– Я знаю, но я не могу заставить себя не думать об этом типе, Десмонде Фезерстоуне. Глядя на Реймонда, я вижу его. Поэтому я и не смогла принять предложение. Я не могу забыть, что эти двое были предками Реймонда.

Бабушка покачала головой.

– Ты просто очень удивилась, – сказала она. – Вот в чем дело. Конечно, узнать такое… Но это пройдет. Мы все, конечно, разочарованы, но ничего страшного не случится, если мы подождем немного. Со временем ты поймешь, как правильно поступить. – Она поцеловала меня. – Я рада, что ты мне рассказала. Теперь ложись спать и выспись хорошенько. Нам завтра рано уезжать.

Но выспаться не получилось. Меня преследовали странные, безумные сны. Я находилась в той комнате… простоявшей запертой почти сто лет. Из моей двери торчал огромный ключ. Я слышала шаги на лестнице. Кто-то пытался открыть дверь. Я не сводила глаз с ключа. Дверь была заперта. Но потом раздавался громкий удар и дверь распахивалась. Входил человек. Это был Реймонд. Я вскрикивала от счастья и тянула к нему руки. Но, пока он подходил ко мне, лицо его преображалось. Это уже было лицо Десмонда Фезерстоуна. Когда он оказывался рядом со мной, я начинала кричать.

И просыпалась от собственного крика.

Я лежала, всматриваясь в темноту.

Если я выйду за него, такие сны будут преследовать меня всегда. Я буду искать в своем муже этого злого человека.

Я боялась засыпать, боялась повторения сна. И все же, как видно, задремала, потому что, когда в следующий раз я открыла глаза, увидела в своей спальне горничную с горячей водой.

Пора вставать.

Дневной свет удивительным образом все изменил. Я сразу вспомнила, где нахожусь и что счастливая неделя подходит к концу. От этой мысли мне сделалось грустно. Все должно было пройти совсем по-другому.

Я буду невыносимо скучать по Реймонду.

Я повела себя как дура, подумалось мне. Со временем все будет восприниматься по-другому. Тогда все будет хорошо, и я навсегда прогоню свои глупые фантазии.

Амстердам

Возвращение домой не принесло радости. О Филиппе новостей не было. Дом словно притих. «Это нам так кажется после дома, полного людей, – заметила бабушка М. – Они очень счастливое семейство. Все-таки в больших семьях что-то есть. Как бы мне хотелось получить весточку от Филиппа. Как бы хотелось, чтобы твой отец вернулся домой».

В своей комнате я принялась распаковывать вещи и, развешивая платья, стала вспоминать о том, как надевала их, как выходила в них к обеду, вспоминала жаркие споры за столом.

Да, наш дом и впрямь казался тихим, и мне захотелось снова попасть туда, откуда мы только что вернулись. Никогда раньше я не замечала, как у нас тихо. С Филиппом было веселее. Теперь же тоска по нему навалилась на нас с новой силой, и мы снова почувствовали пустоту, которой наполнило нашу жизнь его отсутствие.

Мы вернулись к воспоминаниям о нем, к ежеминутному ожиданию новостей, которые все не приходили.

Мне захотелось снова оказаться с Биллингтонами. Я совершила глупость. Нужно было согласиться выйти за Реймонда. Если я так скучаю по нему, наверняка это любовь. Там, в их гостеприимном доме, я перестала постоянно думать о Филиппе и смогла забыть о нем на время. Теперь же невыносимая тоска и желание увидеть его вернулись.

Если бы я сказала «да» Реймонду, сейчас я бы думала о предстоящей свадьбе. Мы с бабушкой строили бы волнительные планы.

Жаль, что этого не случилось. Я совершила глупость.

Я пошла в комнату Анны Алисы.

– Если бы я не нашла твой дневник, все было бы по-другому, – сказала я Анне Алисе так, словно она стояла передо мной. Мне часто казалось, что она находится рядом. – Филиппа не охватило бы навязчивое желание найти этот остров. Он бы все еще был с нами. Я бы готовилась к свадьбе с Реймондом. Ты изменила все, Анна Алиса.

Как же тихо было в доме! Ни звука… Лишь тихий стон ветра, шуршащего листьями тиса за недавно открытым окном. Мне почти показалось, что я слышу голоса в ветре. Но в этой комнате мне всегда что-то мерещилось.

Бабушка была права. Прошлое осталось в прошлом. Безрассудно позволять ему покушаться на настоящее. Для меня стало потрясением узнать, что предки Реймонда были связаны с моими. Двое из них убили Анну Алису, а Фредди… маленький Фредди, о котором было мало написано, но который, очевидно, был славным мальчиком… оказался его прадедом. Реймонд в детстве, наверное, был похож на Фредди. Но Фредди был ребенком убийц.

Снова и снова я жалела, что открылась эта связь между нашими родами. Есть в этой жизни такие вещи, которых лучше не знать.

Я сидела в той комнате у окна, думая об Анне Алисе, когда неожиданно услышала звук шагов на лестнице. Медленные, тяжелые, они приближались по коридору.

И в тот миг я стала Анной Алисой. Взгляд мой устремился к двери. Я увидела, как медленно повернулась ручка. Я переживала то, что пережила она почти сто лет назад. Между мною и этой молодой женщиной действительно существовала какая-то мистическая связь.

Дверь медленно отворилась. Я ожидала увидеть его… того страшного человека. Я давно уже нарисовала его в уме: приторно красивое, с полными чувственными губами и темными огненными жадными глазами. Такой будет брать то, что хочет, и, не задумываясь, раздавит любого, кто окажется на пути.

Я вздрогнула, когда бабушка М вступила в комнату.

– Снова ты здесь! – сказала она. – Боже, чего ты так испугалась? Ты побледнела как полотно. Ты прямо как те слуги с их привидениями… Только им хватает здравого смысла держаться отсюда подальше.

Она вошла, села на кровать, и комната сразу превратилась в обычную комнату.

– Что ты здесь делаешь? Ходишь сюда и ходишь. Еще немного, и я решу снова закрыть эту комнату.

– Меня что-то тянет сюда, – сказала я. – Я услышала ваши шаги на лестнице и на миг подумала, что…

– Подумала, что я какой-то воскресший мертвец! Послушай меня, девочка, ты должна прекратить эти глупости. Ты слишком поддаешься фантазиям. Если бы не та гроза…

– Я и сама так часто говорю. Если бы не та гроза.

– Да. Но сейчас об этом говорить бесполезно. Что случилось, то случилось, и хватит об этом думать. Зачем ты приходишь сюда? Кажется, ты слегка помешалась на том дневнике.

– Понимаете, бабушка, сначала я нашла ее могилу… потом дневник, а сейчас еще выяснилось, что Фредди – прадед Реймонда. Это как схема какая-то.

– Все очень логично, моя дорогая. Мы же с тобой уже решили. Маленький Фредди подрос и сам стал заниматься картами… И тут нет ничего удивительно, ведь он кое-чему научился еще в детстве и, подобно многим другим, подпал под очарование этого занятия. Чем занимались его родители – не наше дело. Все это в далеком прошлом. Тогда люди делали такое, чего мы сейчас не стали бы делать. С Реймондом мы встретились, потому что он занимается одним с нами делом, и поскольку людей такой профессии не так уж много, это вполне естественно. Тут нет ничего мистического. Выбрось это из головы. У тебя слишком развито воображение, а иногда это не так уж хорошо. Прекрати думать об этом. Все позади. Когда я думаю, что ты отказала Реймонду из-за каких-то выдумок… Я начинаю сомневаться, что правильно вас воспитывала. Филипп отправился за тридевять земель искать ветра в поле, теперь ты…

Она замолчала. Мы посмотрели друг на друга. Потом я обняла ее, и какое-то мгновение мы прижимались друг к другу.

Почти сразу она выбралась из моих объятий. Бабушка М не любила давать волю чувствам.

– Мы очень приятно провели время в гостях, – сказала она. – Теперь мы вернулись домой, и нам не хватает общения. Я попрошу Реймонда, чтобы он приехал к нам в субботу. Приглашать его брата и отца бессмысленно. Наверняка их будут ждать в Бакингемшире, но, я думаю, все поймут, если я приглашу Реймонда. Ты ведь хочешь его видеть?

Я ответила, что хочу.

– Тебе нужно с ним чаще видеться. Тебе нужно уходить от твоих нездоровых фантазий. Может быть, тогда ты придешь в чувство.

– Надеюсь, бабушка.

– Я тоже на это надеюсь, милая моя девочка.

Реймонд стал часто бывать у нас. Проводить у нас выходные превратилось для него почти в привычку. Он говорил, что его семья снова ждет нас в гости.

Хоть я и желала увидеться с ними, меня терзали сомнения. Мне не хотелось снова ловить на себе ожидающие взгляды, пока я не приму окончательного решения. Мне казалось, что это нечестно по отношению к Реймонду, который оставался неизменно добрым и всепонимающим. Порой у меня едва не слетало с языка: «Я выйду за вас, как только вы этого захотите».

Я могла разговаривать с ним на множество тем, кроме одной. Я не могла рассказать, что знаю о том, какими негодяями были его предки. И до тех пор, пока этого не случится, между нами должен существовать барьер. Иногда, когда я думала об этом при свете дня, все происходящее представлялось мне абсурдным. Просто меня преследовал необъяснимый страх увидеть в Реймонде черты Десмонда Фезерстоуна. Меня не отпускало сверхъестественное ощущение, что Анна Алиса предупреждала меня.

Вздор, конечно. Просто меня захватила череда удивительных открытий. Сначала могила и замурованная комната… потом дневник, который так много объяснил.

Когда я каталась с Реймондом, когда он обедал со мной, с бабушкой и нашими друзьями, все казалось другим. Мне было приятно, когда он побеждал в спорах, когда все говорили, какой он славный человек, когда он беседовал с Бенджамином Даркином и старик обращался к нему с таким уважением. Что еще это могло быть, если не любовь?

По-моему, бабушка немного сердилась на меня. Предстоящая свадьба отвлекла бы ее от Филиппа. Свадьба, со временем и дети – вот бы чего она хотела.

Иногда мне казалось, что я готова к этому, но потом приходили эти сны… страшные сны, особенно тот, который повторялся, в котором я находилась в комнате, слышала шаги на лестнице и видела Реймонда, принимающего образ Десмонда Фезерстоуна.