— Не все так просто, — пожаловалась Элла Ильинична, — За ним же Амина увяжется. Вам это надо?

Александр подошел к телефону, набрал номер:

— Возьмет Амина — брошу трубку, — прошептал он в ожидании ответа, — Привет! Чем занят?… Ясно. А мы тут твое личное дело разбираем. Можешь присоединиться… Чего? Какие магазины! Давай быстро к нам! … Когда? … Понял, ждем!

Александр повесил трубку и радостно сообщил:

— Выезжает!

— Интересно, что он скажет Амине? — задумчиво произнесла Валерия и посмотрела на мужа.

— Да какая разница? — махнул тот рукой.

— Ты что, не понимаешь? Нам нужно точно знать. А вдруг он приедет с Аминой? Набери еще раз!

— И что я скажу? — растерялся Александр.

— Может, и говорить ничего не придется, — назидательным тоном произнесла Валерия, — Если они едут вместе — трубку никто не возьмет. Если ответит Амина, значит, Антон уехал один. Поговоришь с ней, она тебе все объяснит.

— А если не объяснит? — уперся Александр.

— Спросишь сам, ну что ты как маленький!

— А если никто не ответит, мы все отсюда сбежим, — предложил Александр.

— Вот молодцы! — возмутилась Элла Ильинична, — Сами все придумали, а теперь хотите бросить меня тут с Аминой! Не выйдет!

— Будет проще, если уйду только я, а вы все останетесь дома.

Я поднялась из-за стола, но Александр меня остановил:

— Ну, уж нет! Мне с ней тоже встречаться не охота!

— А мне и подавно! — вставила Валерия.

Александр снова набрал номер, попросил Антона, выслушал ответ, оглядел нас всех долгим взглядом и громко объявил:

— Антон уехал в банк на важные переговоры. Вернется поздно.

— Вот это мастер-класс! — ахнула Валерия и посмотрела на меня с выражением «Просекай, с кем имеешь дело!».

— Ну, раз Амина больше не грозит, садимся за стол, — предложила Элла Ильинична с явным облегчением.


Мы пили чай, когда в дверь позвонили. Александр пошел встречать брата, а я с тоской уставилась в чашку, предчувствуя дальнейший разговор.

— Привет! — бодро начал Антон, увидел меня, удивился, — А ты что тут делаешь?

— Я тоже рада тебя видеть.

Александр толкнул брата в спину, освобождая проход, и плюхнулся рядом с женой.

— Садись! — посоветовал он, и Антон опустился на свободный стул.

— Это я пригласила Веронику, — вступила Элла Ильинична, — Твоя жена втянула меня в эту историю, так что все претензии к ней. А мы, по ее милости, сидим тут, выясняем отношения.

— Ну и как, выяснили? — поинтересовался Антон.

— Без тебя не выясняется, — произнесла она с вызовом, — У тебя в доме проблемы, и мне предлагают решать их за твоей спиной. Я этого делать не собираюсь, поэтому позвала тебя. Мне нужно знать, что происходит, и что ты намерен предпринять, раз уж Амина в курсе твоих дел.

Наступила пауза, во время которой Александр поднялся из-за стола и потянул за собой Валерию. Я встала вслед за ними, но Антон поймал меня за руку:

— Пока я знаю лишь одно, — проговорил он с расстановкой, — я с Вероникой не расстанусь.

Элла Ильинична откинулась на спинку стула:

— Амина — страшный человек, она так просто не отступит.

— Да что она может? — скривился Антон.

— Все, что угодно. Ты что, жену свою не знаешь?

— Брось, мам, — отмахнулся Антон, — Амину я беру на себя.

— Смотри, не расслабляйся! — вздохнула Элла Ильинична, потом вдруг нахмурилась и побледнела, — А что мы отцу-то скажем?

— Я с ним поговорю, — пообещал Антон.

— Как у тебя все просто! — скептически заметила Элла Ильинична.

— Проще некуда, — хмыкнул Антон и, подумав, прибавил, — Мы с Вероникой будем вместе. Я слишком долго ее искал, чтобы так просто потерять.

Я жутко смутилась, и со словами «Мне пора», начала собираться домой.

Провожать меня высыпало все семейство.

— До завтра! — весело прочирикал Антон.

Я вскинула голову, хитро прищурилась:

— Так меня же уволили!

— Как? Уже? — рассмеялся Александр.

— Ты это брось! — пригрозил Антон, — С утра на работу! И чтоб без опозданий!

— Если что, возвращайся ко мне в учителя, — сладко проворковала Валерия.


Остаток мая прошел без эксцессов. Амина больше не появлялась, и постепенно ее визит стал казаться забытым кошмаром. Антон по-прежнему возил меня обедать, кормил шоколадом и знакомил с экзотикой и правилами секса в полевых условиях.


Однажды душным июньским вечером он привез меня на Плющиху в один из тех старинных двориков, что заблудившись в паутине переулков, сплетают лабиринт нестройного московского ландшафта.

— Что мы здесь делаем? — спросила я, разглядывая низкие постройки, прильнувшие друг к дружке в форме колодца с решеткой детского сада по одну сторону и низкой темной аркой по другую.

— Нам сюда, — позвал Антон, и нырнул в торцевую дверь.

Дом как дом: высокие ступени, скупой просвет подъездных окон, занавешенных ветвями старой липы, кошачий дух да окурки на полу. На третьем этаже Антон достал ключи, открыл одну из двух дверей. Я шагнула за ним и очутилась в просторном квадратном помещении с глубоким альковом по правую руку. Частые узкие окна открывали панорамный вид во двор, но света давали мало, поскольку выходили на соседский дом, торчавший на издевательски близком расстоянии. Квадратики окон таращились прямо на нас, создавая иллюзию перрона и двух составов, которые встретились на миг и вот-вот разбегутся.

— Комната двадцать два метра, потолки четыре с половиной, кухня пять с половиной, санузел раздельный, — риэлтерским тоном пропел Антон.

Его голос ударился о голые стены, поднялся к потолку и завис там на неопределенной высоте.

— Ну как?

— Замечательно.

— Это твое.

— Что, раздельный санузел или кухня пять с половиной?

— Ты же сама жаловалась, что в машине тесно, а на природе экстремально, — рассмеялся Антон.

— Ты снял квартиру? — обрадовалась я.

— Я купил ее для нас. Кстати, до работы пятнадцать минут.

— А до Амины — пять, — едко вставила я.

— Ну что ты все усложняешь? — обиделся Антон, — Причем тут Амина? Это твоя квартира, а вернее, наша.

— Здорово! — улыбнулась я.

— После ремонта здесь все будет по-другому, — объявил Антон и по-хозяйски зашагал на кухню.

На кухне было тесно, в воздухе пахло пылью, с потолка свисала веревка с пустым патроном на конце. Мешки и рулоны, сваленные в кучу, доедали и без того лаконичное пространство.

— Амина знает? — с тревогой спросила я, — Бьюсь об заклад, ты деньги провел через кассу, а у твоей жены там человек…

— Амина ничего не знает, — раздраженно перебил Антон.

— Не знает, конечно! — проворчала я, но Антон моих слов не расслышал, потому как мечтательно смотрел в окно на полусонный чахлый дворик и что-то напевал себе под нос.


Не прошло и недели, как мой прогноз подтвердился. Один из охранников Альбатроса проговорился о том, что на пару с Аминой возил обои в ее новую квартиру.

— Это та, что в районе Плющихи? — спросила я с кислой улыбкой.

— Ага в переулках. Антон купил ее для сына.

— Обои хоть красивые? — за внешним цинизмом я пыталась скрыть накатившую ярость.

— А кто же их видел? Они же в рулонах! — заржал охранник.

Так вот почему наша мадам не является в офис — она занята обустройством квартиры! Интересно, двенадцатилетний отрок будет проживать там один или в расширенном составе? От мыслей о собственной наивности сделалось страшно. Как можно было поверить в эту сказку о подпольном жилье в двух шагах от жены. И уж совсем непонятно, зачем было тащить меня в эту квартиру и так самозабвенно врать? Вопросы плодились один за другим, они карабкались друг через дружку и норовили довести меня до исступления. Антон отвечал на них нервно и очень путано. Все наши разговоры сводились к одному: Антону некогда, ему не до ремонта.

— Поэтому ремонтом занимается Амина? А ты уверен, что она правильно все понимает? Ты объяснил ей назначение квартиры?

— Я попросил ее купить обои.

— Ты сделал что? Ты попросил ее купить обои?

— Ну, привязалась она ко мне с этой квартирой, пускай сама там ковыряется!

— Так значит, квартира для сына! А все твои слова — вранье и вечные уловки. Хоть раз признайся, что соврал!

— Послушай, у меня полно проблем. И мне сейчас не до квартиры.

— Тогда зачем ты ее покупал? Зачем водил меня смотреть?

— Да черт бы с ней! Куплю еще одну квартиру, если надо!


Чем дальше, тем абсурднее становилась ситуация: Алиса общались с детьми Александра, родители Антона принимали нас у себя, Амина обустраивала нам жилье.

Антон гордым кенаром пел о ремонте, упуская один незначительный факт, что Амина давно окопалась в квартире и цепко держит в руках вожделенную связку ключей.

В таком режиме пролетел июнь, а в июле опять объявилась Амина. Убедившись, что мужнина родня не рвется в бой, и голову за честь семьи слагать не собирается, Амина открыла второй фронт. Первым делом она отвезла Антона к бабке-знахарке, где за его же деньги выставила жалким слизняком, попавшим под чары лихой потаскушки. Заполучив обещанную сумму, бабка тут же впала в транс и в ритуальном угаре проскакала пару верст, пока окончательно не утомилась и не огласила окрест о снятии приворота. Месяц спустя в бой вступила тяжелая артиллерия, и в качестве гаубицы на поле выкатили единственного сына, с дулом наперевес. Выяснилось, что это самое дуло нуждается в срочной починке, имя которой «обрезание». Отца, естественно, спросить забыли. Мальчика обрезали и тут же выставили новой жертвой семейной драмы. Стоит ли удивляться, что целую неделю испуганный насмерть отец просидел у кровати несчастного сына. И тут Амину понесло: она устроила мужа на прием к известному врачу, который запретил Антону секс на вечный срок.