Хизер Долгрин - По ту сторону книги

Проходит немного времени, и Тони сообщает ей, что всё готово, в этот момент я невероятно горжусь ей. Она чертовски хорошо справилась. Он помогает ей сесть, и она прикрывает грудь, пока он говорит ей посмотреть в зеркало. Она сразу начинает плакать, и я подхожу, чтобы обнять ее одной рукой. Ей и так будет больно, и я не хочу, чтобы стало ещё хуже.

— Детка, это чертовски сексуально, — она смотрит на меня, и я смахиваю ее слезы.

— Тони, огромное тебе спасибо. Я просто в восторге от неё, — он рассказывает ей, как заботиться о татуировке и обрабатывает ее мазью, вскоре мы уже едем домой. Едва переступив порог, она обнимает меня и улыбается.

— Ты знаешь, что в действительности значит эта татуировка, да?

Я целую ее и кладу голову ей на макушку.

— Конечно же знаю.

Она целует меня в грудь, а потом смотрит вверх.

— Хорошо, а теперь мне очень нужно избавиться от этой футболки, — она снимает ее, и я не могу отвести взгляда от ее великолепной татуировки. Она идеально ей подходит, словно ее телу чего-то не хватало, но теперь оно было совершенным. Мне так чертовски повезло быть частью ее навсегда, и это честь, которую я не буду принимать как должное. Лондон — весь мой мир, и теперь у неё есть тату, чтобы доказать это.

ПРОШЛО ДВЕ НЕДЕЛИ, как я сделала татуировку, и она просто невероятная. Было очень больно, но я понимаю, что оно того стоило каждый раз, когда вижу ее. Я люблю ее и горжусь тем, что наконец набралась смелости ее сделать. Ничего этого не было бы без Блейка, он полностью изменил меня, и я чувствую, что могу сделать что угодно, пока он рядом со мной.

Сегодня мы летим в Южную Каролину, и я не могу дождаться, чтобы показать ему место, где я выросла. Однако я не очень жду момента, когда придется серьезно поговорить с родителями, но к счастью Блейк забронировал нам номер в отеле, так что нам не придется оставаться с ними. Я разговаривала недавно с мамой, и, хотя она извинилась, я еще не готова просто забыть обо всем. Такое нельзя простить так быстро, понадобятся годы, чтобы восстановить наши отношения, но я не думаю, что они будут такими, как прежде.

— Лондон, ты точно все взяла? — я смотрю на него и смеюсь, ведь мы уже едем в аэропорт. Что если я и забыла что-то? Сейчас уже слишком поздно, плюс он спросил у меня это уже раз сто.

— Да, еще раз, я все взяла. Перестань вести себя так, словно мы едем в место без магазинов. Если мы что-то забыли, то сможем купить, — он смеется и кладет руку мне на бедро. — Не могу поверить, что ты не позволил Джексу отвести нас в аэропорт, мне не нравится, что придется оставить твой грузовик здесь.

— Нет, как по мне, лучше он будет ждать нас здесь. Все будет хорошо, — остальная поездка проходит в тишине, но, когда мы паркуемся, мой живот заполняют бабочки от мысли, что скоро я буду дома. Он помогает мне выйти из машины, и мы идем в здание аэропорта. После регистрации и таможенного контроля мы садимся в зале ожидания. — Ты в порядке? Ты была молчалива?

Я опускаю голову ему на плечо, а он в свою очередь кладёт ладонь мне на бедро.

— Я в норме, просто немного нервничаю из-за поездки домой. Я хочу показать тебе то место, где выросла, но предпочла бы не связываться с родителями.

Он целует меня в макушку и слегка сжимает бедро.

— Они не могут вести себя хуже, чем в больнице, — от этого утверждения я смеюсь, и он вздыхает. — Послушай, если они снова будут вести себя как придурки, мы просто уедем. У нас есть номер в отеле, и я планирую оттрахать тебя на каждой его поверхности, — и вот так просто мои мысли моментально переключаются с родителей. Черт, а он хорош.

Через несколько минут объявляют наш рейс, и вскоре мы уже летим в Южную Каролину. Не успела я моргнуть глазом, как мы уже приземляемся. На Блейка, конечно же, смотрели все девушки, а я просто сидела и улыбалась. Они могут смотреть столько, сколько захотят, потому что его сердце принадлежит мне.

Получив багаж и арендовав машину, мы едем в отель.

— Серьезно, они не могли сделать эту машину ещё меньше? Какого черта? — я не могу не смеяться над ним. Это не маленькая машина, он просто слишком привык к своему гигантскому грузовику.

— Я же сказала, что могу вести.

Он переводит взгляд на меня и смеётся.

— Словно твоё вождение может увеличить эту машину, — в этот раз мы смеёмся оба, и я выглядываю в окно. Невероятно, что после такого долгого отсутствия, все осталось неизменным. Я улыбаюсь от чувства, что я дома.

Мы приезжаем в отель и решаем поспать пару часов. Проснувшись, мы оба принимаем душ и едем уже к моим родителям, из-за чего я невероятно волнуюсь. Я даю ему указания, куда ехать. Как только мы оказываемся на подъездной дорожке, мои глаза наполняются слезами.

— Вау, ничего не изменилось, — шепчу я, Блейк берет меня за руку. Я смотрю на него и улыбаюсь.

— Все изменилось, — он прав, все и правда изменилось. Я киваю, и он проезжает по длинной дороге, пока дом не появляется в поле зрения. — Лондон, здесь очень красиво.

— Это так, — мы выходим из машины и идём рука об руку к входной двери. Я стучу один раз и вхожу, отпуская его руку и оглядываясь вокруг. Ощущение, словно я вернулась во времени, все осталось абсолютно неизменным. Картины, мебель, цвет краски, даже коврик у входа ровно тот же. Это не очень большой дом, лишь немногим превосходит дом Блейка. Он кажется больше лишь из-за того, что спальни находятся на втором этаже. Я подхожу к каминной полке и беру пресс-папье, которое сделала в начальной школе. Не могу поверить, что они не избавились от него. Блейк встаёт позади меня и обнимает за талию.

— Я сделала это, наверное, классе в третьем.

Он целует меня в плечо, а затем кладёт на него голову.

— Вау, это прекрасное… — он пытается понять, что это такое, и я смеюсь.

— Это пресс-папье.

Он тоже смеётся и встаёт рядом со мной.

— Полагаю, быть писателем определенно больше подходит тебе.

— Она всегда была творческой личностью, — мы оба оборачиваемся на голос моей мамы. — Лейкен, я ожидала тебя только после ужина, — когда она называет меня Лейкен, все внутри меня напрягается. Как только вся история с Акселем закончилась, я подумала, что смогу снова использовать своё имя, но это не так. Я больше не являюсь этим человеком. Это имя не навевает воспоминания о счастливом детстве, оно напоминает о том, насколько ужасно все стало.

— Я хотела показать Блейку дом. Мы сходим куда-нибудь на ужин.

Она слегка улыбается и подходит ко мне.

— Прости, ты можешь остаться на ужин, если хочешь, — она обращается ко мне, не к нам обоим, и я уже жалею, что приехала.

— Мам, ты ведь понимаешь, что Блейк стоит прямо здесь. Ты даже не поздоровалась ни с кем из нас.

Она смотрит на Блейка и переводит взгляд обратно на меня.

— Дай знать, если останешься на ужин, — она уходит обратно на кухню, а я качаю головой.

— Приезд сюда был огромной ошибкой. Она все ещё думает, что я разрушила свою жизнь, и даже не признает твоего присутствия.

Он берет меня за руку и ведёт прочь из дома.

— Кому какая разница, что она думает? Лично мне никакой. Я люблю тебя, черт, да я боготворю тебя, и если она не хочет это видеть, то это ее проблемы, — я не понимаю, как этот мужчина умеет все делать лучше, но у него получается, и я люблю его за это. Я улыбаюсь и тяну его за руку, чтобы он последовал за мной. Я веду его через весь участок по моим любимым тропинкам прямо к небольшому озеру.

— Это одно из моих самых любимых мест. Раньше мне нравилось прыгать в озеро, чтобы остудиться, а потом идти на поле, — я расстёгиваю шорты, и они падают на землю, а потом снимаю футболку. Он смотрит на меня и ухмыляется, потом снимает свои джинсы и футболку. Мы улыбаемся друг другу.

— Как бы красиво здесь не было, ты затмеваешь все, — я встаю на носочки и целую его, потому что не знаю, как ещё выразить свои чувства.

— Пойдём, — мы подходим к краю озера, и я начинаю погружаться в него. Вода холодная, но, с другой стороны, она всегда была такой.

Он следует за мной и резко вздыхает, когда осознает, насколько здесь холодно.

— Черт возьми, детка, да здесь Арктика.

Я смеюсь и плыву до того места, где заканчивается дно.

— Заходи, ты привыкнешь к воде, — он качает головой, но плывет ко мне. — Видишь? Не так уж и плохо.

Он притягивает меня к себе и целует.

— О нет, здесь очень плохо.

Я смеюсь и решаю прекратить его страдания.

— Ладно, пойдём в другое мое любимое место. Солнце согреет тебя там, — он с готовностью покидает озеро и оказывается на берегу раньше меня. — Ты такой ребёнок.

— Нет, ты просто какая-то хладнокровная. Здесь чертовски холодно, вода словно ледяная, — я беру его за руку, переплетая наши пальцы, и веду к моему самому любимому месту из них всех. Именно там я провела большую часть своего детства, валяясь в диких цветах и прячась от всего мира. Когда мы доходим до места назначения, он смотрит на меня.

— А вот это просто великолепно, — мы выходим на середину поля, где я останавливаюсь и смотрю на него.

— Я не хочу оставаться здесь, Блейк, я хочу поехать домой. Это больше не мой дом, здесь столько воспоминаний, но мне больше здесь не место. Мое место с тобой, в Калифорнии.

Он провалит костяшками пальцев по моему лицу и наклоняется для поцелуя.

— Все, что ты пожелаешь. Если хочешь уехать прямо сейчас, мы так и сделаем.

Я ухмыляюсь и завожу руку за спину, чтобы расстегнуть лифчик.

— Перед этим я хочу привезти домой новое воспоминание, — я достаю презерватив из лифчика, роняю его на землю и снимаю трусики. Он снимает боксеры и притягивает меня к себе, ловя мои губы своими. Так волнительно быть на открытом пространстве, целоваться голыми, когда в любую минуту кто-то может нас увидеть.