Кэт Мартин - По велению сердца

Англия, 1752 год

– Я запрещаю! Ты слышишь?

Лицо герцога Карлайла под гривой снежно-белых волос стало пурпурным.

– Ты Синклер, – сказал герцог, глядя в вызывающие глаза сына. – Ты граф, ты пэр королевства и наследник титула герцогов Карлайлов. Я требую, чтобы ты порвал с этой грязной потаскушкой!

Джейсона захлестнула волна гнева. Он упрямо сжал губы и надменно вздернул подбородок.

– Ради Бога, отец! Не забывай, ты говоришь о графине Брукхерст!

Джейсон был в ярости. Отец разговаривает с ним как с каким-то несмышленышем!

– Она на восемь лет старше тебя, эта вдовушка, и переспала с половиной Лондона. Поверь мне: ей нужен не ты, а титул Карлайлов и наши деньги.

Пальцы Джейсона сжались в кулаки.

– Не стоит говорить так о Силии. И еще. Мне не нужны ничьи советы, когда я выбираю любовниц и друзей.

Герцог в бессильном гневе ударил кулаком по столу, но Джейсон уже не слышал этого. Он резко повернулся и вышел из кабинета.

Во дворе его ждал грум, держа под уздцы лошадь и потупив взгляд в молчаливом сочувствии. Рассеянно кивнув ему, Джейсон вскочил в седло и посмотрел на окно кабинета отца. Большая тень несколько раз закрыла свет масляной лампы – отец мерил шагами залу.

По спине Джейсона пробежал тревожный холодок. Но ведь не последует отец за ним в гостиницу? Нет, точно не последует. Даже такой упрямый человек, как герцог Карлайл, не способен на это.

Джейсон подождал еще несколько минут, затем облегченно вздохнул и тронул лошадь. Лошадь шла легким галопом, и Джейсон расслабился, мерно покачиваясь в седле. Свет луны освещал его путь, легкий ветерок шевелил темно-русые волосы, охлаждал кожу.

По мере того, как расстояние между ним и домом увеличивалось, его мысли от горьких слов отца устремлялись к теплой и гибкой женщине, ждущей его в гостинице. Силия Роллинс, леди Брукхерст. Очаровательная головка, прекрасно очерченные груди, узкая талия и стройные ноги…

Их роман длился уже три месяца. Они часто встречались в «Соколином гнезде», укромной и уютной гостинице на полпути между Карлайл-Холлом, поместьем герцога, и Брукхерст-Парком, загородным имением графини. Вот и сегодня она ждала его там, и Джейсон уже предвкушал предстоящее ему наслаждение.

Не прошло и часа, как впереди замаячила обвитая плющом арка – въезд во двор гостиницы. В жилах Джейсона кровь побежала быстрее. Въехав во двор, он спрыгнул с лошади, потрепал гнедого по крутой шее и, бросив поводья мальчишке-конюху, направился к гостинице.

В жилые номера можно было попасть и из бара, расположенного на первом этаже, и через отдельный вход. Заворачивая за угол, Джейсон ускорил шаги, но тут его внимание привлекло какое-то существо.

– Подайте, сэр! Подайте слепому, и Господь благословит вас!

Перед ним сидел, сгорбившись, прямо на земле, одетый в жуткие лохмотья человек и тянул к нему старую оловянную чашку для подаяний. Даже в темноте Джейсон разглядел страшные язвы на его лице и руках. Бросив в чашку монету, он взбежал по лестнице на второй этаж. Короткий стук в дверь, и вот уже Силия впускает его в комнату.

– Милорд, – прошептала она и, улыбаясь, бросилась ему на грудь. Стройная и чувственная, при слабом свете пламени камина она показалась ему сегодня особенно прекрасной. – Джейсон, дорогой, я так рада, что вы пришли.

Она страстно прижалась к нему, и тело Джейсона мгновенно откликнулось: он почувствовал, что волна желания захлестывает его. Он вытащил заколки из ее прически, и волна шелковистых длинных волос, иссиня-черных при свете ночника, рассыпалась по ее плечам.

– Силия… Боже мой, мы виделись на прошлой неделе, а мне кажется, я не видел тебя целый год.

Поцеловав нежную кожу у нее за ухом, он покрыл поцелуями ее полуобнаженные плечи и нетерпеливо принялся расстегивать пуговицы ее платья, синего, почти в цвет глаз.

На секунду Силия заколебалась:

– Я… я так боялась… я же знаю, как ко всему этому относится твой отец… мне казалось, ты не придешь.

– Мнение отца не имеет значения для меня.

И, подтверждая свои слова, он страстно поцеловал ее в губы. В этот момент раздался стук в дверь. Джейсон замер.

«Он не посмеет», – подумал Джейсон, и перед его мысленным взором всплыло разгневанное лицо отца.

То, чего он так боялся, свершилось. На пороге стоял герцог Карлайл.

– Я пришел сюда, чтобы сказать вам несколько слов. Вам обоим.

Взоры двух пар голубых глаз скрестились. Быстро оглядев комнату, герцог заметил смущение графини.

Джейсон стиснул зубы. Гнев в его душе смешивался с унижением.

– Скажи то, для чего пришел, и оставь нас.

Он отступил на шаг назад, впуская отца в комнату, и закрыл за ним дверь. Мысленно Джейсон обругал отца за вторжение и возблагодарил Бога за то, что они по крайней мере были еще одеты.

Герцог Карлайл смерил их ледяным взором и начал было говорить, но заметил какое-то движение у окна. Раздался выстрел, и комната наполнилась пороховым дымом.

Джейсон вскрикнул от ужаса: на серебристом жилете отца расплывалось кровавое пятно. Старик схватился рукой за грудь, ноги его подкосились, и он рухнул на пол.

– Отец!

Джейсон узнал убийцу отца. Это был его сводный брат Эвери. Он поднялся по приставной лестнице и выстрелил через открытое окно. Джейсон почувствовал, как голова его наливается невыносимой болью, комната закружилась перед глазами.

– Отец… – прошептал он, пытаясь отогнать подступающую тьму, и упал без сознания всего в нескольких футах от безжизненного тела герцога.

Графиня перешагнула через осколки бокала, усеявшие пол, открыла дверь, и в комнату вошел роскошно одетый человек.

– Отлично, дорогая, – сказал Эвери Синклер, поправляя пышный локон элегантного парика. – Ты никогда не теряешь головы.

Не обращая внимания на громкий стук в дверь, он склонился и вложил дымящийся пистолет в руку Джейсона.

Графиня едва заметно улыбнулась:

– Что ж, нам повезло! Мы не можем этим не воспользоваться.

Эвери лишь кивнул головой.

– Ты достаточно умна, чтобы понять: старик никогда бы не позволил тебе стать герцогиней Карлайл.

– Я знала это.

– Теперь твоя проблема решена. – Он с удовлетворением оглядел лежащие на полу тела. – Я даже не думал, что старик так просто попадется.

– Откройте дверь! – донесся из коридора хриплый от волнения голос хозяина гостиницы.

Крепкие кулаки вновь забарабанили в дверь.

– Позволь мне поговорить с ним, – произнес Эвери.

Силия подняла тонкую черную бровь.

– Нет уж, этим займусь я.

– Помни, маленький скандал – это плата за твою долю в наследстве.

Ее чувственные губы сложились в улыбку.

– Не беспокойтесь, я запомню это… ваша светлость.

Англия, 1760 год

Герцогиня! Она вот-вот должна стать герцогиней! Ее рожденная отчаянием схема наконец-то сработала.

Велвет Моран стояла у высокого окна, глядя, как карета герцога Карлайла отъезжает от дома. Вот она скрылась в конце обсаженной кустарником аллеи.

Только что покинувший их дом элегантный блондин вскоре станет ее мужем. Снова и снова Велвет вспоминала все детали их встречи и, погруженная в собственные мысли, не услышала, как к ней подошел дед:

– Ну что, девочка, ты добилась того, чего хотела?

У графа Хавершема сегодня был удачный день: никаких провалов в памяти. Он помнил все, где он был и что говорил. Подобных дней выпадало не так уж много, и Велвет ценила каждый.

– Ты спасла Виндмер, как и обещала. Спасла нас обоих.

Велвет улыбнулась:

– Еще две недели, и я стану замужней женщиной. Мне неловко обманывать его, но сейчас мы не можем сказать ему правду.

Старик добродушно улыбнулся. На его голой, как колено, голове лишь кое-где белели остатки волос, а кожа была такой тонкой, что сквозь нее синели вены на руках и на лице.

– Беднягу ждет неприятный сюрприз, когда он узнает, что вместе с тобой он получил и большие долги в придачу. Впрочем, надеюсь, твое приданое несколько успокоит его. К тому же он получит тебя. Ни один мужчина не может и желать себе лучшей жены.

– Я сделаю все, чтобы сделать его счастливым, дедушка. Он не пожалеет, что женился на мне, – клянусь в этом своей честью.

Старик всмотрелся в хорошенькое личико внучки. Вздернутый нос, слегка прищуренные золотисто-карие глаза. Вылитая копия своей давно умершей матери. Миниатюрная и прекрасно сложенная, с высокой полной грудью и тонкой талией! Длинные, слегка вьющиеся волосы красноватого оттенка.

Дед вздохнул:

– Я понимаю – обратной дороги нет… Но как бы мне хотелось, чтобы ты вышла замуж по любви. Мы мечтали об этом с твоей бабушкой. Как жаль, что все вышло по-другому. Ты поступила так, повинуясь чувству долга, дорогая.

Велвет вздрогнула. Слова деда неожиданно причинили ей боль. Конечно, она хотела бы выйти замуж за любимого человека… но сейчас это уже невозможно.

– Все будет хорошо, дедушка. Герцог богат и знатен. Я стану герцогиней, буду вести светскую жизнь. Чего еще может желать женщина?

Граф печально улыбнулся:

– Только любви, моя девочка, только любви. Возможно, со временем ты и полюбишь своего мужа.

Велвет заставила себя улыбнуться.

– Да, дедушка, я тоже надеюсь на это.

Но, вспомнив чопорную фигуру Эвери Синклера, подумала, что это невозможно.

– Здесь неуютно, – сказала она, беря старика под руку. – Пойдем к огню, дедушка!

И они пошли в задние комнаты. Миновали строгую гостиную с темно-красными штофными обоями, барочным расписным потолком и пышной мебелью резного дерева, малый салон, изысканно обставленный, с камином зеленого мрамора.