже при его жизни, когда он уезжал) она была не чужда того, что в наших краях называли «немного лишнего», и занималась она этим субботними вечерами и даже в собственном коттедже.

– Конечно, вы правы, – промолвила я с самым невинным видом, как будто никогда и не слышала о ее тайных похождениях, ведь я не хотела, чтобы у нее испортилось настроение. – На кладбище я нашла одну могилу. Могилу Анны Алисы Мэллори. Это имя очень похоже на мое, и меня даже пробрала дрожь от мысли, что, когда я умру, моя собственная могила будет выглядеть точно так же.

– Только глядите, чтобы Господь не призвал вас со всеми грехами. Покайтесь.

– Я об этом как-то не думала.

– В том-то и беда. Современная молодежь никогда ни о чем не думает… Я взяла со своей Дейзи слово, что, когда я уйду, она пришлет священника, чтобы он помог мне перейти в мир иной… Не то чтобы я без этого не обошлась…

– Что вы, миссис Терри! Конечно же, вы попадете на небо! Я знаю, за вами пришлют ангелов, и они сопроводят вас туда.

Она закрыла глаза и кивнула.

Я почувствовала острейшее разочарование. Похоже, никто ничего не знал о моей Анне Алисе. И все же от ее смерти до рождения миссис Терри прошло не так уж много времени. Она была нашей, местной уроженкой и прожила здесь всю жизнь. Не может быть, чтобы никто о ней никогда не вспомнил. Мне еще не встречался ни один житель деревни, которого не интересовало бы, что происходит в усадьбе.

– Миссис Терри, – сказала я, – леди в той могиле умерла почти перед самым вашим рождением. Неужели при вас никто о ней никогда не упоминал?

– Нет. Об этом не говорили.

– Не говорили? Вы имеете в виду, что это была запретная тема?

– Нет, не знаю ничего такого.

– Может быть, в вашем детстве кто-то хоть что-нибудь о ней рассказывал?

– Они рассказывали о Гоу. Вот о ком они всегда говорили. Какие Гоу гордые да неприступные… Как они завели собственное дело… Вот о чем у нас были разговоры. Моя мать говорила: «Вы только посмотрите на миссис Гоу. Видели ее красную шляпку? А как она в церковь заходит? Леди из себя корчит! А кем они были еще несколько лет назад? Да никем… Как и все мы».

– Да-да, – вставила я несколько нетерпеливо. – Мы знаем, какими были Гоу.

– Но так было не всегда… Как я слышала.

– Они уже давно занимаются своим делом. Еще с 1793 года, так у них на стене склада написано. Я это видела недавно. Как раз в том году умерла эта леди.

– Кое-кто, подзаработав денег, начинает мнить себя выше нас, простых смертных.

– Так вы не помните…

Миссис Терри сказала:

– Был один разговор… Нет, не могу припомнить. Что-то про одну леди из усадьбы. Кажется, она умерла совсем молодой.

– Да, миссис Терри, да.

Старуха пожала плечами.

– Вы должны что-то помнить, – быстро прибавила я.

– Не знаю. Люди умирают. Нужно только надеяться, чтобы перед смертью у них было время покаяться.

Она вздохнула и снова заговорила о семье Гоу.

– Неправильно все это было. Тогда об этом много говорили. Эти Гоу такими уж святошами себя выставляли. Я еще помню… Тогда-то я еще совсем девчушкой была… Его поймали. Как бишь его звали? Вот ведь голова дырявая. Том, кажется. Том Гоу. Его поймали на горячем, с фазаном за пазухой… на чужой земле. Ну и потащили в суд. И чем же закончилось? Гоу идут к хозяину, и никто оглянуться не успел, а браконьер Гоу уже расхаживает на свободе да знай нос задирает. Его просто отпустили и все. Как вам такое, а? Кому-то, значит, можно, а кому-то нельзя. Неправильно это. Не по-людски. Похоже, хозяин ради этих Гоу готов был на все.

– Наверное, это было много лет назад, – сказала я, теряя терпение, потому что мне было неинтересно слушать про успехи Гоу.

– Как я говорила, – продолжила она, – я в ту пору была совсем маленькой… Но так всегда было. За спиной Гоу всегда стояла усадьба. Такие ходили разговоры.

– Что ж, и очень хорошо. Я думаю, за это ими должны были восхищаться.

– Им помогали… Так люди говорили.

– А еще люди говорят: на Бога надейся, а сам не плошай. Вы должны это знать, ведь вы-то лучше знакомы со Всевышним, чем все мы.

Ирония осталась незамеченной. Миссис Терри глубокомысленно кивнула и промолвила:

– Это верно.

После этого, смирившись с тем, что от нее ничего не добиться, я ушла.

Об этом разговоре я рассказала Филиппу.

– Почему ты ею так заинтересовалась? – спросил он. – Только потому, что ее имя похоже на твое?