Аполлон понюхал блюдце и низко зарычал.

– В чем дело? – спросила я. – Не хочешь чаю с ромашкой? Еще бы, я понимаю. Учитывая, кто его подарил. Но какого черта, я страшно замерзла, а чай горячий. Будь здоров, – я подняла чашку в шутливом тосте и поднесла ее к губам.

Аполлон прыгнул мне на колени и выбил чашку из рук. Я вскочила и принялась вытирать салфеткой лужу чая на полу гостиной, – а кот Маффин стал лизать пролитую жидкость. Неужели Виктория и кота приучила к чаю?

– Аполлон, – принялась бранить я пса, – что с тобой такое? Если ты добиваешься того, чтобы снова оказаться на заднем дворе, то лучшего способа не найти.

Я потянула за шнур от звонка, вызывая миссис О'Хару. Кот тем временем полакал еще немного из лужи, потряс головой и низко протяжно мяукнул.

Спустя минуту появилась миссис О'Хара.

– Что я могу для вас… О Боже! – она рванулась вперед.

Я обернулась. Маффин ковылял, спотыкаясь, словно пьяный, глаза его остекленели.

– Что случилось с моим котом? – голос экономки дрожал. Опустившись на колени, она принялась гладить белую шерстку кота, запачканную бледно-зеленым там, куда попали брызги чая.

– Не знаю. Только что с ним все было в порядке.

Уши Маффина вздрогнули. Он издал сдавленный звук и лег. Лапки его дернулись, и из угла рта вытекла струйка зеленого чая.

– Господи, помилуй, – миссис О'Хара перекрестилась, глаза наполнились слезами. Наклонившись, она взяла кота на руки. – Что случилось? Маффин, очнись, ты слышишь меня, милый?

Пушистое тельце Маффина конвульсивно изогнулось и застыло. Я наклонилась над котом и приложила ухо к его груди, проверяя, бьется ли сердце. Сердце Маффина не билось.

– О нет, только не мой маленький Маффин. – Домоправительница с потрясенным видом заморгала, смахивая слезы, и крепко прижала мертвого кота к груди.

– Как это малыш заболел так внезапно? Так не бывает, говорю я вам.

Чай. Я ошеломленно уставилась на пролитый чай.

– Миссис О'Хара, мне очень жаль вашего кота. Он лакал чай, предназначенный мне.

– Вы хотите сказать…

Я кивнула.

– Аполлон пытался предупредить меня. Он зарычал и выбил чашку у меня из рук. У собак очень тонкое обоняние. Я думаю, он знал, что кто-то чужой… трогал мою чашку.

– Но это безумие. С какой стати кому-то желать вашей смерти?

– Я не знаю. Скажите, кто имел доступ к этому чаю?

– Ну, – она сосредоточенно наморщила лоб, вытирая одновременно глаза носовым платком, – тетя хозяина приказала девушке на кухне приготовить чай. Хотя я уверена, что та не стала бы…

– Кто еще?

Миссис О'Хара нахмурилась.

– Какое-то время чайник стоял на плите и никто за ним не следил. Если подумать, пакет с чаем лежал на буфете весь день. Кто угодно мог взять его.

Кто угодно, включая Пруденс. Именно она дала мне чай. Не говоря уж о распутном дядюшке Натаниэля и его тетке, которые оба находились внизу, когда я пошла наверх переодеться к вечеру. Феннивик мог нанять кого-нибудь, чтобы покончить со мной, так как я узнала о его отношениях с Пруденс. Если уж на то пошло, босс Руф и Мортимер Пратвелл имели достаточно причин желать моей смерти после того, как я подслушала их разговор. И любой из них, а может и кто-то совсем другой, мог подкупить слугу, чтобы он всыпал что-то в мой чай.

Внезапно ужасная мысль пришла мне в голову. Может, Натаниэль так сильно хотел избавиться от меня до своей свадьбы, что попытался отравить меня? Я тут же отбросила эту мысль. Каковы бы ни были его недостатки, в глубине души я была уверена, что Натаниэль не убийца.

– Но где этот «кто угодно» мог достать яд? – спросила я, надеясь получить успокаивающий ответ.

– Мышьяк, – миссис О'Хара поджала губы. – Я держу его в кладовке, травлю им крыс, если вы не знали. – Смахнув со щеки капли чая, она повернулась и направилась на кухню.

Спустя несколько минут она вернулась. Лицо ее было бледным.

– Я просеяла остаток чая, который дала вам мисс Пратвелл. Я нашла в нем следы крысиного яда. Достаточно, чтобы отправить вас на тот свет, если бы вы выпили всю чашку.

Руки у меня задрожали, когда я полностью осознала то, что произошло. Кто-то пытался убить меня. Вопрос заключался в том – кто именно. И будет ли предпринята повторная попытка, прежде чем я сумею это выяснить?

– Отравить? Ты уверена? – прогремел Натаниэль, вскочив на ноги. Неяркие лучи солнечного света, просачивающиеся через окно в его кабинете, упали на его мощную фигуру.

– Уверена, – подтвердила я. – Если бы не Аполлон, я бы уже превращалась в удобрение для маргариток вместе с котом миссис О'Хары.

– К сожалению, это правда, сэр, – миссис О'Хара решительно выдвинула челюсть. – После того, что случилось с беднягой Маффином, я проверила чай в пакете. Я обнаружила в нем следы мышьяка, и это так же верно, как то, что я стою здесь перед вами.

– О Господи, – он обошел вокруг стола и, встав на колени перед стулом, на котором я сидела, взял мои руки в свои и повернул их ладонями вверх, словно проверяя, в порядке ли у меня кровообращение. – Ты нормально себя чувствуешь? Ты уверена что не притронулась к этому мерзкому напитку? Если ты почувствуешь недомогание, мы должны сразу же вызвать врача.

От его прикосновения тепло распространилось вверх по моим рукам и дошло, казалось, до самого сердца, успокаивая меня. На этот раз он мне поверил. Он не стал упрекать меня, говорить, что я ненормальная, что я воображаю несуществующие вещи, что у меня тепловой удар. Он мне поверил. В глубине души у меня зарождалось теплое чувство, словно бабочка, освобождающаяся из кокона,

– Миссис O'Xapa, – Натаниэль встал с колен и повернулся к домоправительнице, – отныне вы будете лично готовить всю еду и напитки для моей кузины. Следите, чтобы никто другой к ним не притрагивался. Порасспросите слуг, не видели ли они, как кто-то брал пакет с чаем, и передайте всем, чтобы неизвестных не пускали в дом ни под каким предлогом. – И уже мягче добавил: – Мне очень жаль Маффина. Если это вас как-то утешит, я куплю вам другую кошку. Выбирайте любого котенка.

Экономка заморгала, смахивая слезы, вновь навернувшиеся ей на глаза.

– Вы очень добры, сэр.

– Вы можете идти.

– Да, сэр. Сию минуту, сэр.

Как только миссис O'Xapa вышла из комнат, Натаниэль перевел взгляд на меня, надеясь, судя по всему, услышать объяснения, которых, к сожалению, у меня не было.

– Тейлор, кто и почему мог желать твоей смерти? Ты нажила себе врагов в прошлом? Поэтому ты убежала?

Я покачала головой, тронутая его заботой. Итак, он все-таки беспокоился за меня.

– В одном я уверена – никто из тех, кто знал меня раньше, понятия не имеет, где я сейчас нахожусь.

Он с встревоженным видом погладил подбородок.

– Руф знает, что ты подслушала их с Пратвеллом разговор вчера вечером?

– Возможно, – признала я. – Феннивик видел, как я вошла с веранды сразу же вслед за ними. Он тут же бросился к ним и стал что-то им говорить. У Руфа был такой вид, будто он подавился. Но я уже рассказала тебе все что слышала, – я помолчала, – кроме одной вещи. Руф сказал, что тебя нужно остановить любым способом, и отец Пруденс с ним согласился.

В его глазах вспыхнул гнев.

– Ты подтвердила мои подозрения, что за вчерашним пожаром стоит Руф. Он, несомненно, видит в тебе угрозу. Может, он считает, что ты слышала больше, чем было на самом деле. Ну, например, что-то, что доказывает его причастность к пожару.

Я обдумала это замечание.

– Возможно. Сначала они разговаривали в дальнем конце веранды и только спустя некоторое время подошли ближе, так что я смогла их слышать. Но почему…

– Руф – беззастенчивый негодяй, и для него сейчас на карту поставлено целое состояние, – нахмурившись, объяснил Натаниэль. – Если он стоит за всем этим, то ты не будешь в безопасности здесь до тех пор, пока он не окажется за решеткой.

Я припомнила свои уроки истории.

– Он там окажется через несколько…

– Я не могу рисковать твоей головой, основываясь на предположениях. Есть только один способ обезопасить тебя – ты должна уехать из города сегодня же.

– Что? Но свадьба… До нее осталось каких-нибудь пара часов. Я не могу…

– Сможешь. – Он положил руки мне на плечи и посмотрел в глаза. Я увидела в глубине его черных, как ночь, глаз отражение внутреннего смятения. – Тейлор, ты знаешь, что я привязался к тебе за эти несколько дней. Даже больше, чем привязался. По правде говоря… – Он помолчал, глядя на меня с нежностью, и от этого взгляда мурашки побежали у меня по спине. – Мне невыносима мысль о том, что с тобой что-то может случиться.

– Не случится. Я буду осторожна. Я…

– Нет, – он приложил палец к моим губам, вынуждая меня замолчать. – Я не могу позволить тебе этого. Наш обман тянется слишком долго. Виктория и я не являемся твоими родственниками. Я не позволю тебе рисковать жизнью ради соблюдения приличий. Перед свадьбой я скажу Виктории, что ты заболела и должна была уехать домой. К концу церемонии тебя уже здесь не будет.

У меня возникло ощущение, что стены комнаты смыкаются вокруг меня.

– Неужели ты не понимаешь? Я не могу уехать домой. Я… не могу.

– Ну, ну, успокойся! – Его усы защекотали мне щеку, когда он наклонился и, обняв, привлек к своей груди, утешая. – Я обещал, что не отправлю тебя туда, откуда ты пришла, и это были не пустые слова. Я помогу тебе начать новую жизнь. Я куплю тебе билет на поезд и дам денег, достаточно для того, чтобы начать все заново – поехать в любое место, в какое захочешь, или за границу, если тебе это больше нравится. Я охотно предоставлю тебе место на любом из своих судов, лишь бы быть уверенным, что ты в безопасности.

Мне показалось, что пол уходит у меня из-под ног, как при землетрясении. Если я соглашусь, то никогда не смогу вернуться в свое время.

– Неужели ты не понимаешь? – хрипло прошептала я, глядя на него.

– Не понимаю чего? – Он ласково погладил меня по волосам, провел пальцами по шее. Глаза у меня заболели от усилий сдержать слезы.