В ту же минуту перед ним остановились Жигули. Эльф сунул водителю купюру и открыл заднюю дверь, приглашая нас с Креветкой внутрь. Я посмотрела на дрожащего Лиса и мысленно пожелала, чтобы ресторан находился на другом конце города. Эльф склонился надо мной и тихо произнес:

— Будет обидно, если такие ножки замерзнут по вине этого прохвоста.

Мои щеки вспыхнули, и я была рада, что машина тронулась с места, и никто не заметил, как пунцовый румянец залил мне лицо.

К моему великому огорчению Лис прибыл в ресторан следом за нами. Эльф светился внутренним смехом, рассказывая о том, как, забыв про пешие прогулки, на следующем же повороте Лис бросился ловить такси, как весело приплясывал при этом и сетовал на лютые одесские морозы.

Из гардероба мы прошли в уютный зал, с обильным столом, приятным тихим блюзом, и целой толпой официантов. Навстречу нам поднялся грузный приземистый дядька, широко улыбнулся и протянул Эльфу свою большую мясистую руку. Остальные мужчины тоже вскочили с мест и кинулись пожимать руки заморским гостям. Я набрала в легкие побольше воздуху и привычно застрекотала процедуру знакомства.

— Сначала о главном, — пробасил хозяин, рассаживая гостей, — а главное в Одессе — это кухня. Если одессит голоден, с ним разговаривать бесполезно.

Все рассмеялись, подняли бокалы и выпили за встречу. Я бодро запела перевод непьющему Лису, который слюнявил минералку и прикидывал в уме стоимость банкета.

Настала очередь закусок, и по заявкам трудящихся я загрузила интуриста чудными названиями блюд и их диковинной рецептурой. Фаршированная рыба на горячее вызвала гастрономический экстаз и заставила пожалеть о том, что на закусках я не потрудилась сэкономить больше места. Порозовев от выпитого, народ зашумел, расслабился и прогнал тихую девочку с эстрады. Вместо буржуйского блюза из динамиков полилась рвущая душу сага Тани Булановой о том, что «всего одна осталась ночь у нас с тобой». Пока официанты выставляли на стол фрукты, крепкие одесские ребята подливали друг другу коньяк, и на все попытки трезвого Лиса начать разговор, приглашали его в свои офисы, но не раньше завтрашнего утра. В конце концов, Лис сдался и залопотал с братом на темы, нас не касающиеся.

Сергеич, дородный дядька, устроивший банкет, поднялся с места, пригласил меня на танец. Все это время он рассказывал мне о жене, о дочках и смешной собаке, которую девчонки притащили в дом, о том, как жена моталась с ней по врачам, стригла ее и отмывала, а когда привела в порядок, то обнаружила, что дворняга сильно смахивает на фокстерьера. Начался новый танец, но Сергеич этого не замечал, он продолжал говорить о доме и тихо кружил меня по залу…

После кофе народ стал подниматься с мест, раскланиваться и надеяться на новые встречи. Сергеич вышел с нами на воздух, шепнул что-то Эльфу, помахал разомлевшему Лису и уселся в большой Мерседес. Не дожидаясь походных речей, Эльф вызвал такси, усадил в него лисью свору, захлопнул дверь и хитро подмигнул:

— Поехали к Сергеичу! Посмотришь, как живет адвокатура.

Я удивилась:

— Это неудобно!

— Брось, — улыбнулся Эльф, — Сергеич будет рад!

Я оглянулась: мерседес Сергеича по-прежнему стоял на месте, а сам Сергеич что-то громко объяснял шоферу.

— Поехали, Аннушка ждет! — прокричал он в окно.

Мы сели в машину и с легким шорохом двинулись с места.

Я оглядела всех троих:

— Ну, и кого мне тут переводить?

— Да хоть меня, хохла! — хмыкнул Сергеич.

Я важно кивнула и повторила свой вопрос по-украински. Сергеич на секунду замер, потом расхохотался в голос:

— У тебя нет акцента, москали так не говорят!

— А я — Черкас’ка дiвчина.

Эльф обалдело захлопал глазами, Сергеич развернулся в кресле:

— Ты не сказал, что она наша!

— Ты не поверишь: сам не знал…, - пожал плечами Эльф и уставился на меня с видом посетителя, желавшего получше разглядеть экспонат.

— Прибыли! — объявил Сергеич после очередного поворота, — Вот моя деревня, далее по тексту.

Мы высыпали из машины у красивого двухэтажного особняка, в свете луны казавшегося теремком из русской сказки. Сергеич распахнул входную дверь, радушно пропустил нас внутрь:

— Заходите, не стесняйтесь! Аннушка, принимай гостей, — зычно пропел он с порога.

Навстречу нам вышла чернобровая красавица в китайском шелковом халате.

— Здравствуйте, проходите, раздевайтесь! — улыбнулась она, — Эдик, рада тебя видеть! Петенька, голодный?

Сергеич снял пальто, вручил его жене:

— Мы из ресторана, Аннушка, а вот чайку попьем, если предложишь.

Аннушка заторопилась на кухню, и я вызвалась ей помогать.

— Как вы думаете, Вероника, — обратилась она доверительно, — лучше разогреть отбивных или хуже поджарить рыбки?

— Ну что вы, Анна Ларионовна, мы бесповоротно сыты.

— Вы уверены, что Петр Сергеевич поужинал категорически плотно?

— Кормили много и вкусно, не переживайте, он сыт.

Аннушка заметно расслабилась и занялась заваркой. Я разложила по вазам доверенные мне конфеты и понесла их на стол.

В гостиной меня встретил забавный звонкий пес. Увидев сладости, он завилял хвостом и весело залаял.

— Место, Гришка! — рявкнул Сергеич, и пес смущенно ретировался к камину.

В дверях появилась Аннушка с подносом, и по комнате немедленно разлился тонкий аромат жасмина. Хозяйка улыбнулась и пригласила всех к столу.

Мы с удовольствием пили чай, Сергеич налегал на вишневое варенье, Аннушка показывала мне альбом с фотографиями детей, домов и интерьеров, которыми в этой семье искренне гордились. Я слушала Аннушкин щебет про новый кабинет и китайскую комнату «в синем» и думала о том, что эти люди видят меня впервые, но принимают радушно, безраздельно доверяя человеку, который привел меня в дом.

Было около полуночи, когда мы вышли от Сергеича.

— Пройдемся? — предложил Эльф. — Здесь недалеко, боюсь, машину мы уже не словим.

И мы побрели вверх по улице, освещенной лишь светом скупых фонарей. Снег под ногами ворчал и повизгивал, месяц играл тенями, делая их то длинней, то короче.

— Нам сюда! — позвал Эльф, — Срежем на целый квартал.

Мы вошли в темный переулок, и звуки города мгновенно отступили. Шорох в ветвях постепенно затих, небо рассыпалось веснушками звезд.

— Замерзла? — спросил он заботливо, — Хватайся за меня, так будет и теплей, и безопасней.

Я хмыкнула:

— Не знала, что в Одессе так опасно!

— Нет, — покачал он головой, — у тебя тонкий каблук, боюсь, поскользнешься.

— А не боитесь, что свалимся вместе?

— Я устою, — уверенно произнес Эльф и подставил мне локоть.

Какое-то время мы топали молча, потом он повернул ко мне лицо:

— А почему ты без шапки?

— А вы?

— Не люблю и не умею их носить.

— Я тоже.

— И как же мне тебя согреть?

— Может, пробежимся?

— Ну ты сказала! После коньяка бегают только по нужде.

— Вам виднее.

— Конечно, мне виднее — я вообще мудрый ворон. Но тебе разрешаю звать меня на «ты».

— Вот это переход! — поразилась я, — И с вороном тоже хватили!

— Не нравится ворон? А какое прозвище ты мне придумала?

— С чего вы взяли?

— А ты их всем даешь, ты так устроена.

— А вы меня так быстро изучили!

— Когда о чем-то знаешь, срок не важен, — процитировал Эльф.

— Я про себя зову вас Эльфом.

— Я так и знал — это из-за моих ушей!

— А что с ними не так?

— Тогда почему?

— Не поняли?

— Дай подумать, — прищурился он, — Эльф — аббревиатура?

— Ну вроде того.

— Умница, годится! — и он сжал мою руку.

Из-за поворота показалась машина, вернее, послышался рокот, а следом выкатил сам агрегат.

— Ловите скорее, чего же вы встали! — я нервно задергала Эльфа за локоть.

Он послушно вскинул руку. Машина, сражаясь со льдом, поерзала и, наконец, застыла.

Эльф распахнул передо мною дверь:

— Прошу! Кататься, так кататься!

В салоне было жарко и темно, мирно играло радио. Я прикрыла глаза и не заметила, как задремала. Проснулась оттого, что мы стоим.

— Приехали?

— Прибыли.

Я вышла из машины, поежилась, огляделась:

— Постойте, мы, кажется, сели на том повороте?

— Тебе так не хотелось идти пешком, — рассмеялся Эльф, — вот я и решил покатать тебя по городу.

— И сколько я каталась?

— Не сказать, чтобы долго. Зато теперь ты посмотрела всю Одессу.

— И посмотрела, и запомнила…

Эльф усмехнулся:

— Завтра у нас трудный день, и нет вреда, что ты немного поспала. А Одесса подождет!


Поездка оказалась суматошной: мы скакали по городу от офиса к офису, от складов к ресторанам, и везде Лис щелкал калькулятором, щурился, дробно записывал что-то в блокнот. Он рисовал финансовые схемы, обводил в кружочки важные пункты и подолгу обсуждал детали. Редкие светские мероприятия проплывали как в дыму — мой язык заплетался, голова работала с перебоями. Креветка сочувственно улыбалась и бубнила о том, что Лис навряд ли оплатит мой ударный труд, ведь мистер Эдвард на редкость бестолково выстроил график поездки, и вместо того, чтобы вывести господина Наната на главного начальника всех начальников, таскает нас по мелким сошкам.

— Только зря время тратим! — повторяла она, морща свой невинный лоб.