Мора быстро прошмыгнула на кухню, — ? Послушаю-ка я автоответчик.

Джесс повесила пальто в платяной шкаф.

Би-и-ип.

Джесс слишком устала, чтобы прислушиваться к звукам, доносившимся из кухни. Там кто-то включился на автоответчик. Поправив чехлы на лыжах, она захлопнула дверцы шкафа. Итак, вечер можно провести в покое. Завернуться в халат и…

В дверях кухни появилась Мора.

— Эй, мам, на автоответчике какое-то жуткое сообщение.

Вообще это характерная для Моры реплика. Начав встречаться с Эдди, Мора взяла за привычку называть подруг матери «жуткими». Жизнь Джесс вела, по мнению Моры, «жуткую», так как не ходила в клубы или на приемы, как когда-то. Джесс надеялась, что рано или поздно Мора поймет: без всего этого можно прекрасно обойтись.

— Что там? — спросила она.

— Понятия не имею. Послушай сама.

Джесс прошла на кухню. Мора смотрела на автоответчик, как на дохлого зайца на шоссе. Вот тогда Джесс догадалась, что сообщение связано с письмом.

Она наклонилась и нажала на кнопку.

Би-и-ип.

— Почему не отзываешься? — шепотом произнес явно искаженный голос. — Почему моя мама не отзывается?

И — щелчок.

Джесс и Мора застыли как статуи.

— Мама, — прошептала наконец Мора, — кто это?

Джесс обхватила себя руками, чтобы унять внезапную дрожь. Наверное, стоило сказать Море, что это какой-то заказчик, склонный к глупым шуткам, или придурковатая знакомая. Можно было просто пожать плечами, и тогда Мора без дальнейших расспросов уехала бы к своему Эдди. Но Джесс вспомнила, что несколько лет назад заключила договор с детьми: всегда, при любых обстоятельствах говорить друг другу правду.

Она уже солгала Чаку, объясняя, почему хочет позвонить Чарльзу. Хватит, нельзя врать и Море.

Джесс повернула на пальце кольцо.

— Давай-ка я сварю шоколад.

Мора вздохнула и изобразила улыбку:

— Ого, кажется, предстоит интересный разговор.

Мора всегда поддерживала Джесс в ее вечной борьбе с Чарльзом. Ей было всего шестнадцать, но она горой встала за мать, когда, как и другие члены семьи, узнала, что Джесс родила ребенка задолго до появления на свет старшего сына, Чака, задолго до того, как общество (за исключением самых стойких консерваторов-моралистов) перестало клеймить позором незамужних женщин, имевших детей вне брака.

Мора была с ней рядом. Она помогла матери пережить осуждение братьев. Чарльз тогда остался непреклонен, но Мора убеждала Джесс, что все нормально: ведь она — мать своим детям и любит их.

Конечно, это случилось давно, с тех пор прошло почти пять лет, и невинная школьница успела стать опытной, самоуверенной студенткой.

Протянув Море синий конверт и отхлебнув горячего шоколада, Джесс наблюдала за выражением лица дочери. Через несколько секунд Мора презрительно фыркнула:

— Кто это прислал?

— Не знаю. Наверное, тот же, кто оставил сообщение на автоответчике.

— Я даже не поняла, мужчина это или женщина.

— Я тоже.

— Короче, эта сволочь утверждает, что твоя дочь жива.

— Точно.

— Мама, а это возможно?

— Не знаю, родная.

— Я же помню, миссис Готорн прислала тебе фотографию! — воскликнула Мора. — Эми так похожа на тебя! Она твоя дочь.

— Может, мне просто слишком хотелось увидеть в ней свои черты, — возразила Джесс.

Мора встала из-за стола, подошла к раковине и вылила туда остатки шоколада.

— Мама, ты же не знаешь, кто этим занимается. А что, если это какой-нибудь чокнутый?

Джесс не стала говорить, что будущему психологу не следует употреблять выражения вроде «поехала крыша» или «чокнутый».

— Во всяком случае, — сказала она, стараясь не выдать своего волнения, — этому человеку известно, что я когда-то отказалась от ребенка.

— И что же?

— Значит, он хочет, чтобы я встретилась с моей дочерью, либо намерен свести меня с ума.

— И что ты собираешься сделать?

— Не знаю. Да и что я могу?

Мора топнула ногой.

— Послушай, мама, плюнь на это. Пора тебе забыть о прошлом.

Джесс вздрогнула от неожиданности.

— Что-о? Разве ты не знаешь, что я всегда именно к этому и стремилась?

— Как же! Ты ведь сама решила найти того ребенка.

Когда-то врач Моры сказал Джесс, будто ее дочь мучает чувство вины из-за того, что она забеременела в шестнадцать лет. Эти слова и подтолкнули Джесс к дальнейшим действиям. Иначе она никогда не узнала бы, что Эми погибла, и не развелась с Чарльзом. Наверное, то, что случилось с Морой, повлияло и на ее собственное душевное равновесие. Как бы то ни было, Джесс надеялась, что многие тысячи долларов, заплаченные за интенсивную терапию, помогли Море преодолеть все трудности.

— Ну, — не слишком уверенно, даже смущенно начала Джесс, — это было пять лет назад. Я хотела найти того ребенка, поскольку не сделала для него то, что следовало.

— Вот-вот, а теперь появляется какой-то псих и пытается выудить у тебя деньги.

— Какие еще деньги? Я давно не скрываю, что у меня был внебрачный ребенок.

— Да, мама, — желчно возразила Мора. — Ты не скрываешь. Зато другие члены семьи, возможно, не хотят, чтобы все это выплыло наружу. — Она поставила кружку в раковину и направилась к двери. — Я еду к Эдди.

Джесс даже не встала со стула. Она не ожидала, что Мора проявит такое хладнокровие и рассудительность. Наверное, все дело во влиянии Эдди и его друзей из клуба. Джесс отхлебнула шоколада и задумалась: а как бы отреагировал Тревис? Интересно, а Чак имеет отношение к этому письму?

Почему же все это случилось именно сейчас, когда ее жизнь вроде бы наладилась, стала наконец спокойной и предсказуемой?

Джесс закрыла глаза. Наверное, лучше всего последовать совету Моры и наплевать на все, не беспокоить родных, не лелеять надежду на то, что дочь жива. Сердцем она чувствовала, что Эми — ее дочь. Но Эми уже нет, девочка умерла.

Джесс медленно поднялась со стула, подошла к автоответчику и стерла тревожное сообщение.

Телефон зазвонил сразу после полуночи. Джесс открыла глаза. Сердце ее бешено колотилось, руки дрожали.

Звонок.

Это она. Или тот, кто вознамерился свести ее с ума. Но нет, им это не удастся. Даже Чаку.

Джесс протянула руку и взяла трубку.

— Мама! Я тебя разбудила?

Мора.

— Да, родная. — Джесс почувствовала, что сердце забилось ровнее. — В чем дело?

— Я решила переночевать у Эдди, — сказала Мора. — Пошел снег, а ведь ты беспокоишься, когда я езжу в такую погоду.

— Хорошо, родная, — выдохнула в трубку Джесс, хотя совсем не желала, чтобы Мора оставалась на ночь у Эдди. — Увидимся завтра.

После паузы Мора тихо добавила:

— Мам, извини меня. Я не хотела тебя обидеть. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, Мора.

После звонка дочери она уже не смогла заснуть. Конечно, Джесс беспокоилась за Мору и к тому же понимала, что злополучное письмо и сообщение на автоответчике сведут ее с ума, если она немедленно не предпримет что-нибудь. Что ж, надо отправляться в путь. Есть человек, который способен ей помочь.

Мэри Фрэнсис Тейлор, посвятив много лет незамужним матерям и их внебрачным детям, наконец удалилась на покой и поселилась в Фалмуте у своей сестры Лоретты. Старая дева, она так и не обрела счастья. Во всяком случае, девочки в «Ларчвуд-Холле» считали так до тех пор, пока не увидели, как Бад Уилсон выходит ночью из ее спальни, застегивая ширинку. О, то была ночь… разочарования.

Но сейчас Джесс не желала предаваться грустным воспоминаниям. Дело прежде всего.

Проведя беспокойную ночь, она встала, оделась потеплее и написала записку Море, сообщив, что выезжает за город. Джесс рассчитывала вернуться до отъезда Моры в Скидмор. Возможно, тогда ей удастся успокоить дочь.

Проведя в пути четыре часа, Джесс наконец собралась с мыслями и пришла к выводу, что Чарльз ни при чем — он не настолько изобретателен. Если бы ему понадобились деньги, он отыскал бы более простой способ добыть их. И Чак не имеет к этому отношения, решила Джесс, к своему огромному облегчению. Пусть он пошел в отца, но как-никак ее сын. Они с Чаком никогда не были особенно близки, но и не ссорились. К тому же в последние годы и виделись довольно редко.

Сворачивая с 28-го шоссе, Джесс подумала: «Согласилась бы Мора с этими выводами?»

Виляя по узким улочкам, она наконец подъехала к коттеджу мисс Тейлор. За время, прошедшее после ее первого и последнего визита сюда, черепичная крыша стала совсем серой, а забор покосился. Дом же явно нуждался в услугах маляра. А главное — здесь царила мертвая тишина.

«Наверное, — подумала Джесс, — так же выглядит и Вайнард в межсезонье, когда нет туристов».

Внезапно ее охватил страх. Она поняла, что не знает, о чем говорить с мисс Тейлор. И все-таки Джесс вылезла из машины и вдохнула сырой морской воздух.

«Конечно, — внушала она себе, — мисс Тейлор знает, произошла ли в самом деле путаница. Если Эми не моя дочь, а мой ребенок жив, мисс Тейлор об этом, разумеется, известно».

Джесс прошла по обледеневшей дорожке к дому, остановилась у переднего входа, подула на ладони и позвонила.

«Только бы она оказалась дома», — мысленно взмолилась Джесс.

За дверью послышались шаркающие шаги. Сколько лет сейчас мисс Тейлор? Не меньше восьмидесяти. Лоретта, наверное, еще старше; правда, ее Джесс видела один-единственный раз пять лет назад.

Дверь открылась, и на пороге появилась Лоретта, совсем сгорбленная. Кожа ее казалась прозрачной.

— Вы Лоретта Тейлор? — спросила Джесс.

Старуха нахмурилась:

— Что такое? Чего вам нужно?

Джесс кашлянула.

— Я приезжала к вам несколько лет назад, — очень громко заговорила она, предполагая, что старуха глуховата. — Меня зовут Джессика Рэндалл. Я хотела бы поговорить с вашей сестрой.

Почему-то последняя фраза прозвучала как вопрос.

— Напрасно потратили время, — проворчала Лоретта. — Моя сестра умерла.