— Спасибо, Элфа, — прошептала Калли, откидывая одеяло.

У нее остановилось сердце, когда она увидела окровавленные простыни, а Элфа, открыв рот при виде этой картины, перекрестилась.

— Иисус, Иосиф и Мария! Что с вами, миледи? Ей-богу, я никогда в своей жизни такого еще не видела. Как вы себя чувствуете? Вам плохо?

Калли отрицательно покачала головой.

— Вам лучше всего двигаться с осторожностью, миледи. — Элфа помогла ей встать. — Где-нибудь болит?

— Я чувствую себя прекрасно, если не считать боли в голове.

Завернувшись в свою накидку, Калли направилась к ванне в соседней комнате. Кровь в постели озадачила ее. Откуда она взялась?

У Калли определенно ничего не болело.

Что же могло произойти?

Это было очень, очень странно.

С хмурым видом Син шел через большой зал, где все смотрели на него весьма странно — еще более странно, чем обычно, и он не мог понять, в чем дело, пока к нему не подошел Саймон.

— Что ты сделал с Каледонией прошедшей ночью?

— Ничего. — Схватив зеленое яблоко с блюда, стоявшего на одном из столов, Син повел Саймона к лестнице.

— Ты не убил ее в ее же постели?

— Это еще что за вопрос? — Син замер на полдороге и взглянул на друга.

— Не сердись на меня. Сегодня утром все только и делают, что пересказывают эту историю. По-видимому, Генрих приказал Элфе принести ваше постельное белье. Увидев его, все теперь уверены, что ты отрезал ей голову.

Син ничего не сказал в ответ, а только сжал зубы. Чтобы не осталось сомнения в том, что он спал со своей женой, Син разрезал себе руку и своей кровью испачкал простыни. Очевидно, он перестарался.

— Так что произошло? — не отставал от него Саймон.

Не отвечая Саймону, Син посмотрел вверх на лестницу и увидел спускавшихся Капли и Джейми. Девушка оделась в ту же шафрановую блузку и клетчатую накидку, по обе стороны ее лица свешивались косы, и в это утро у нее снова были сияющие глаза и яркие щеки.

При виде Капли у Сина захватило дух, и ему ужасно захотелось закончить то, что они оба начали прошедшей ночью.

Увидев мужа, Капли одарила его улыбкой, от которой Сина мгновенно бросило в жар. Он весь напрягся, и это отчетливо напомнило ему, что Капли уснула до того, как он получил хоть какое-то облегчение.

— Доброе утро, муж.

— Миледи, — поклонился Син, чувствуя, как от этого слова все внутри у него сжалось. — Как вы себя чувствуете?

— Голова еще немного побаливает, а в остальном все чудесно. А вы?

— Никогда не чувствовал себя лучше, миледи. — Он окинул взглядом придворных, глазевших на нее, словно им явилось привидение.

Джейми убежал от них, чтобы показать Саймону пригоршню бус.

— Мы сейчас отбываем? — спросила Калли, улыбаясь еще шире.

— Я думал, вам этого хотелось бы.

— Да. Чем скорее, тем лучше.

— Тогда пойдемте. Все собрано и готово.

Калли хотела взять его под руку, но Син отшатнулся от нее. Огорченная, но совсем не обескураженная, она глубоко вздохнула и последовала за ним через зал к дверям.

Снаружи их ожидал Генрих в мрачном настроении.

— Будь осторожен, — обратился он к Сину. — Я не желаю, чтобы через неделю мне доставили твою голову.

Кивнув, Син помог Калли сесть на лошадь и повернулся к Джейми, но король остановил его.

— Мальчик остается здесь как гарантия того, что с тобой не приключится никакого несчастья.

Протестуя, Джейми пронзительно закричал, а Калли открыла рот, чтобы возразить, но она не успела ничего сказать, потому что ее опередил Син.

— Мальчик едет с нами.

— Ты сошел с ума? — возмутился Генрих. — Без ребенка нет никакой гарантии твоей безопасности.

— Мальчик едет с нами, — повторил Син, и резкость его тона поразила Калли, Она сомневалась, что Генрих позволил бы кому бы то ни было, за исключением ее мужа, разговаривать таким тоном без того, чтобы не надеть на него наручники. — Уверяю вас, — более спокойно сказал Син, — я смогу защитить себя и от самого дьявола, но я не оставлю здесь невинного ребенка без защитника.

— Ты оскорбляешь нас, если полагаешь, что мы допустим, чтобы наш подопечный… — натянуто начал Генрих.

— Когда-то и я был вашим подопечным, сир. — Син с бесстрастным лицом смотрел на короля.

— Что ж, прекрасно. — В глазах Генриха промелькнуло чувство вины, но он быстро оправился. — Забирай его, если хочешь.

Не сказав больше ни слова, Син взял Джейми на руки. Мальчик, обхватив его за шею, крепко прижался к нему, и Калли заметила растерянность во взгляде Сина.

— Вы мне нравитесь, даже несмотря на то, что вы английская собака, — объявил Джейми и, чуть отстранившись, погладил Сина по голове. — Вы у меня самый любимый. Бы и еще Саймон.

— Что ж, — криво улыбнулся Син, — тогда, думаю, я должен поблагодарить тебя.

Джейми усмехнулся, а Син, ничего больше не сказав, посадил его на лошадь и сел в седло.

— Мы хотим, чтобы ты дал о себе знать, как только вы прибудете в замок Макнили, — сказал Генрих, взяв за поводья лошадь Сина и глядя вверх на рыцаря, — а потом посылал донесение каждую неделю. Если мы его не получим, то отправим армию, чтобы удостовериться в твоем благополучии.

— Со мной ничего не случится. — Син казался чрезвычайно изумленным.

Генрих кивнул на прощание, и они отправились в путь.

Син возглавлял группу, а Саймон и Джейми ехали позади рядом с Калли. К счастью, все они путешествовали налегке. В поездку к своей тете Калли и Джейми взяли с собой очень мало вещей, а Саймону и Сину, очевидно, не нужно было ничего, кроме одежды на плечах. К этому времени Калли уже поняла, что ее муж не был типичным англичанином, которому постоянно требовалась целая свита.

Они резво скакали до самого полудня, и только потом остановились, чтобы немного перекусить. Когда все спешились, Джейми побежал в лес по естественной надобности, а Калли принялась доставать еду, которую приготовила для них Элфа.

Уже прошло несколько часов с тех пор, как они покинули Лондон, и Калли с нетерпением ожидала того момента, когда снова окажется дома.

Закрыв глаза, она могла поклясться, что почти ощущает, как свежий, пахнущий вереском воздух горной страны пропитывает ее утомленную душу. Калли слишком долго отсутствовала, но даже неделя вдали от дома всегда казалась ей вечностью.

Джейми выскочил из леса со скоростью убегающего зайца и случайно наткнулся на Сина, кормившего лошадей. Зерно разлетелось во все стороны вокруг сапог Сина, и Калли, затаив дыхание, ожидала, что Син набросится на мальчика или по крайней мере выругает его за неуклюжесть. Но этого не произошло. Вместо того он поднял Джейми и удостоверился, что тот не ушибся, а затем отряхнул его и отпустил со строгим предупреждением быть более осторожным, чтобы не покалечиться. После этого Джейми понесся к Саймону, а Син, опустившись на колени, стал молча устранять беспорядок, который сотворил мальчик.

Его мягкость поразила Калли. Любой другой англичанин на его месте без колебаний отшлепал бы мальчика за такую неосторожность. Даже ее дядя Астер и Дермот не могли спокойно терпеть неловкость Джейми. Син же ничего не сказал по этому поводу даже тогда, когда ему пришлось снять правый сапог, чтобы вытрясти из него зерно.

Когда Саймон и Джейми пробегали мимо него, Син подхватил мальчика на руки и забросил его на плечо, так что он покачивался у него за спиной. Джейми залился смехом, а Син понес его туда, где Калли раскладывала еду.

— Опустите меня! — попросил Джейми прерывающимся от смеха голосом.

— Если хочешь вырасти, тебе нужно поесть. — Перевернув его на плече, Син осторожно усадил мальчика рядом с Калли. Джейми вскочил, но Син подхватил его прежде, чем тому удалось снова убежать. — Мне что, привязать тебя?

Джейми со смехом опустился на землю и, сидя скрестив ноги, ждал, пока к ним присоединится Саймон.

— Мы все время будем останавливаться под открытым небом? — спросила Калли у Сина, протягивая Джейми хлеб и кусок цыпленка.

— По дороге будет много гостиниц, — качнув головой, ответил Син, — а дальше к северу живет брат Саймона. Еще два дня пути, и мы остановимся на его землях. Так что вы будете спать в постели каждую ночь, пока мы не доберемся до Шотландии.

Краски сбежала с ее лица, когда у Калли ярко вспыхнули воспоминания о прошедшей ночи. Она вспомнила, как они с мужем стояли обнаженные, и он держал ее в своих руках. Ей стало досадно, что она не может вспомнить, что именно они делали. За многие годы она не раз подслушивала, как женщины рассказывали о том, чем занимаются по ночам мужчины и женщины. А когда ее подруги стали выходить замуж, она узнала обо всем этом гораздо подробнее. Калли никогда не решалась рассказать кому-нибудь о том, сколько ночей пролежала в кровати без сна, размышляя над тем, доведется ли ей самой когда-либо испытать это, и вот теперь, когда она…

В общем, совершенно несправедливо, что она абсолютно ничего не помнила.

Покусывая губу, Калли подумала о том, заявит ли снова Син свои права на нее сегодня ночью, и, посмотрев на мужа, покраснела и быстро отвела взгляд.

Син заметил румянец на щеках Калли, но не мог понять, чем он вызван. Опустив взгляд к ее ногам, он увидел соблазнительные округлости бедер, по которым размазывал собственную кровь, чтобы скрыть, что он так и не сделал того, что должен был сделать.

Прошедшей ночью дотрагиваться до Калли и не дать облегчения своему телу оказалось для Сина очень трудной задачей. Даже сейчас он не мог забыть ощущения ее нежной кожи под своей ладонью, лавандовый аромат ее волос, сладость ее губ.

Он так хотел ее, так мечтал о ней.

Краем глаза Калли заметила желание во взгляде Сина, и этот взгляд вызвал у нее нервную дрожь.

— Не пойти ли нам с Джейми немного прогуляться? — кашлянув, предложил Саймон.

— Нет. — Син перевел взгляд на еду. — Нам пора снова выбираться на дорогу. Я не хочу, чтобы ночь застала нас в лесу.