Юлия Климова - По ступенькам декабря

Теперь в его голосе промелькнула нотка веселья. О! Еще бы! Он ее поймал, поймал, поймал! Алька закусила губу и резко развернулась к Даше. Значит, в кармане Деда Мороза… Уж не проделки ли это маленькой настырной феи?.. Есть тут одна такая поблизости… Колпак, волшебная палочка и совершенно неадекватные мечты! И ведь не успокоится, пока не добьется своего!

– Извините, я вам перезвоню, – выдохнула Алька и прервала разговор. – Ну? – Она строго посмотрела на Дашу. – Лучше признавайся сразу – твоя работа? Шар у Зубарева, и не делай вид, будто ты об этом ничего не знаешь!

Но на лице «маленькой настырной феи» не отразились смятение, сожаление или вина, наоборот, Даша, точно летнее солнце, засветилась счастьем! Глаза вспыхнули от радости, а губы в улыбке растянулись до ушей.

– Правда?! – воскликнула она. – Шар у Зубарева?! Да! Я знала! Я верила! Разве это не чудо? Но как он у него оказался? А впрочем, не важно! Вот здорово! Да?! Получается, мы шар не зря взяли! Сработало! Сработало! И сверкал он на елке не зря! Молодец какой! – Наткнувшись на серьезный, даже рассерженный взгляд Альки, Даша мгновенно осеклась. Ох, кажется, она выдала все свои тайные надежды. – То есть, – начала она оправдываться, – я рада, что шар нашелся. Вот и все.

– Что значит «сработало»?

– Ну-у…

– Андрей Григорьевич Зубарев мне не нравится, – подчеркивая каждое слово, сказала Алька. – У нас с ним совсем другие отношения. М-м-м, не важно какие… Мне хотелось позлить Марго, и поэтому… я с ним поцеловалась. Все. Точка. Этот вопрос закрыт. Скажи честно, ты сунула шар в карман костюма Деда Мороза?

Ответ Альке уже был известен, но она продолжала разыгрывать строгую старшую сестру. Даша слишком искренне отреагировала на новость и даже сболтнула лишнего, так что верить ей в данном случае вполне можно. Да и вообще, она обычно не слишком скрывает свои умопомрачительные поступки, считая их абсолютно правильными.

– Это Марго… Точно Марго! – вскрикнула Даша и подскочила с дивана. – Я мешок Андрея в кабинет относила, а она мне навстречу. И такая напряженная вся, натянутая, как струна… Сделала вид, будто меня не видит, и пошла в зал. Даже головы не повернула, смотрела прямо! Я сразу почувствовала неладное! Она неестественная какая-то была… – Даша приложила руку к груди, видимо собираясь поклясться торжественно, по всем правилам, и кивнула три раза подряд.

Да, Марго могла… Ее злость и зависть не знают границ… Марго…

– Наверное, это она, – согласилась Алька.

– Гадость какую-нибудь хотела сделать и не придумала ничего умнее, – выдохнула Даша и опять улыбнулась. – А что же теперь делать? – В ее глазах запрыгали искорки лукавства и озорства.

«Рада-радехонька», – сделала верный вывод Алька и стала набирать номер Андрея.

– Андрей Григорьевич, – она специально, из вредности, приплюсовала отчество. – Шар действительно мой.

– Отлично, готов его отдать в любое время суток. Но ты, кажется, очень занята…

– М-м-м… не настолько… – Она показала язык трубке и снова прижала ее к уху. – Это же не займет много времени. Кстати, где вам удобно встретиться?

– В моей квартире, – ответил Андрей так, будто он с головой ушел в работу и отвлекся лишь на секунду.

«Ну уж нет!» – мысленно воскликнула Алька, отлично понимая, куда ветер дует… Зубарев лишь изображает равнодушие, а сам наверняка еле сдерживает улыбку…

А что вообще происходит, почему он зовет ее к себе, и почему она собирается отказаться? Ему нравится одерживать победы, или Даша права, и дело совсем в другом – в чувствах?

Нет.

Неважно.

Хорошо, тогда почему ей трудно поехать к Андрею? Подумаешь! Забрала шар – и до свидания! Зубарев, может, и ждет чего-то… но она-то будет подчеркнуто холодна. Пусть стучится в дверь, которая наглухо закрыта, и в этом – уже ее победа.

Но в глубине души тихонько сидела правда, которая не торопилась на свет, лишь изредка позволяла себе чихнуть или хмыкнуть.

– Мы вполне можем встретиться около какого-нибудь магазина или кафе, – предложила Алька, – и вы отдадите мне шар.

– Не пойдет, – ответил Андрей. – У меня тоже много дел, и вряд ли я найду время…

– Тогда около вашего подъезда.

– Нет.

– Ладно, Даша с удовольствием заедет к вам.

Даша, услышав это, отрицательно замотала головой. Ни за что, ни за что она не поедет, потому что у нее… зуб болит! И нога! Правая! А еще она Москвы не знает и обязательно заблудится!

Андрей помолчал немного, а затем сказал:

– Аля, ты обещала приехать ко мне, если появится повод. И вот он появился.

От слов и тона его голоса Альку обдало жаром, все ее существо устремилось туда – на Нагатинскую. Вот она надавливает кнопку звонка, распахивается дверь, и перед ней стоит Зубарев. Он смотрит на нее несколько секунд, затем делает шаг и притягивает к себе, целует…

Да, он заманивает ее, настаивает на продолжении игры. Игры, которая неизвестно куда заведет… Или он считает, что ему известно?..

Алька поняла, что у нее есть только один выход: нужно отбросить сомнения, опять подтянуть войска, и в бой! За улыбкой, иронией очень удобно прятаться, она легко станет неуязвимой и, возможно, одержит долгожданную победу. Она представила лицо Андрея в тот момент, когда шар будет в ее руках, и улыбнулась. На этот раз она не оставит ему «приятных воспоминаний».

– Да, точно, я вспомнила! Я действительно обещала, – выдала Аля весело. – Что ж, я приеду к вам… – Она помедлила и нарочно оттянула встречу: – Я приеду к вам завтра вечером. Годится? И так как мне вчера не удалось выпить шампанского, а очень хотелось, то я бы выпила его с вами. Можно?

– Мы с шаром будем тебя очень сильно ждать, – ответил Андрей. – Очень.

По понедельникам обычно начинают новую жизнь: выбрасывают ненужную рухлядь, вспоминают о здоровом образе жизни, приводят в порядок дела, заводят ежедневники, составляют планы на ближайшую пятилетку, пересматривают взгляды и свято верят, что теперь-то все будет по-другому. Гораздо лучше. В отличие от многих, Воробьев, придя на работу тридцатого декабря, мечтал о другом. Его как раз прельщала прежняя жизнь, к которой он и собирался вернуться.

«Хватит заниматься дурью, так можно и в козленка превратиться! Тьфу, в теленка!»

Общение с Инной Михайловной Сенечкиной его сбило с привычного ритма, а пора бы перестать метаться, и надо бы успокоиться.

«Хватит о ней думать!»

Глеб Сергеевич швырнул портфель на кожаный диванчик, сел за стол, осмотрел кабинет и удовлетворенно кивнул.

«Пять минут – полет нормальный. Отлично».

Кстати, сегодня, через часик, придет на собеседование молодая и наверняка симпатичная девушка, которая, конечно, произведет нужное впечатление и уже завтра начнет готовить чай и кофе. А потом можно вспомнить и о личном – подарочки, ресторан и полное взаимопонимание в темное время суток.

Особо ковыряться он не станет, по резюме ясно, что на помощника руководителя девчонка не тянет, а чай-кофе подавать в силах любая, ну и на звонки отвечать, и бумажки печатать да раскладывать. Так что дни потянутся один за другим без всяких там… нервов и случайных встреч!

Воробьев провел ладонью по волосам и посмотрел на часы («скоро, скоро…»). А вечером можно выпить, повод есть – успешное возвращение к прежней жизни. Где там его дружки-одноклассники? Хорошо же посидели в прошлый раз. Алкоголя он перебрал – да, но он не виноват, само как-то получилось, случайно…

– Ну, поплыли дальше, – сказал себе Воробьев и углубился в работу.

За час он действительно успокоился, отвлекся и даже сумел быстро решить пяток вопросов, которые откладывал на потом уже целый месяц.

Телефонный звонок прозвенел неожиданно, и Глеб Сергеевич вздрогнул, а затем выругался. Буквально сорвав трубку, он гаркнул: «Да!», и тут же, изменив тон на официальный, добавил: «Пусть приходит, я жду».

Это отдел кадров сообщал, что кандидатка на должность секретаря прибыла и желает пройти собеседование. Воробьев сунул договор в папку, откинулся на спинку кресла, сцепил руки перед собой и замер в приятном ожидании.

«Давай, милая, заходи».

Раздался вежливый стук, а затем дверь отворилась с тоненьким скрипом – на пороге появилась высокая ладная блондинка с пышной грудью и длинными ногами. На ней была надета черная юбка до колен и белая атласная блузка.

«На стюардессу похожа», – отметил Воробьев и принялся изучать свою будущую секретаршу дальше.

Глаза девушки были большими, кукольными, с густой бахромой ресниц, губы полные, накрашенные розовым блеском. Носик аккуратный, подбородок острый.

«Более чем», – радостно решил Воробьев.

– Здравствуйте, – она улыбнулась и, покачивая бедрами, сделала несколько шагов вперед.

– Здравствуйте, – ответил Глеб Сергеевич. – Выбирайте любой стул, присаживайтесь. Поближе, поближе… Та-а-ак, – он взял резюме и пробежался взглядом по строчкам. – Голуба Вероника Николаевна. Последнее место работы… строительная компания… стаж три года… понятно… – Воробьев посмотрел на девушку, хищно улыбнулся и произнес: – Хорошая у вас фамилия – Голуба.

«Голубка моя сизокрылая-я-я», – мысленно пропел он.

– Да, – она ответила кокетливой улыбкой.

– А почему уволились? Начальник был тиран и деспот? – Глеб Сергеевич хохотнул и побарабанил пальцами по столу.

– Нет, просто мы с ним не сошлись характерами. – Вероника закинула ногу на ногу и надула губы.

В этот момент Воробьев подумал, что у нее там, в губах, силикон, «и в сиськах, наверное, тоже». А может, взять и потрогать? Прямо сейчас? Глеб Сергеевич мгновенно развеселился и, представив, как подкрадывается к высоченной Веронике и хватает ее за грудь, чуть не прыснул от смеха.