Наконец показалась беседка. К моему удивлению, Натаниэль был уже там и ходил взад и вперед, скрестив на груди руки, в ожидании меня. Выходит, в кабинете был не он… должно быть, он оставил лампу включенной. А шум, который я слышала, был вероятно шуршанием мыши… Какое в сущности это имеет значение? Натаниэль был здесь, он ждал меня, желал меня.

Я быстро взбежала по ступеням. Белый пеньюар раздувался за мной от ветра, как парус. Слишком поздно я сообразила, что в лунном свете моя фигура четко вырисовывается сквозь прозрачную ткань. Понимая, что мне понадобится все мое оружие, чтобы соблазнить Натаниэля, я подавила невольный порыв как-то прикрыться. Вместо этого я развязала на пеньюаре пояс, и он распахнулся.

– Вот и я, – проговорила я запыхавшимся голосом, останавливаясь в двух шагах от него. Аполлон тут же улегся позади меня на ступени.

Натаниэль опустил руки и, потупившись на мгновение, поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

– Вижу, – произнес он шепотом, не сводя с меня глаз, и я задрожала в сладостном предвкушении. – Тейлор, это нарушение всех приличий. Мне не следовало приходить, но существует один вопрос, в который мы должны внести ясность.

– С которым мы должны, наконец, покончить, – сказала я, подступая ближе.

С его губ сорвался еле слышный стон.

– Господи, как же ты прекрасна, – проговорил он тихо и, протянув руку, убрал упавшие мне на лицо длинные пряди волос.

Сердце у меня в груди стучало как паровой молот, когда я поднялась на цыпочки и коснулась жесткой щетины на его подбородке.

– Чего же ты хочешь? – прошептала я, проводя кончиками пальцев по его мягким как бархат губам.

– Тебе, черт возьми, прекрасно известно, чего я хочу, – произнес он прерывающимся от волнения голосом. – Я уже почти не в силах бороться с искушением. После нашего с тобой полета, после того, как я узнал сладость твоего поцелуя, я не могу и на минуту забыть о тебе, ты постоянно присутствуешь в моих мыслях и наяву, и во сне.

– Правда? – спросила я, чувствуя внезапное головокружение.

Не ожидая ответа, я обхватила руками Натаниэля за шею и прижалась губами к его губам. Из груди у него вырвался низкий стон, и он весь напрягся. Проворно я просунула язык между его губами.

Он схватил меня в объятия и крепко прижал к груди. Моя щека коснулась шелкового лацкана его домашней куртки и в нос мне ударил сильный запах табака и бренди. Это было полнейшее безумие… и все же я не решилась положить этому конец. Не уверена, что я смогла бы это сделать, даже если бы захотела. Мы с Натаниэлем Стюартом были едва знакомы, и однако у меня было такое чувство, будто я знала его всю свою жизнь.

Неожиданно он отпрянул, но не отпустил меня, продолжая держать на расстоянии вытянутой руки.

– Ты заразила меня своим безумием, – проговорил он хрипло. – Но я не позволю этому зайти слишком далеко. Это я и пришел сказать тебе тет-а-тет, пока ты вновь не заставила меня потерять голову. Это единственная причина, почему я пошел тебе навстречу в затеянной тобой игре…

– Игре? – спросила я в недоумении.

– Записка, которую ты мне прислала. Прося меня встретиться с тобой здесь.

– Я послала тебе? Я никогда не посылала тебе никакой записки. Это ты прислал мне… – Внезапно до меня дошло; я почувствовала, как краска заливает мне лицо. – О Господи. Ты подумал…

Я сунула руку в карман пеньюара и, достав обнаруженную мной записку, протянула ему. И в этот момент краем глаза увидела какое-то движение за шторой в окне башенки на третьем этаже. Окне комнаты Виктории.

Натаниэль заметил направление моего взгляда.

– Похоже, – сказал он, кладя мою записку в карман, – нас обоих поймали на одну и ту же удочку.

– И я догадываюсь, кто это сделал, – добавила я, принимая про себя решение позднее серьезно поговорить с Викторией.

Натаниэль откашлялся.

– Похоже, я должен перед тобой извиниться.

– Нет… Я сама во всем виновата. Я никогда бы такого не сделала, если бы поняла… Мне следовало понимать…

– Прекрати, – обрезал он меня. – Прекрати винить себя за проделки моей сестры. Она своевольна, всегда такой была. Но на этот раз она зашла слишком далеко. Я прослежу, чтобы она понесла соответствующее наказание за свои шалости.

– Не будь с ней слишком суров, – попросила я, когда мы покинули беседку и спустились в сад. – Уверена, она желала тебе лишь добра.

Натаниэль нахмурился.

– В этом, как я понимаю, и состоит проблема.

Внезапно я услышала чьи-то шаги возле кукольного домика Виктории. Посмотрев в ту сторону, откуда шел звук, я успела заметить мелькнувшую за деревьями тень, которая тут же исчезла. Аполлон замер, приняв боевую позу.

– Что это было? – спросила я, застыв на месте.

– Что было что?

– Вон там, у кукольного домика. Готова поклясться, там только что кто-то был.

Показав мне жестом, чтобы я оставалась на месте, Натаниэль быстро осмотрел домик изнутри и направился к деревьям, росшим позади строения. Аполлон рычал, я крепко держала его за ошейник, не собираясь оставаться одна, когда дядя Эфраим бродил, возможно, где-то поблизости.

Натаниэль появился через несколько минут.

– Ничего. Должно быть, тебе показалось. Думаю, нам с тобой лучше отправиться домой и лечь спать… чтобы в головах у нас немного прояснилось.

Я тупо кивнула, находясь в каком-то оцепенении.

Когда мы подошли к двери на кухню, он махнул мне, чтобы я входила.

– Я подожду здесь, пока ты будешь подниматься к себе. И, Тейлор, – наши взгляды встретились, и мне показалось, что его темные глаза о чем-то предупреждают меня, – обязательно запри дверь изнутри, когда поднимешься к себе.

Я кивнула, подумав о дяде Эфраиме. Но его ли имел в виду Натаниэль, предостерегая меня, спрашивала я себя по пути наверх, с трудом передвигая ставшие будто ватными ноги. Может он пытался уберечь меня от самого себя?

В равной степени тревожило меня и то, что свидетелем нашего ночного рандеву с Натаниэлем была не только Виктория. Кто же все-таки прятался в кукольном домике? Я не видела никаких причин, которые могли бы побудить кого бы то ни было шпионить за мной и Натаниэлем. Неожиданно я вспомнила о шорохе, который слышала, когда проходила мимо кабинета Натаниэля, направляясь к беседке. Может и там, и в кукольном домике был один и тот же человек? Но если так, то кто это был? И главное, что он делал, шныряя поздно ночью по Стюарт-хаузу?

Я долго лежала с открытыми глазами, не в силах заснуть, но наконец перед самым рассветом сон сморил меня. Я проснулась около полудня, чувствуя себя совершенно разбитой и униженной. Я почти что предложила себя Натаниэлю, и все из-за этой глупой записки Виктории… Не то чтобы он отверг мои поползновения.

Мысли мои обратились к нашей встрече в беседке, и я вновь ощутила то сладостное чувство, которое переполняло меня, когда он держал меня в объятиях. Дав волю воображению, я представила, как все могло бы быть, если бы Натаниэль не оказался настоящим джентльменом… если бы он позволил зайти всему этому дальше…

Внезапно возвращение домой, в свое время, перестало казаться мне таким уж необходимым. К своему удивлению, я вдруг поняла, что это меня совсем даже не прельщает. Я ни с кем не была особенно близка в своем времени, за исключением Алекса, но он был для меня навеки потерян. Разумеется мои родители были добры ко мне, но в сущности их доброта, которую я по неопытности принимала за любовь, была обыкновенным безразличием. По правде говоря, меня никогда по-настоящему не любили – как и я ни к одному из мужчин не испытывала таких чувств, как к Натаниэлю. Была ли это любовь? Я боялась даже гадать об этом. Я понимала, он несвободен и не сможет ответить мне взаимностью, и все же при одной только мысли о том, что я должна буду его навсегда покинуть, все у меня сжималось внутри.

Остынь, Тейлор, приказала я себе. Тебе придется о нем забыть. В мозгу у меня вдруг вспыхнула тревожная мысль. Не была ли моя неприязнь к Пруденс вызвана моим чувством к Натаниэлю? В конечном счете, мои подозрения в отношении нее были абсолютно беспочвенными. Она была не виновата, что Натаниэль пропал во время землетрясения; единственное ее прегрешение состояло в том, что она вышла замуж второй раз за негодяя. Возможно, если бы Натаниэль не исчез, они так и жили бы дальше с Пруденс и были бы счастливы…

Необходимо был разузнать все о Пруденс.

Если мои подозрения оправдаются, я представлю Натаниэлю доказательства, и он сам отменит свадьбу. В случае же, если я окажусь неправа, тогда ради Натаниэля мне придется уйти в тень и позволить ему жениться на Пруденс. Можно было найти и какой-то другой способ помешать ему проникнуть на чердак в следующую среду, а потом навсегда уйти из его жизни, оставив его – и Пруденс – в покое. Вернуться в свое время и забыть, что когда-то встречалась с ним.

Но даже в тот момент, когда в мозгу моем мелькали эти мысли, я понимала, что никогда не забуду Натаниэля Стюарта.

Глава 10

– Рано утром, когда вы еще спали, приезжала мисс Пратвелл, – проинформировала меня миссис О'Хара, ставя передо мной на стол блюдо с горячими маслянистыми вафлями и стакан апельсинового сока. Да, никакого сравнения с моей обычной чашкой растворимого кофе за завтраком. – Оставила свою визитную карточку. Сказала, что надеется, вы примете ее приглашение на чай сегодня в пять часов.

– О? – я полила сиропом свой завтрак, размышляя над тем, что могло подвигнуть Пруденс на столь необычный поступок. Не закрались ли у нее какие-либо подозрения на мой счет? Бог свидетель, оснований для ревности у нее было более чем достаточно. Она вполне могла догадаться о моих чувствах к Натаниэлю еще до того, как я осознала их сама.

А может, приглашение было с ее стороны обычным проявлением вежливости. Как-никак, я была кузиной ее жениха. В теории.

– Сообщите мисс Пратвелл, что я с радостью принимаю ее приглашение. – Что бы за всем этим ни стояло, это давало мне шанс познакомиться с Пруденс поближе и, возможно, даже разузнать, были ли обоснованны мои подозрения в отношении нее.