Ага, скрывают, третьего брата. А может даже, четвертого.

Кто их знает, может быть. Нет, ведь я видела фото, где Кей и Антон вместе.

Фотошоп, знаешь ли, вещь такая… Хорошая в общем.

Какой фотошоп?

А ты внимательно разглядывала фото? Антон ведь говорил, что он как раз и занимается фотошопом. Прикинь, если они – один и тот же человек? Вот же умора!

Но зачем ему врать дважды?

Он просто ждет от тебя еще одной истерики, хе-хе-хе.

– Эй, не вертись, – прикрикнул на меня Алексей, – работать трудно. Что у тебя, что у Томаса волосы густые, тяжелые, а форму плохо держат…

Не обращая внимания на дядю, я с радостью поймала себя на мысли, что о Максиме я почти и не вспоминаю – все мои мысли были о Кее и об Антоне. Значит, даже подсознательно, братья для меня не в пример важнее, чем моя первая любовь, так неожиданно появившаяся на горизонте. И зачем я только согласилась с Нинкой? Зачем мне доказывать самой себе, что Макс для меня в прошлом, или подруга хочет, чтобы я это доказала ей? Она ведь ни о чем не знает: ни о моей влюбленности в противного грубияна Кея, ни о глубоких симпатиях к нашему однокурснику Антону, и ей, наверное, все кажется, что я скучаю по Максиму?

Пока я думала, Алексей, не прекращая напевать какую-то смешную мелодию, закончил с волосами, еще раз похвалил себя, напомнив мне Томаса, обожающего саморекламу, и отпустил меня на все четыре стороны, заявив, что его долг выполнен.

В холле, где играла тихая нежная мелодия, мы встретили Женю и Нинку, сияющую, как начищенный медяк. Еще бы – Женя и над ней основательно поработала и даже поменяла платье – на короткое золотистое и ассиметричное, кокетливо открывающее одно плечо и обнажающее спину. От обилия золотого цвета на лице казалось, что подруга сияет. Ее длинные волосы были собраны в пучок, придавая Нининому лицо аристократический вид. Славно Женя работает!

– Как я вам? – встретила меня Нинка, ожидая, что ее заверят, что выглядит она ослепительно. Ее, конечно же, заверили.

– Ну, мы пойдем, – стала откланиваться подруга, – нам скоро блистать на вечеринке! Алексей, Жень, спасибо вам огромное! Вы гении моды!

– Да, спасибо, – поддакнула я. – Леша, забери мою одежду, в которой я пришла, домой, хорошо? Женя, ты такая классная стилист и визажист! Ты сотворила со мной чудо. Я в восхищении!

– Женя – парень, – со смехом отвечал Алексей, а его коллега только лишь смущенно улыбнулся. Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Нинка еще долго смеялась надо мной и передразнивала.

– Надо же! – весело говорила она уже в машине своего доброго крестного, не пожалевшего прислать для девушки личное авто. – Спасибо, Женя, ты такая классная! Ты бы видела лицо Жени! Ой, не могу, ха-ха-ха!

– Можно подумать, ты поняла, что это парень, а не девушка, – буркнула я, разглаживая складки на платье.

– Я хотя бы не назвала парня в женском роде! Вот прикол, Катька, умеешь ты настроение поднять глупостями, – не унималась подруга, – а я только-только хотела поделиться с тобой наблюдениями, типа, сама Женя стилист, а выглядит пацанкой! Ну, ты отожгла, дорогая!

К эскорт-агентству, в котором мы должны были забрать заказанного мною Влада (да уж, это звучит не совсем нормально и даже несколько неприлично), подъехали только тогда, когда по идее, уже должны были находиться на вечере. Я наотрез отказалась выходить из машины, поэтому «заказ» пошла забирать сама Нинка.

Как же удивился водитель, когда понял, что наш заказ, о котором Нинка рассуждала всю вторую половину дороги, оказался молодым очень ухоженным парнем в стильном темном костюме с жилеткой. Думаю, крестный Нинки будет очень удивлен тому, что заказывает себе его любимая крестница.

Усадив Влада, который был таким же отстраненно-красивым, как и на фотографии, Нинка вновь уселась ко мне, довольная, как кошка, облакавшаяся сметаны.

– Это Катя, твоя девушка этим вечером, – сказала она Владу, и тот, повернувшись, одарил меня красивой белоснежной улыбкой и поцеловал руку. Водитель, настороженно за нами наблюдавший, хмыкнул. Наверное, он все не так понял.

– Очень приятно познакомиться с такой очаровательной девушкой, – вежливо отвечал блондин, – меня зовут Влад, и этим вечером я сделаю для вас все, что вы желаете и даже больше.

«И даже больше»… Вот что деньги делают с людьми! А если я ему предложу поизображать собаку и погавкать из окна мчавшегося вперед автомобиля, он согласится?

– Значит, так, – тут же взяла дело в свои руки Нинка, – никаких «вы». Работаем, дети мои, по легенде. Ты, парень, ее дружок. Скажем, вы общаетесь три месяца. Безумно любите друг друга и прочие бла-бла-бла. Ясно? Ее называй Катенька или как-нибудь ласково… солнышко? Рыбка? Малыш?

– Просто любимая, – отвечал включившийся в игру сообразительный парень из агентства. – Катя – моя любимая.

– Точно! Сообразительный мальчик! – потрепала его по волосам Нинка, – а ты, милочка, – обратилась она ко мне, – зови его тоже как-нибудь ласково. Милый, дорогой, тигренок-котенок.

– Я тоже, пожалуй, остановлюсь на «любимом», – со вздохом отвечала я. Честно говоря, терпеть не могу излишне приторные обращения. Одна наша одногруппница называет своего молодого человека исключительно Пусей – как при общении с ним, так и во время разговора, когда ей приходится упоминать своего парня. Выглядит это забавно: «Мой Пуся приехал, мой Пуся сказал, ой, это Пуся звонит». Больше всех над девушкой смеялась моя лучшая подруга, естественно, это слышала только я.

– Прекрасно. Влад, я так поняла, все это остается конфиденциально?

– Да, естественно. Вы можете не беспокоиться насчет этого. Наше агентство заботится о безопасности и конфиденциальности клиентов, – несколько заученно отвечал Влад, почему-то все больше напоминая мне неживую, но красивую или даже редкую куклу с большими светло-карими глазами из дорогого стекла.

– Отлично. И не позволяй Катьке пить.

– Сама себе не позволяй, – возмутилась я. – Увидишь там Келлу и напьешься от горя.

– Завянь, зануда.

– Да, парень, кстати, мы на вечеринке встретим одного чувака, фотографа по имени Максим, я тебе его покажу или Катька, так вот, перед ним, именно перед ним, тебе стоит усиленно показывать всю свою пылкую любовь к Кате, ясно? Он должен видеть, как ей хорошо с тобой. Можешь гнать ему что угодно, но ты в его глазах должен быть богом. А эта девочка – богиней.

С улыбкой Влад кивнул.

– В твои услуги входят всякие там обнимания и поцелуи?

Вновь кивок. Что-то он меня настораживать начал. Наверное, все-таки ему не нравится собственная работа.

– Вы заплатили по полному тарифу.

– Да, точно… Это тоже можешь использовать. И, Владик, сделай так, чтобы все вокруг считали вас счастливой и прекрасной парой. И смотри, чтобы твоя биография была прекрасна и бела, как мои зубки. Все пройдет гладко – получишь от меня ну очень приличные чаевые.

– Перестань так разговаривать с ним, – одернула я подругу.

– Золушка ты моя недоделанная, – потянулась ко мне подруга с явным намерением ущипнуть меня за щеки. Я ловко увернулась от нее, вызвав у Нинки беспричинный хохот. Настроение у нее было очень хорошее и игривое.

– Ты чего такая веселая? – мрачно осведомилась я у нее.

– Не быть же мне такой же букой, как и ты! Эй, мальчик! Эй, скажи мне – я красивая? – перекрывая музыку, проорала Нинка, – я красивая?

Влад тут же повернулся к нам со своего переднего сиденья и с обворожительной улыбкой, которая может быть только у куклы, отвечал:

– Безусловно! Самая красивая.

– А она ведь тоже красивая? – зачем-то решила поинтересоваться у парня насчет меня Нинка.

– Конечно. Очень красивая! Очень, – все с такой же улыбкой отвечал нам Влад, а я все больше и больше понимала, что несмотря на то, что он тоже высокий блондин, ни на Кея, ни на Антона совсем не похож, и не вызывает у меня никаких чувств. Может быть, только жалость – так и подмывает спросить блондина, как ему живется и трудно ли работать в эскорт-услугах.

– Катька, ты сегодня точно Золушка! – все никак не могла угомониться Нинка. – Классно выглядишь, едешь на здоровскую пати, сидишь в крутой тачке с водилой, и даже принц твой около тебя! А ты похож на принца, Владик, ой как похож! Максимка лопнет от зависти, а я…

– Нин, спасибо тебе огромное за все это, но ты не могла бы помолчать о Максиме?

– Нет, ты не Золушка – она не ныла все время, ты – мрачная горгулья, – ответила с досадой подруга и вновь принялась терроризировать Влада, который, казалось, был спокоен, как удав, и вежлив, как английский джентльмен. Как бы я была рада, если бы со мной тут сидел не этот незнакомый и ухоженный парень, за которого Ниночка заплатила деньги, а Антон.

Ты про Кеечку забыла? Без него-то как, а?

Его я, наверное, увижу сегодня… Наверное, я вновь смогу видеть, как он поет, и, наверное, я буду вновь восхищаться им и буду злиться сама на себя именно из-за этого.

Перед глазами, словно бы по заказу, появились образы двух братьев, и я в который раз отругала себя за то, что сумела влюбиться (если это называется любовью) в двух парней. И ведь ничего не могу поделать – такая я беспомощная, да. Остается только наблюдать за тем, что творится за окном.

– Приехали! – вывел меня из полутрансового состояния голос Нинки. – Вставай, Спящая Красавица. Дом нашего мэра ждет своих самых дорогих гостей!

– А? Да? – открыла я глаза, обнаруживая, что наша «БМВ» въезжает в широкие ворота высоченного металлического забора. Уже через полминуты Нинка показывала бдительным охранникам, из-под черных пиджаков которых выглядывала кобура, свой пригласительный. – Это их пригласительный, – кивнула она на меня и на Влада, – а что касается меня – вас должны были предупредить, что Нина Журавль проедет по списку.

– Да, верно, Елизавета Сергеевна предупредила, – сверился с бумажкой один из охранников. – Счастливого вечера.