Юлия Климова - По ступенькам декабря

Пришла.

И правильно сделала.

Жаль, не захватила хоккейную клюшку, а то шандарахнула бы его по башке, и – считай, отмучился.

– Приношу свои извинения, – ответил он спокойно, не собираясь опускаться до низкосортного: «А что я сделал, да вы меня, многоуважаемая, неправильно поняли». Нет, он именно сделал, и она поняла правильно.

– А извинениями сыт не будешь, – развела руками Алька и усмехнулась.

Если бы она стояла перед ним глубоко несчастная, зареванная, не скрывающая своих горьких чувств, Андрей бы нашел носовой платок и принялся ее утешать, но дочь Глеба Воробьева все же оказалась стойким оловянным солдатиком, и пришла она не за сочувствием или утешением и даже не за скандалом… Она пришла его уничтожить, стереть с лица земли, она пришла посмеяться, хотя сердце наверняка плачет…

Андрей смотрел на нее пристально и… принимал бой. И, несмотря на обстоятельства, он хотел победить. Он разгадал ту загадку – по тону, словам, движениям – вот сейчас, теперь, и с этим нужно было что-то делать… Алевтина Воробьева вовсе не взбалмошная чудная малышка, которая капризничает и изводит окружающих, нет, она – женщина, умная, дерзкая, знающая очень много о человеческих слабостях, умело играющая на них…

Зачем, почему?

А так обычно отчаянные девчонки смотрят в лицо правде.

Сколько в эту минуту чувств бурлит в ее душе, какие мысли наслаиваются одна на другую, но она стоит, открытая всем ветрам, объявляет шах и ждет ответного хода.

– Тогда чего ты хочешь? – спросил Андрей.

– Для начала объясните, почему вы сделали это? – Ее глаза сверкнули.

– Потому что твой жених мне не понравился.

– А вы себе нравитесь?

– Нравлюсь, – ответил Андрей, сдержав улыбку.

– Тогда мое предложение остается в силе – женитесь на мне. – Алька сделала шаг, убрала руки за спину, чуть подалась вперед и кокетливо добавила: – Я вам буду очень хорошей женой, и папочка одобрит наш брак. У вас же есть деньги? Не знаю, сколько вы зарабатываете наукой, но «Крона-Ка» – фирма прибыльная… Вы прекрасная, достойная кандидатура. А я – вообще подарок!

Алька сделала следующий шаг и щедро улыбнулась до ушей, старательно изображая чокнутую, которую не остановит даже скорый поезд. «Ну что, Андрей Григорьевич, не ожидали? Ага, а я вот такая, и вы от меня не отделаетесь! И в институт я к вам обязательно приеду как невеста, и на лекциях посижу, послушаю, чем вы там подрастающему поколению мозги пудрите, и вопросы задам при всех, и на Новый год припрусь! Будем мы с вами жить долго и счастливо… вместе! А когда взвоете, я про Костика напомню… обещаю. А дальше – по кругу, день сурка!»

Эмоции у Альки зашкаливали, Андрея она знала мало и полагала, что, услышав ее слова, он смутится, забубнит оправдания, предложит все исправить или перекинет вину на ее отца. Победить будет несложно, главное – успеть насладиться моментом, чтобы прогнать собственную боль. Но Зубарев не смутился, он стоял напротив совершенно спокойный, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Только сейчас Алька разглядела его внимательно: без костюма Деда Мороза он, конечно, выглядел другим. Коротко стриженные темно-русые волосы, серые глаза, тонкие губы, волевой подбородок делали Андрея холодным – уж на ученого он точно не походил! – но взгляд был мягким, а внутреннее обаяние вообще сбивало с толку. Вроде ничего еще не совершил, лишь произнес несколько фраз, а морозной стужей уже не так веет… «Не имеет значения, – фыркнула про себя Алька. – Он мой враг!»

– Почему вы молчите, Андрей Григорьевич? – насмешливо спросила она, считая, что загнала его в тупик.

– Жениться я пока не собираюсь, – ровно ответил он.

– А почему?

– Жду большой и светлой любви.

– Так это же я! – она засмеялась. – Посмотрите внимательно. – Алька крутанулась на месте, давая Андрею возможность оценить точеную фигурку, стройные ноги, и добавила: – Предлагаю не откладывать соединение наших душ надолго, и раз вы лишили меня жениха, то давайте выполняйте его обязанности. Как вы считаете, это справедливо?

Андрей не совсем понял, что она имеет в виду, но, так как ведущей в спектакле была Аля и наблюдать за ней было очень увлекательно, он кивнул.

– Да, справедливо.

– Хорошо, я вообще не терплю ложную скромность и всякие формальности, – начала она, расстегивая пуговицы на кофте. – Вы привлекательны, я чертовски привлекательна… отличная фраза из отличного фильма! – Алька замерла на миг и серьезно спросила: – Где я могу лечь?

Кофта большой стремительной птицей полетела в кресло, Андрей проследил за ней и вновь посмотрел на гостью. «Интересно, что она снимет в следующий раз? Джинсы или футболку?» Теперь он понял, о каком соединении душ и обязанностях шла речь. Понял и опять сдержал улыбку. «Аля, Аля, твоя карта бита, я видел достаточное количество голых девушек, и краска стыда не зальет мои уши», – подумал Андрей, а вслух произнес:

– А зачем?

Он специально задал именно этот вопрос, а не сказал: «Диван в твоем полном распоряжении». Пусть полагает, будто его можно сбить с толку, смутить, довести до неловкости.

Алька поймала его взгляд, прищурилась. «Посмотрим, где будет ваше спокойствие через минуту, Андрей Григорьевич…» Ей нравилось называть его по имени-отчеству, точно она отправляла в его сторону дополнительную ядовитую стрелу, как же хотелось увидеть Зубарева раздавленным, бесконечно сожалеющим и извиняющимся… Ждать того же самого от отца бесполезно… Она была счастлива… почти… готовилась к свадьбе, мечтала… а теперь она одна…

Алька решительно сняла футболку, продемонстрировав белый кружевной лифчик, плюхнулась на диван, отодвинулась к стенке и легла – свободно, непринужденно. Секунду помедлив (а не стянуть ли и джинсы для полного триумфа?), улыбнулась и произнесла:

– Андрей Григорьевич, идите ко мне, пожалуйста. Лично я не намерена быть бесконечно одинокой из-за вашего непозволительного вмешательства в мою личную жизнь…

Да, Алька ждала победы, но Зубарев, обдав ее топким взглядом, снял рубашку, подошел к дивану и сел рядом.

– Через пару минут ты сбежишь, – ответил он и положил на ее плоский живот руку.

Ладонь оказалась тяжелой и горячей. Теплые ручейки бархатного возбуждения побежали по телу…

«Что он делает? – изумилась Алька, не в силах даже шевельнуться. – Он собирается… С ума сошел, что ли!» Теперь ей захотелось вскочить, схватить первую попавшуюся толстущую книгу и треснуть Зубарева по голове… Или табуреткой хряпнуть по спине, или вылить на него ведро ледяной воды!

Но она не успела подхватить эту мысль, додумать хорошенько, представить в красках и лицах… События развивались стремительно, не оставляя свободных секунд – Андрей лег рядом, притянул ее к себе, затем уложил на спину, оказавшись сверху. Реальность качнулась, поплыла в сторону, а затем каждая черточка встала на свое место.

«Охренеть…» – мелькнула следующая мысль, и Алька почувствовала, как сильно колотится сердце. Ее или его? Или оба? Она уловила приятный мужской запах тела Андрея, распахнула глаза, переполненные удивлением и гневом одновременно, и встретила мягкий настойчивый взгляд серых глаз. В них не было смущения, не было смеха, в них мела метель, которая может убаюкать, а может и отморозить нос и пальцы.

Опустив голову, Андрей коснулся губами Алькиных волос, а затем шепнул в ухо:

– Ты уже готова сбежать?

Она проиграла…

– Идиот! – выдохнула Алька и забилась под ним. – Убери руки немедленно!

– А как же соединение душ?

– Забудь!

– А выполнение обязанностей жениха и мужа?

– Перебьешься!

Вот теперь Андрей позволил себе улыбку. Быстро поднявшись, он подхватил со стула рубашку, надел ее, не застегивая, и серьезно произнес:

– Относительно твоего разрушенного брака, считаю себя глубоко неправым и приношу извинения. За сегодняшнее просить прощения не буду. – Он подошел к креслу, взял футболку и кофту, вернулся к дивану и протянул и то и другое Альке. – Если тебе когда-нибудь понадобится помощь – обращайся, считай, что я тебе здорово должен.

– Непременно, – многозначительно пообещала Аля и вырвала вещи из его рук. Она все равно, все равно сделает жизнь Зубарева невыносимой…

Андрей следил за каждым ее движением, и чувство вины не отпускало. Но к этому добавилось еще одно чувство, которое, как он надеялся, исчезнет после холодного продолжительного душа…

Утром Алька пребывала в тихой задумчивости. Наверное находясь именно в таком состоянии, главнокомандующие считают потери, подтягивают войска ближе к линии фронта и объявляют новый набор добровольцев. После вчерашнего увольнения ей некуда было торопиться, воспоминания бурлили, и злость поднималась волной. Зубарев бы не посмел, все равно бы не посмел, а значит, если бы она не струхнула, то… Но кто же знал, что он не зануда-ученый, а… Называть Андрея нормальным мужчиной Алька категорически отказывалась.

Прослонявшись по квартире, проигнорировав завтрак, она устроилась в своей комнате на кровати с книжкой и попыталась читать.

Мысли о Костике под запретом, да, под запретом…

Неужели он ее совсем не любил?

Неужели джип и должность лучше, чем она?

Мысли о Костике под запретом, да, под запретом…

Но о Зубареве-то она может думать сколько хочет! Нужно найти номер его мобильника, на всякий случай… вдруг в голову придет гениальная идея, как ему отомстить… А можно разместить его координаты вместе с фотографией на сайте знакомств. Написать что-нибудь «милое», например: «Всю свою жизнь я занимался наукой, мало уделял внимания женщинам и не смог найти ту единственную, которая бы скрасила грядущую старость. Если вы – тощая, вредная, противная зануда или голодная столетняя вампирша, пожалуйста, позвоните по телефону…» Или: «Отчаялся найти жену! Помогите! Согласен на любую! Предпочтения отдаются престарелым Снегурочкам и Осыпавшимся Елкам!», а далее опять же номер телефона. Да, тогда пара недель пройдет относительно спокойно – чувство глубокого удовлетворения порадует приунывшую душу.