— Встречаемся у «Альбатроса». Я на серебряной Хонде. В офис не заходи. Нечего там светиться.

— Ладно, буду искать твою Хонду, — покорно ответил Митька.


Мы встретились на следующий день.

— Да, ничего себе машинка! — Митька заглянул в салон, подергал кулису, — Коробка-автомат?

Я утвердительно кивнула.

— Я тоже куплю себе новую тачку, — похвастался он, — Как только встану на ноги, возьму внедорожник.

— А что тебе мешает встать на ноги?

— Я уже говорил… Меня преследуют все те же типы, никак не оставят в покое, — тут он скатился на излюбленный бред о резидентах и шпионах.

Я прервала его довольно быстро:

— А чем ты долбишься?

Он кисло усмехнулся:

— Тебе-то что? Хочешь попробовать?

— Допустим.

— С чего это вдруг?

— Интересно, что люди в этом находят.

— Могу помочь, — оживился Митька.

— С одним условием: ни капли химии и никакого привыкания!

— Деньги есть?

— Есть.

— Тогда поехали!


На Лубянке Митька дал знак остановиться. Он вышел из машины, нырнул в переход, а минут через десять возник на поверхности, явно окрыленный.

— Есть! — сказал он коротко, — Куда поедем?

— Антон с утра в командировке, поехали ко мне. Ты уверен, что эта дрянь безопасна?

— Гарантирую! Она действует на подкорку.

— Да плевать мне, на что она действует, я просто хочу пройти этот путь до конца, чтобы самой все понять.

Всю дорогу довольный Митька давал мне советы, описывал возможные реакции, я молча вела машину и старалась ни о чем не думать.

— Сколько принимают в первый раз? — спросила я, когда мы поднялись в квартиру.

Митька достал из кармана таблетку:

— Тебе хватит одной.

Я разломила ее пополам:

— Думаю, хватит и этого.

— Как скажешь, — согласился покладистый Митька. — Как только проглотишь, немедленно ложись.

— Что, можно упасть?

— Да нет, просто, может слегка повести.

Я решительно разломила половинку еще на две части, одну из них сунула в рот и запила водой.

— Да что ты собираешься поймать с такой дозы… — начал было Митька.

— Не твое дело! — отрезала я и опустилась на диван.

Перед глазами поплыло.

— Это нормально, — обнадежил Митька, — Скоро пройдет.

Но мне стало только хуже: муть подкатила к самому горлу, и любое движение вызывало тошноту.

— Я же сказал, ложись! — напомнил Митька и улегся в кресло.

Я легла на живот и пролежала так целую вечность. Наконец, эпицентр миновал. Тошнота обрывками сошла на нет.

— Когда начнется пресловутый кайф?

— Должен был давно начаться, — удивился Митька.

Я подняла голову — полпятого — прошло три часа. Я осторожно поднялась с дивана. Реальность еще немного поплавала и обрела устойчивые формы. Туман попятился и робко отступил.

— Ради трех часов блевательного рефлекса, мути в глазах и сомнительного желания потрепать языком ты посылаешь к черту собственную жизнь? — во мне поднималось презрение.

— Второй раз будет лучше, — начал оправдываться Митька.

— Второго раза не будет! Спасибо тебе за цинизм, с которым протащил меня сквозь все это дерьмо, за первоначальную дозу… по-моему, она для полноценных наркоманов. Ты не подумал, что я у Алисы одна?

— Ты же сама попросила! — возмутился Митька.

— А ты и рад стараться! Вместо того, чтобы отговорить, советовал, как лучше догоняться!

Митька обиженно поджал губу.

— Слушай, ступай домой! — попросила я, — Что-то тошно мне и паршиво.

— Паршиво — это отходняк.

— Паршиво оттого, что я сотворила в память о нашем с тобой общем прошлом… которое давно пора похоронить!

Я вытолкала Митьку за дверь и бросила одежду в стирку.


В тот же день позвонила Наталья:

— Привет! Что там у вас происходит?

— Что значит, происходит?

— Ты в курсе, что Лера лазит по вашему участку и командует строительством. Мы все тут в шоке…

— Лазит, по моему участку?

— Она уже замучила вашего прораба! Тот отбивается как может.

— А что ей нужно от прораба?

— Она сует ему паспорт с фамилией Денисова и говорит, что Антон строит дом для нее.

— Ей своего участка мало?

— Она свой участок давно продала, — удивилась Наташка, — Ты что, не знала?

— Не знала! Спасибо за звонок. Теперь начнем действовать.

— Не тяни, — посоветовала Наталья, — а то некоторые уже считают ее женой Антона.

— Вот сучка! — не выдержала я.

— А я предупреждала! Все, пока! — и Наталья повесила трубку.

Ну и дела! Не успела я отдышаться от одной гидры, как на ее месте возникла другая. Что-то с нашим Антоном не так, раз к нему липнут такие дрянные бабенки. Его веселый нрав всегда давал повод для сплетен. Его манера вести себя свободно, бойко клеить девиц и заигрывать с юбками всех возможных покроев, не оставляла сомнений — перед вами вольный стрелок. Поначалу меня пугал кобель, сидящий у него внутри, но в скором времени я поняла, что кобелиной морде вольготно живется с ревнивой подружкой: у бедняжки не остается времени на себя, а значит, можно не бояться таких же как он кобелей. С тех пор я плюнула на выходки Антона и стала просто радоваться жизни. В конце концов ему наскучило подкатывать ко всем подряд. «Деловые» звонки в наш дом постепенно затихли, а девицы и развеселые тетки, обнаружив, что без зрителя в моем лице у Казановы дело не идет, пропали без следа. Самые настырные еще мели хвостами, но и они растворились во мгле. Все рекорды долгожительства била Лера. Далеко перешагнув отряд «тупых», она отказывалась признавать поражение, а уверенность, что мамаша словно трехлетнего малыша отведет Антона под венец, придавала ее идеям маниакальную устойчивость.

Борьба с Лерой на ее территории означала неминуемый крах. Ее власть над свекровью не имела границ, поэтому выяснять отношения в своем нынешнем статусе я не спешила. Своего выхода я ждала долго: не торопясь оформила развод и, только подав заявление в ЗАГС, решилась на ответный ход.

— Ты рассказал родителям про свадьбу?

— Нет, не успел, — ответил Антон, налегая на борщ.

— Я думаю, пора им сообщить.

— Я позвоню.

— На этот раз придется к ним заехать.

— Тогда поехали! — лицо Антона расплылось в улыбке, — Но только день свадьбы отметим вдвоем.

— Это как? — удивилась я, — Гостей прогоним?

— Зачем прогоним? — Антон доел борщ и плотоядно покосился на кастрюлю, — Просто вдвоем посидим в ресторане.

— Не вдвоем, а со свидетелями, — уточнила я.

— Поражаюсь вашим отношениям! Родная сестра отставного супруга — и свидетель на свадьбе…

— Я с Митькой развелась, а не с его семьей, — я еще раз наполнила тарелку, — Кстати, семья просит Тошку, чтобы Митька не очень скучал.

— Ну и отдай! — отозвался Антон.

— Скажу Алисе, что Тошка уехала в командировку.

Антон сунул в рот головку чеснока и задумчиво произнес:

— Боюсь, эта парочка: Тошка и Митька, окончательно доконает стариков…


В тот же вечер, сгибаясь под тяжестью сумок, мы завалились к Денисовым в дом. Лера встречать нас не вышла — готовилась к очередной гулянке, пыталась придать вешний вид слегка подпитому лицу.

На этот раз я вошла без доклада.

— Привет! — небрежно бросила Лера.

— Привет. Куда собираешься?

— В ресторан, — произнесла она гордо, — Сегодня ужинаю с одним состоятельным бизнесменом.

Она подвела левый глаз, откинулась на спинку стула, любуясь отражением:

— Меня постоянно куда-то зовут. Последнее время мне просто не дают прохода. Мужчины чувствуют мой темперамент.

— Ты с мужиками-то полегче! — предупредила я заботливо, — Была у меня приятельница, тоже страстная натура, так вот у нее от этой самой страсти все время случался облом. Так и скакала с аборта на аборт.

— Да брось ты! — выпалила Лера, — Я уже вставила спираль!

— Ну, ты даешь!

Лера мгновенно спохватилась:

— Дело вовсе не в сексе. Я, между прочим, все еще храню верность Саше. Просто врач говорит, это вредно для здоровья.

— Что вредно? Верность хранить? — я тут же вспомнила мускулистых самцов, лапавших ее в бане и многодневные загулы, из которых она возвращалась, едва волоча ноги.

— Вредно ходить без спирали.

— Никогда б не подумала! — Лерина находчивость уже вызывала восторг, — Все говорят, что спираль — инородное тело.

— У меня так устроен организм, — улыбнулась Лера, сознавая свою исключительность, — Мне со спиралькой будет лучше.

— Ну, если лучше, тогда конечно… Вообще-то я пришла по другому поводу, — я выдержала паузу по всем законам жанра, — Мы с Антоном подали заявление. Хотим пригласить тебя на свадьбу.

Лера дернулась, тряхнула головой и приняла вид устрицы, сдающей сопромат.

— Что? Что с тобой? Тебе нехорошо? — спросила я участливым тоном.

Лера нервно хрюкнула, еще раз дернулась.

«Кажись, дошло!» — догадалась я.

Сошествие мысли в Лерину голову выглядело непривычно.

Лера шумно вдохнула, открыла рот, захлопала глазами. Я наклонилась над ней с видом врача.

— Что ты сказала? Плохо слышно!

— Мама знает? — просипела больная.

— Тебя я решила порадовать первой.