В свободные минуты Рия любовалась цветными оконными стеклами в свинцовой оправе с изображением цветов и птиц, точеными балясинами и колоннами. Ей нравились декоративные балкончики с перилами, украшенными восточными мотивами, и оригинальные флюгера на крышах домов.

Только к вечеру все с большой неохотой разошлись по домам.

Хотя Рия устала меньше Фрэнка, она чувствовала себя сильно измотанной. Но, несмотря на усталость, с удовольствием вспоминала о том, как прошел ее первый день на Кэрролл-авеню. Теперь она понимала, почему Фрэнк считал свое субботнее занятие увлекательным. Он был нужен там. Наблюдая за ним, Рия убедилась, что у него очень умелые руки. Теперь стало ясно, кто вырезал лошадку, которой она любовалась в кабинете Фрэнка.

После трудового дня было так естественно поужинать вместе в кухне или столовой, обменяться впечатлениями, пошутить о неприспособленности Рии к физическому труду. Но, как видно, только ей это казалось естественным. Войдя в дом, Фрэнк буркнул что-то нечленораздельное и заперся в своей спальне.

Кусая губы от вполне объяснимой досады, Рия намеренно прошлась по коридору несколько раз в надежде, что он не выдержит и откроет дверь. Но все было тщетно, Фрэнк даже отказался от ужина, хотя наверняка проголодался.

Как же трудно очаровать такого упрямца! У кого угодно опустятся руки в подобной ситуации, но Рия поклялась, что не отступит. Фрэнку придется сдаться рано или поздно. И первый шаг к капитуляции он поневоле сделает завтра же утром. Хитро улыбаясь, Рия пошла в свою спальню.


Следующее утро стало бы копией субботнего, если бы не одно обстоятельство. Рия не вышла к завтраку, пожаловавшись на сильную головную боль. Обеспокоенный Фрэнк поспешил к ней с аспирином, но его ожидал весьма холодный прием, Рия лежала в постели с отсутствующим видом, с покрасневшими и опухшими веками. Правда, помимо ночной рубашки, на ней был надет халат. О причине слез она говорить не желала и вообще, кажется, не очень-то хотела видеть своего удрученного опекуна. Тот напрасно перебирал в памяти события предыдущего дня, пытаясь вспомнить, что могло расстроить девушку. Не найдя никаких причин для столь сильных переживаний, Фрэнк спросил:

— Что с тобой?

— Ты еще спрашиваешь?! — мгновенно взвилась девушка. — Поставил меня в нелепое положение и не замечаешь, что мне не по себе!

— Да что случилось? — удивился Фрэнк. — Объясни толком, может, я смогу как-то поправить дело.

— Вряд ли. Я должна выйти замуж, но не могу пригласить на собственную свадьбу подружек. Что же это будет за свадьба и кто в нее поверит, черт возьми?!

В ее голосе явственно звучало отчаяние.

— Мы же договорились, что ты позовешь парочку девчонок в мэрию. Чего же тебе еще надо?

Фрэнк и в самом деле не понимал, чего хочет от него Рия.

— Хочу самую настоящую свадьбу. Чтоб было море цветов, гости, белое платье и чтобы жених смотрел на меня влюбленными глазами!

Бедняге Фрэнку стало не по себе от вида ее страданий. Наверное, ему не хватало чуткости, но он, хоть убейте, не видел ничего страшного в регистрации брака в мэрии. Однако ради мира в их общем доме, очевидно, придется пойти на некоторые уступки.

Пусть будет море цветов. В конце концов это устроить не так уж сложно. Пусть Рия позовет побольше своих пустоголовых ровесниц, которые будут хихикать всю церемонию, строя глазки его солидным друзьям. Пусть на невесте будет самое распрекрасное платье на свете, раз уж ей без него свет не мил.

Но что касается влюбленных взглядов жениха, тут несколько сложнее. Посмотришь на нее так пару раз и сам потом не заметишь, как влюбишься без памяти. А это именно то, чего нельзя допустить ни в коем случае. И так-то уже непросто оставаться равнодушным к природной живости Рии и очарованию молодости.

— Хорошо, будь по-твоему, — сдался, вконец расстроенный, Фрэнк. — Только не требуй от меня слишком многого. Буду стараться выглядеть влюбленным в тебя до умопомрачения. Только не знаю, получится ли: у меня в этом деле нет никакого опыта.

— Что, ты ни разу не влюблялся? — недоверчиво спросила Рия. — Были же, наверное, девушки, к которым ты не оставался равнодушным.

— У мужчин все иначе. Наши чувства гораздо приземленней ваших, женских. Я могу хотеть женщину, тут за меня говорят мои гормоны. Но любить? Нет, любить я не пробовал.

— Если честно, то я тоже никогда не влюблялась всерьез, — неожиданно для самой себя разоткровенничалась девушка.

— И не было никаких мальчиков в школе, за которыми ты бегала?

— Я бегала? Вот еще! Это они за мной бегали, — фыркнула Рия. Она поправила халат, встала с постели и повернулась спиной к Фрэнку. — Достаточно было надеть юбку покороче и распустить волосы, как у бедняжек что-то щелкало в мозгу и они бродили за мной толпами.

— Весело было?

— Поначалу — да! Но такое безмозглое обожание быстро приедается. Нет никакого спортивного интереса, никакой интриги. Тоска, одним словом!

— Ну ты и фрукт! Видел бы тебя Сал, не посмел бы взвалить на меня такой тяжкий крест, — посмеиваясь, покачал головой Фрэнк. — Сколько в тебе самомнения, дорогая.

Он подошел к Рии и приподнял рукой ее подбородок. Глядя в лукавые глаза, Фрэнк нагнулся к усмехающимся губам и крепко поцеловал.

— Что ты делаешь? — еле дыша, вымолвила Рия, когда он отпустил ее.

Она изо всех сил сцепила пальцы рук у себя за спиной, не позволяя им нырнуть в его густую шевелюру. Хорошо, что поцелуй быстро закончился.

— Репетирую, — отозвался Фрэнк.

Казалось, поцелуй не произвел на него никакого впечатления. А Рии чудилось, что учащенный стук ее взволнованного сердца слышен даже в коридоре. Но она собралась с духом и сделала вид, что ничего особенного не произошло.

— У тебя неплохо получается. Пожалуй, на свадьбе нам удастся ввести всех в заблуждение относительно наших чувств друг к другу. Только не забудь побриться, когда соберешься повторить свой трюк, — сказала Рия и с достоинством выплыла из спальни.

Хорошо, что не пришлось далеко идти. В коридоре она тут же свернула в ванную, где обессиленно опустилась на пол. Неизвестно, сколько Рия так просидела, но из-за двери донесся недовольный голос Фрэнка.

— Если собираешься ехать со мной, будь готова через пятнадцать минут.

Звук его шагов постепенно стих, а Рия поднялась с пола и стала торопливо приводить себя в порядок. В рекордно короткий срок она умудрилась умыться, причесаться и вернуться в спальню. Там Рия надела джинсы и любимую клетчатую рубашку, закатав ее рукава выше локтей. Позавтракать она уже не успевала.

Итак, Фрэнк снова брал ее с собой. И Рия поклялась не быть ему обузой.

6

Кэрролл-авеню встретила их ровным строительным шумом, к которому ухо быстро привыкало, и тогда он становился почти неразличим. Сегодня Фрэнк прямиком направился к розовому дому с темно-зеленой черепичной крышей. Он шел неторопливо, неся в левой руке большую спортивную сумку с инструментами. Нетерпеливая Рия забежала вперед и первой занесла ногу на ступеньку крыльца.

В этот момент раздался предупреждающий крик. Фрэнк, шедший позади девушки, мгновенно поднял голову. Прямо на Рию летела тяжелая упаковка черепицы, выроненная одним из рабочих.

Времени на размышление не было. Фрэнк бросил сумку и изо всех сил толкнул Рию вперед. Она влетела на крыльцо и, запнувшись о ступеньку, упала, сильно разбив локоть. Ничего не понимая, девушка приготовилась отругать Фрэнка, но, обернувшись, увидела, что он, побелев и закрыв глаза, оседает на землю. Руки его бессильно упали вдоль тела, и было похоже, что ему досталось больше, чем ей. Что же произошло? Рия посмотрела на землю. Рядом с Фрэнком валялась злополучная черепица, которая даже не рассыпалась из-за плотной упаковки. Сверху свесилась лохматая голова рабочего, из-за которого все и случилось.

А к Фрэнку уже бежали люди. Казалось, все были заняты делом и не обращали ни на что внимания. Но вот случилось несчастье, и они спешат прийти на помощь. Рия, потирая саднящий локоть, тоже бросилась к Фрэнку, неподвижно сидящему на земле с закрытыми глазами.

— Фрэнк, — затормошил его какой-то здоровяк, — что с тобой?

— Он в шоке, — произнес невысокий мужчина в строительной каске, со знанием дела осмотревший Фрэнка. — Срочно вызывайте врача. У него повреждены обе руки. По-моему, одно запястье даже сломано.

Громко ахнув, Рия сняла косынку и отерла взмокшее лицо Фрэнка, прикасаясь к нему бережно и любовно. Как же ему больно, бедному! Кто-то уже вызвал «скорую», теперь оставалось только ждать, когда прибудут врачи. По требованию мужчины в каске, в котором все признали знатока подобных ситуаций, большая часть строителей вернулась к работе. Оставшиеся уложили Фрэнка в тени на заботливо расстеленную кем-то куртку.

Сердце Рии сжималось от сочувствия к Фрэнку. Она уже забыла, что и сама слегка пострадала. Только молилась, чтобы ему стало лучше.

Спустя какое-то время он открыл глаза, замутненные болью, и взгляд его сфокусировался на девушке. Было видно, что Фрэнку очень плохо, но он улыбнулся, когда понял, что с ней все в порядке. Не зная, чем помочь, Рия просто сидела рядом и осторожно гладила его по голове дрожащей рукой. Лучше бы все это случилось со мной, вздыхала девушка.

Она бы заплакала от сострадания, но Фрэнк смотрел на нее неотрывно, и Рии не хотелось еще больше расстраивать его своими слезами. Не хватало еще, чтобы он утешал ее в такой ситуации. Пусть лучше побережет силы. Что же случилось с его руками и почему так долго нет врача?

«Скорая помощь» с бригадой медиков наконец-то прибыла. Пострадавшему оказали необходимую помощь и осторожно перенесли в специализированный автомобиль, стараясь не потревожить его поврежденных рук, прочно зафиксированных при помощи шин. Рия уточнила, куда собираются отвезти Фрэнка, и поехала за ним на его машине. Как удачно, что она всегда имела при себе водительскую лицензию на случай, если наберется нахальства и попросит Фрэнка уступить ей руль.