– Трахни меня им, пожалуйста!

– Конечно, милая, как скажешь! – Четвертый победитель начинает играть фаллосом, то вертит его, то туда-сюда водит. Четкого ритма нет, поэтому мне труднее достичь желаемой разрядки, а направлять его я, фактически парализованная, не в силах. Я довольствуюсь его игрой и надеюсь, что рано или поздно он меня пожалеет.

– Приставь вибратор к ее клитору, – предлагает четвертый победитель красавчику. Тот подходит и давай обрабатывать мой набухший бутон, а четвертый победитель без остановки долбит меня хрустальным фаллосом. Я тотчас взрываюсь бурным оргазмом; сильные толчки опустошают меня, а зрители охают и ахают. Третий и четвертый победители не останавливаются, пока я окончательно не выбиваюсь из сил. Я лежу потная, дырки растянуты, вагина стерта, клитор онемел после трех – или четырех? – мощнейших оргазмов.

Дальше аплодисменты и восторги, которые я едва слышу. По-прежнему связанная, по-прежнему с фаллосом и затычкой, я чувствую себя куском мяса, а Лура тем временем заключает выгодные сделки. Зрители расходятся, кто-то говорит мне «Пока!», а Нил наклоняется и шепчет на ухо: «Вечером встретимся у меня, да, красотка?» Ответить я не в состоянии. Прямо сейчас я бы ему отказала.

– Ах, Софи! – Лура вытаскивает из меня хрустальный фаллос и опускает его в горячую мыльную воду. – Все прошло чудесно. – Она вытирает вибратор-помаду салфеткой, явно не торопясь меня развязывать. – Тебе понравилось?

Я шумно выдыхаю.

– Да я чуть с ума не сошла. Воспоминания об этом показе будут греть меня бессонными ночами.

– Если мучает бессонница, нужно чаще заниматься сексом, – советует Лура.

– Чаще? – Я пробую шевелить ногами, но они совершенно онемели. – Куда уж чаще!

– По-моему, парни тебя не удовлетворяют. – Лура надувает губки кокетливо, но при этом суперуверенно, как умеет лишь она. – По-моему, тебе нужно другое.

– Только не любовница! К тому же у вас, Лура, и так целый гарем.

– Тебя я приму в любое время. – Лура снимает с меня пояс, чулки, краги и воротник. Она аккуратно вытирает мне соски и лобок, промокает лоб и снимает излишки косметики салфетками с кольдкремом. Потом ставит меня на четвереньки, и начинается то, чего я всегда боюсь – извлечение затычки.

– Знаешь ведь, надо тужиться! – упрекает Лура и шлепает меня по непутевой попе, когда сфинктер в четвертый раз сжимает ручку флоггера. – Тебе же не впервой!

– Знаю, – бормочу я, подавленная и пристыженная.

Наконец Лура, изловчившись, вытаскивает затычку и в наказание пару раз хлещет меня флоггером. Затем обильно мажет мне ягодицы бальзамом, долго и нежно массирует их, укладывает меня на живот и накрывает атласной шалью.

– Отдохни немного, – советует она. – Я кофе принесу. Впереди еще один трехчасовой показ. Ты и не догадываешься, какой наряд я тебе для него приготовила!

Перерыв надо использовать на все сто, поэтому я закрываю глаза и погружаюсь в дрему.

Каждый знает: на выставках-продажах выручка у Луры умопомрачительная.

Бассейн и джакузи

Один из главных плюсов службы в отеле – возможность бесплатно или со скидкой пользоваться его удобствами. Я стригусь-крашусь-укладываюсь в салоне-парикмахерской, тренируюсь в фитнес-центре, изысканно питаюсь в ресторане. За небольшую плату можно сделать грязевое обертывание тела и расслабляющий массаж, хотя с последним замечательно справляются мои кавалеры из бара и денег не просят.

Мой любимый бонус – это бассейн. Там распутываются все мертвые узлы и хитросплетения рабочего дня. Вода гасит пылающую страсть к Чейзу, а когда я проплываю под мерцающими потолочными лампами, мелкие обиды и неприятности растворяются или тонут.

Если нужен дополнительный релаксатор, к моим услугам Джейк.

Широкоплечий лохматый наглец Джейк – по-прежнему мой любимый инструктор по плаванию, хотя учеба уже стала для него формальностью, и по-прежнему мой любимый трахальщик. Джейк отличается временным постоянством, переменчивой надежностью. Приспичит влегкую потрахаться с парнем, который знает мои эрогенные зоны, – Джейк всегда под рукой. Поймите меня правильно, в корыстных целях я его не использую. У нас, хм, взаимовыгодное сотрудничество. Друг для друга мы тихие гавани в бурном море страсти и романтики. Нам так нравится.

Однажды в декабре, кажется, в четверг, бассейн почти пустовал, лишь несколько немцев среднего возраста сидели в джакузи и обсуждали банковский кризис. Целых полчаса я играла в русалку – плескалась и ныряла к сине-зеленым глубинам. Вдруг меня схватили за пояс. Я лягалась и молотила ногами, но невесомые в воде ноги не слушались, и подводный нападающий легко меня одолел.

– Джейк! – возмутилась я, едва вынырнув на поверхность. Он крепко прижал меня к себе. Я по-прежнему лягалась, но теперь не по-настоящему, а скорее для аквааэробики.

– В чем дело? Я думал, ты тонешь!

– Ага, конечно! – фыркнула я. Этот предлог для водного тисканья Джейк использует примерно раз в месяц.

– Мэм, я просто делаю свою работу, – отозвался он на манер Дадли Справедливого[17] и отступил к бортику бассейна. У бортика воды ему было по грудь, а мне на моем месте – по плечи. Джейк залез мне под трусики-бикини – накрыл ладонью промежность, и давай теребить половые губки.

– Не сейчас! – возмущенно зашептала я. – Тут же гости!

– Только не говори, что не любишь тискаться при зрителях, – хмыкнул мне на ухо Джейк, раззадоривая клитор пальцем. – Тискалась ведь раньше на людях?

– Только перед теми, кто хотел смотреть! Вдруг эти немцы из Берлинской лиги праведников или чего-то подобного?

Джейк захихикал и ввел палец мне во влагалище. В промежность попадала вода, холодная по сравнению с рукой Джейка.

– Это банкиры, Софи, денежные мешки, а не праведники. Готов спорить, что из джакузи они разбредутся по номерам, включат кабельное и будут целый вечер дрочить под порнуху. Да они с удовольствием на задницу твою поглазеют или на соски. Подари людям кусочек праздника.

Одна рука Джейка проворной рыбешкой сновала туда-сюда в моей дырке, другая теребила соски под лифом-бандо. Мокрые волосы облепили мне плечи, стало жарко. Джейк терся носом и целовал меня в шею.

– Посмотри на немчуков! – велел Джейк, и я послушалась. Немцы делали вид, что заняты разговором, а сами то и дело косились в нашу сторону. – Они вуайеристы. Дай им, что… ну…

– Повуайерить? – предложила я.

– Ага. А слабо́ тебе сесть к ним в джакузи и снять бикини?

– Что? Не-ет! – Я так и ерзала на неутомимых пальцах Джейка.

– Они ничего не увидят: пузырьки тебя спрячут. Но ты-то почувствуешь. И я тоже. Разве не потрясно сидеть в джакузи, тискаться на виду у немчуков и гадать, в курсе они или нет. Только не говори, что мой план тебя не заводит.

Заводил. План заводил. А вот реальность…

– А если они пожалуются? Это же сексуальное домогательство, провоцирование или как говорят? Нас могут уволить.

– Не пожалуются. Скорее захотят присоединиться.

– Замолчи!

– Да ты нервничаешь… Неужели аппетит потеряла?

– Замолчи! Ооой! – Джейк буравил меня тремя пальцами, но вода, как ни странно, скольжение не улучшала. Неутомимые пальцы здорово натирали мне норку. – Ладно, давай попробуем.

– Вот умничка! – похвалил Джейк и чмокнул меня в щеку. – Я джакузи тоже люблю. Пойду, включу пузыри на всю катушку. Ну, жду тебя там.

Джейк отпустил меня, вскарабкался на бортик и стремглав побежал к джакузи, надеясь, что скорость помешает разглядеть большую шишку у него под плавками. Я решила помочь ему и провести отвлекающий маневр, изобразив Урсулу Андерс[18] в «Докторе Ноу». Глядя на немцев, я медленно вышла из бассейна. Как хорошо! Вода струилась по мне, затекала в бикини… Я откинула волосы на спину и закрыла глаза. Не совсем, конечно, закрыла, скорее прикрыла.

Я шла вдоль стены, выложенной бирюзовой плиткой со сценами из греческой мифологии. Капли так и летели на нимф и сатиров. С каждым моим шагом лица гостей выражали все больший интерес. Наконец немцы зашевелились, освобождая мне место.

Джейк подмигнул и улыбнулся мне из-за пульта. Я спустилась в манящую пену, устроилась на нижнем выступе, чтобы из-под воды виднелись только плечи, и вежливо улыбнулась соседям, которые кивнули в ответ. Лишь один, усатый, улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Они расселись напротив меня, перебрасывались фразами на немецком, не сводя с меня глаз, и при каждом удобном случае демонстрировали золотые печатки и загорелые торсы.

– Вы здесь работаете? – наконец поинтересовался один из них.

Я кивнула и с улыбкой спросила, надолго ли они у нас. Последовал настолько подробный ответ, что гости на время забыли о моем теле. Именно этого я добивалась и, воспользовавшись моментом, расстегнула лиф. Пузырьки с шипением ласкали обнаженную грудь, скрытую бесконечным водоворотом. Джейк уселся рядом, и я незаметно передала ему лиф, который он тотчас запихал в плавки – типа, там надежнее всего. Он по-хозяйски обнял меня, мол, не думайте зариться. Другую руку Джейк положил мне на грудь и давай мять сосок.

– Вы встречаетесь?

Теперь немцы обращались к Джейку, словно прося разрешения на меня пялиться.

– Ага, – самодовольно улыбнулся Джейк. Он в курсе, что я ненавижу, когда он «включает бойфренда», и срывается редко. – На следующий год пожениться хотим.

Я ущипнула Джейка за бедро, но он едва заметил.

– Поздравляем! – хором проговорили немцы.

– Закажу вам бутылку шампанского, – сказал один. – Шампанское в джакузи – нечто особенное.

– Наверное, дело в пузырьках, – пробормотала я.

Джейк склонился к моему уху.

– А трусики? – проурчал он. – Снимай!

Джейк отвлек немцев, расписывая шикарный прием, который руководство отеля устроит в нашу честь, а я ерзала на выступе, стягивая эластичный пояс с попы. Трусики медленно сползли на колени, потом на щиколотки. Я стиснула их пальцами ног, опустила руку в воду и вытащила. Так я осталась в джакузи нагишом, с новой силой наслаждаясь пузырьками, бурлящими между ног. Мы с Джейком не раз сидели в джакузи голыми, но при посторонних – никогда. Я украдкой передала Джейку трусики, пусть тоже в плавки себе спрячет.